Стокгольм delete - Йенс Лапидус

– В чем?

– Мелочи… диттен ок даттен[28], как говорят шведанки. Можешь завтра подойти к «Кларе»[29]? Знаешь, где это?

– Знаю, но я не в Стокгольме. У меня отпуск, я на даче. И я вовсе не хочу с тобой встречаться. Надеюсь, ты понимаешь почему.

– Слушай, приятель, что за скучное настроение? Поссорился с кем-то в твоей летней резиденции, или как ты ее там называешь? Но если ты будешь упрямиться, мне придется, увы, сообщить твоему симпатичному работодателю, чем ты занимался несколько недель назад. Такое уж у меня правило в этом мире – всегда желательно иметь крючок на приятеля. А тебе не повезло. У тебя в заднице не крючок, а толстый железный крюк.

Я посмотрел на Сесилию и детей. Соседи тоже постелили пледы – кто на траве, кто прямо на песке. Интересно, что бы они подумали обо мне, если бы знали?

…«Клара» – не мой тип ресторана. Когда мы с товарищами по работе решали попить пива, мы шли в «О’Лири» или в «Боллбрейкер»… в Стокгольме полно мест, стилизованных в английском духе. С грубыми деревянными столиками и телевизором в полстены. Между прочим, это не такая глупая штука – телевизор. Особенно если транслируют футбол. Люди комментируют происходящее и начинают общаться свободно и легко.

В «Кларе» тоже были экраны, но они показывали рекламу фирменных напитков. Запотевшие стаканы, роскошно сверкающие кубики льда, ярко-зеленые листочки мяты.

Мы прошли через зал. Черный пол выглядел пыльным, а освещение только усиливало это впечатление. Красные стулья притворно-преклонного возраста в пятнах. Единственное, что хорошо, – стойка бара. Огромная, не меньше двенадцати метров. Бутылки на стеклянных полках подсвечены сзади и выглядят, как драгоценные камни. В одном углу – конкурс на самое большое количество вариантов одного и того же напитка: разнообразные водки «Абсолют» – «Черная смородина», «Персик», «Мандарин», «Ваниль» и что-то еще.

Себбе провел меня через весь зал. В глубине зала обнаружилась черная глухая дверь. Он набрал код, и мы оказались в типичном офисе. Большой письменный стол, ноутбуки, пластиковые конверты, дыроколы, ручки и калькуляторы. Помимо этого: пустые пивные бокалы, бутылки с «Рамлёсой»[30], и совсем уж неожиданно – два кастета.

На стенах – фотографии и разнообразные дипломы. Представительный мужчина и женщина – снимки, сделанные в путешествиях. Ребенок. Фотографии более или менее престижных автомобилей. Дипломы самые разнообразные: второй дан в карате, звание «Бар года», присужденное каким-то сайтом, рейтинг кредитоспособности ААА. «Золотой дракон».

На других фотографиях тот же самый примерный отец обнимает различных знаменитостей: Джо Лаберо, Микаэль Персбрандт[31], принцесса Мадлен, Мадонна.

За столом сидела и курила молодая женщина, не больше двадцати пяти. Крашеная блондинка, карие глаза и неправдоподобно большая грудь.

Себбе поцеловал ее в щечку.

– Познакомься – Микаэла. Она будет тебе помогать.

Женщина затянулась сигаретой и выпустила дым из носа двумя параллельными, похожими на бивни струйками.

Я отвел взгляд от красавицы и повернулся к Себбе.

– А в чем мне надо помогать?

Он небрежно смахнул бумаги с кресла и сел.

– Надеюсь, ты не притащил с собой телефон из своей деревни?

– Почему? Телефон у меня.

– Вот что… Тогда второе правило: здесь никаких личных телефонов быть не должно. Никаких.

– Почему?

– Скоро поймешь. Сейчас все везде прослушивают…

Он протянул руку, и я передал ему мобильник. Он ловко отщелкнул заднюю крышку и вытряхнул аккумулятор.

– Все очень просто, Матте. Ты парень умный. Я тебе, может, и не нравлюсь, но к тебе я всегда хорошо относился. Хочу, чтобы ты нам помог в одном дельце.

– Дельце?

– Именно так. В дельце.

– Что за дельце?

– Собственно, беспокоиться вам не о чем, – неожиданно вступила в разговор Микаэла. – Ваша помощь нужна не «нам», а мне. Я работаю с этим уже несколько лет, сразу после гимназии. Деньги… транзакции, переводы…ну, вы знаете. Как обычно. Вы же именно этим занимаетесь? Траншами?

– Себбе! – сказал я как можно более жестко. – Это перебор. Я расплатился до последней кроны и ничем тебе не обязан.

И Себбе взял сигарету – я первый раз видел его курящим. Он глубоко и с явным удовольствием затянулся и тихо сказал:

– Ты же знаешь мои условия.

И пустил струю дыма мне в лицо.