Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби

В этот момент был согласован другой мирный договор, на этот раз с Филиппом, и Иоанн мирно провел Рождество в Бюре, Нормандия.

Помимо этих энергичных деяний выдающихся личностей, год 1199 стал примечательным для Англии сильными дождями и наводнениями, которые смывали мосты и дома. Так разлившаяся река Туид смыла мост в Бервике.

Публикация нормативного документа, регулировавшего цены на вино, стала еще одним заметным событием года. Иоанн любил вино. Когда он ехал из Лондона в Нортгемптон во время первой седмицы на Пятидесятнице после коронации, потребовалось пятнадцать телег, чтобы перевезти емкости с вином, предназначенным для употребления королем и его свитой. Теперь он предпринял практические шаги, чтобы сделать вино доступным для его богатых подданных по цене, которую они могли себе позволить. Он установил максимальную цену на красное вино в размере четырех пенсов за галлон, а на белое — шесть пенсов за галлон. Также он постановил, чтобы в каждом городе, где продается вино, назначалось двенадцать инспекторов, призванных следить за соблюдением правил, касающихся цен и мер. Если кто-то нарушал правила, вся его собственность подлежала конфискации, а нарушитель оказывался в тюрьме до последующих распоряжений короля.

Этот нормативный акт был введен в действие в декабре 1199 года, и купцы немедленно стали жаловаться, что он их разоряет. Тогда цена была поднята до шести пенсов за галлон красного вина и восьми пенсов — за галлон бе лого. Но даже эти цены, вероятно, были значительным снижением в сравнении с теми, что купцы устанавливали ранее, поскольку Роджер Ховеденский отметил, что сразу после этого «страна наполнилась винами и пьяницами».

Иоанн и Филипп встретились в середине января 1200 года в районе Лез-Андели, где наконец договорились об условиях долговременного мира. Краеугольным камнем этой договоренности стал брак между единственным сыном Филиппа Людовиком, которому тогда исполнилось тринадцать лет, и племянницей Иоанна Бланкой, дочерью его сестры Элеоноры и Альфонсо IX Кастильского. Девочка была примерно того же возраста. В качестве приданого Иоанн согласился дать ей город и графство Эврё, все нормандские замки, которыми Филипп владел на день смерти Ричарда, и тридцать тысяч марок. В дополнение Иоанн поклялся, что не станет помогать ни деньгами, ни людьми своему племяннику Оттону в борьбе с герцогом Швабским, другим претендентом на императорскую корону. Короли договорились об очередной встрече летом, до которой все договоренности должны были претвориться в жизнь.

Иоанн доверил важную миссию получения руки Бланки для Людовика и доставки невесты во Францию своей матери. Отважная женщина выехала в разгар зимы в Кастилию, чтобы навестить свою дочь Элеонору и вернуться с внучкой.

Филипп испытывал постоянные трудности с церковью, что существенно усиливало его желание договориться с Иоанном. После смерти своей первой жены Изабеллы де Эно, матери Людовика, Филипп 14 августа 1193 года женился на Ингеборге, дочери короля Дании, отчасти рассчитывая возродить прежние датские претензии на английский трон. Как только они поженились, Филипп почувствовал непреодолимое отвращение к своей новой супруге — так он утверждал. Через три месяца он убедил своих самых сговорчивых епископов объявить брак недействительным на основании кровного родства. Ингеборга обратилась к папе, и он в 1196 году отменил решение епископов и запретил Филиппу жениться еще раз. Тем не менее Филипп в июне 1196 года сочетался браком с Агнес, дочерью Бертольда IV, герцога Меранского. В 1199 году папа Иннокентий III приказал ему отказаться от Агнес и вернуть Ингеборгу, свою законную супругу. Филипп отказался, и папа 15 января 1200 года наложил на Французское королевство интердикт. Сначала Филипп сопротивлялся. Он изгнал епископов и священнослужителей, которые соблюдали интердикт, конфисковал их собственность и наложил большие штрафы на мирян, выполнявших папский приказ.

Пока Филипп был таким образом занят, Иоанн в сопровождении Джеффри, архиепископа Йоркского, отправился в Англию, чтобы собрать деньги на приданое Бланки. Он отплыл из Барфлёра и высадился на берег в Портсмуте 27 февраля. И немедленно занялся сбором средств. Обычной расчетной единицей при налогообложении была мера земельной площади, которая называлась запашка и составляла около 120 акров пригодной для возделывания земли. Иоанн установил налог в три шиллинга на каждую запашку и, очевидно, не встретил трудностей при сборе средств, за исключением архиепархии Йоркской, где Джеффри не позволил королевским чиновникам собирать налоги с его земель.

Иоанн отправился в Йорк во время Великого поста, чтобы встретиться с Вильгельмом Шотландским, которого он вызвал, чтобы принять от него вассальную клятву, но Вильгельм снова не явился. Иоанн провел Пасху в Вустере и в конце апреля вернулся в Нормандию.

Тем временем королева Элеонора успешно выполнила свою миссию в Кастилии. Она вместе с Бланкой прибыла в Бордо и даже успела на пасхальные торжества. Понятно, что немолодая королева была утомлена продолжительным путешествием и отправилась в монастырь Фонтевро, где были похоронены ее супруг и сын Ричард. Бланку она поручила заботам архиепископа Бордо, который отвез девочку в Нормандию и передал Иоанну.

Иоанн и Филипп заключили договор в Ле-Гуле 21 июня 1200 года. Иоанн даровал город и графство Эврё Людовику, вместе с другими территориями, договоренность о которых была достигнута ранее, как приданое Бланки. На следующий день архиепископ Бордо обвенчал молодую пару в присутствии всего французского двора. Иоанн желал, чтобы церемонию выполнил его брат Джеффри, но архиепископ Йоркский не явился на вызов. Бланка уже в столь юном возрасте была удивительно красива. В те времена, когда королевские браки очень редко бывали счастливыми, Бланка и Людовик прожили вместе двадцать шесть лет, не расставаясь больше чем на день.

В день бракосочетания Иоанн и Филипп снова встретились, на этот раз в Верноне — на территории Филиппа. Филипп признал права Иоанна на континентальные владения, включая Бретань, и Артур, по совету Филиппа, присягнул на верность своему дяде за эту землю. Тем не менее Артур остался на попечении французского короля.

Теперь Иоанн мог поздравить себя с заключением соглашения в Ле-Гуле, устройством брака своей племянницы с сыном Филиппа и утверждением своего неоспоримого права на территорию, которой владел его предшественник. Чуть больше чем за год он отвоевал у Филиппа больше, чем его брат за десять лет правления, и, вероятно, он предвидел длительный мир с Францией. Правда, зная изменчивую натуру Филиппа, он не должен был испытывать иллюзий: французский король будет соблюдать договор лишь до тех пор, пока это будет отвечать его интересам. Безграничное честолюбие Филиппа, его вероломство и двуличность, а также его неустанные попытки всячески укреплять могущество французской короны были достаточными гарантиями того, что долгосрочного мира между Англией и Францией не будет до тех пор, пока английский король имеет юрисдикцию на территориях, принадлежащих, пусть даже номинально, французской короне. Хотя ситуация, при которой король Англии, являясь герцогом Нормандии, герцогом Аквитании, графом Анжу и Мэна, был феодальным вассалом короля Франции, его сюзерена, была логическим развитием феодализма, ее практические последствия были чреваты противоречиями. Лишь очень слабые сюзерены, такие как непосредственные предшественники Филиппа, которые воздерживались от взыскания причитавшихся им сборов в полном объеме, могли терпеть вассала, который был могущественнее своего господина. С другой стороны, английский король, один из самых влиятельных монархов Европы, не мог долго терпеть свое подчиненное положение по отношению к сюзерену не такому могущественному, как он сам.