Три счастливых дня - Анна Клири

– Прости, Том… – смущенно пробормотала Кэт. – Ты не мог бы подождать меня в машине?

– Но зачем?

– Это как-то неловко. Понимаешь? Мне следовало ее сначала предупредить, как-то подготовить к твоему приходу… – сконфуженно пробормотала девушка.

– Что ж тут неловкого, милая? Она уже видела, что я здесь.

– Ты не понимаешь, Том… Я ведь прихожу сюда не просто так. Уход за больным человеком – дело интимное.

– Ах, вот оно в чем дело, – хмуро проговорил Томас. – Но ты могла бы не выставлять меня таким образом, а сначала представить нас друг другу, – упрекнул он.

– В этом нет необходимости. Бабушка знает, кто ты. Пойми, Том, ее здоровье так хрупко… И я не хотела бы ее без надобности тревожить. У меня есть основания считать, что бабушка не одобрит этого.

– Чего этого? Того, что ты со мной?

– Том!

– Я подожду тебя в машине, – бросил на ходу он, резко развернувшись.

– Том, прости, – она догнала его и ухватила за руку. – Я не за себя волнуюсь. Ее сердце слабо настолько, что любые сильные эмоции способны ей навредить, радость ли, печаль ли – не имеет значения. Все, что ей сейчас необходимо, – это срочная операция. Бабушка все время пеклась обо мне. Она стольким ради меня пожертвовала. И я не имею права подвергать опасности ее состояние.

– Или ты боишься, что я узнаю о тебе больше, чем сама ты хотела бы дать мне знать? – обиженно предположил Томас.

– Ты подозреваешь меня в чем-то?

– Время от времени я подозреваю всех, в особенности если человек ведет себя странно, – процедил он.

– Я никогда тебе не лгала.

– Но и правду из тебя не вытянешь, – упрекнул ее Том.

– Да просто не о чем рассказывать. Не та у меня жизнь, чтобы болтать о ней без умолку.

– А по-моему, ты просто не готова пустить другого человека в свою жизнь. Ты просто еще не созрела для серьезных отношений. Для тебя это все еще авантюра, любовная интрига, за которой следят твои коллеги репортеры. Поэтому ты и не хочешь держать в курсе свою бабушку, – обвинительно проговорил Томас. – Опасаешься, что она воспримет это всерьез в отличие от тебя, которая просто развлекается с первым подвернувшимся парнем.

– Вот, значит, как ты обо мне думаешь, – обиженно пробормотала Кэт, на глаза которой навернулись слезы. – Это из-за того, что я блондинка? – всхлипнула она. – Считаешь меня ветреницей? Думаешь, я сплю с любым, кто обратит на меня внимание?

– Не говори так, Кэт, – прошептал Том, опасаясь, что на шум в коридоре отреагируют медсестры, сиделки или даже охрана. – Неуместный разговор мы затеяли. Не плачь. Возьми себя в руки. После поговорим.

– Нет уж, давай все выясним прямо сейчас! – заупрямилась Кэт. – Считаешь меня безмозглой репортершей, которую волнуют только скандальные сенсации? Думаешь, я с тобой только ради того, чтобы выведать все твои секреты?

– Насколько мне известно, ты прославилась лишь писанием некрологов, – едко заметил Том.

– По-твоему, я бездарность, – совершенно расклеившись, всхлипнула девушка.

– Я никогда этого не говорил, – процедил Рассел, сжав ее плечи. – Наоборот, я считаю тебя многообещающей журналисткой.

– Но ты также считаешь меня расчетливой и коварной. И опасаешься, что я могу злоупотребить твоим ко мне отношением.

– Не понимаю, что тебя заставляет так думать? – озадаченно проговорил Том. – Кэт, я постоянно даю понять, как много для меня значит наше общение.

– Ты говоришь общение, а подразумеваешь секс.

– Это только начало. Ты сама хотела двигаться постепенно, – напомнил ей Том. – Что я должен сделать, чтобы ты успокоилась?

– Оставь меня, – тихо попросила Кэт. – Просто оставь меня, о большем я не прошу.

Томас ее не любит. Он вновь резко развернулся и ушел, не оборачиваясь, легко удовлетворив ее истерическую просьбу. Ощущение потери наполняло Кэт по мере того, как затихали его шаги в конце коридора.

Вне всякого сомнения, бабушка узнала его и удивилась, когда внучка вернулась в палату, утирая слезы.

Бабушка избегала задавать вопросы, видя смятение Кэт. Она лишь невзначай заметила:

– Интересный молодой человек.

На это Кэт только кивнула.

– Вызывает доверие… Во всяком случае, так кажется на первый взгляд, – осторожно оговорилась пожилая леди, украдкой наблюдая за внучкой.

Кэт полностью проигнорировала бабушкино высказывание, помогая той совершить ежевечернюю гигиеническую процедуру.

– Очень похож на своего отца. Маркус Рассел был весьма эффектным мужчиной. Помню, девицы чего только не предпринимали, чтобы попасться ему на глаза в надежде, что он их заметит. И он многих замечал, скажу я тебе. Любвеобильный был мужчина… Этот же не производит впечатления волокиты… Хотя голос в точности как у отца, – засыпала мрачную Кэт своими рассуждениями старая леди, стараясь придать своему голосу беспечности.

Кэт хранила стоическое молчание, концентрируясь на выполняемых манипуляциях. А при первой же возможности перевела разговор в тематическое русло предстоящей хирургической операции, с радостью обнаружив, что бабушка действительно сопрягает с ней большие надежды, хотя и риск такого вмешательства сознает всецело.

Слушая рассуждения своей старушки, Кэт старательно гнала от себя прочь все мысли о Томасе, которые одолевали ее неотступно. Она понимала, что ее радужный мыльный пузырь лопнул. Она сама стала виной тому, что это произошло так скоро, но и уповать на продолжение сказки не было оснований.

Возможно, Томас прав, и она просто не созрела для таких отношений. Либо же Томасу нужна другая женщина, женщина, которую не будут разрывать обязательства.

И все же Кэт поступила глупо. Она чувствовала в своем сердце любовь к этому мужчине, но не позволила своей любви расцвести, спровоцировав этот безобразный разрыв с миллионом взаимных обвинений. Она отпустила его с ложным о себе мнением. И теперь не могла вообразить, как посмотрит в глаза Тому, если им представится случай еще раз встретиться.

Она не допускала для себя возможности вернуться к нему после этого разговора. Попрощавшись с бабушкой и пожелав ей спокойной ночи, она отправилась в свою квартирку.

В тот вечер Томас Рассел звонил Кэт несколько раз. Но девушка перевела телефон на тихий режим и постаралась не думать о случившемся.

Поздно вечером Том стал названивать вновь. Кэт испытала сильнейшее искушение ответить на столь настойчивые звонки, но, решив, что он движим лишь плотским желанием, привычкой к близости с женщиной в такой час, сдержалась.

Она и допустить не могла, что Том влюблен. Это казалось ей совсем уж невероятным. Конечно, его многое влекло к ней, думала Кэт. В первую очередь ее умение слушать и сопереживать, рассуждала она, испытывая потребность рационально объяснить себе такую его настойчивость. Оба они знали в своей жизни тяжелые потери, и сходность пережитого их сближает. И то, что она оказалась уступчивой, тоже представляет собой немаловажный аргумент.