Гром среди ясного неба - Генри Саттон

Робертсон не разделял взгляда, возможно, и разумного, что техника и научные знания вышли из-под морального контроля человека. В конце концов, возможны лишь две позиции: «за» или «против» знаний. И он за неимением лучшего верил в знания. «Польза» от исследований в его области была значительной, и, поскольку ни один из этих видов оружия пока на практике не использовался, выгода их очевидна.

Глядя на Дипа, Робертсон прекрасно видел, где те разумные пределы, за которые не следует выходить. Пока он не дошел до того, чтобы, подобно Дипу, гордиться мощью новых видов оружия, мощью своих вирусов и привилегиями, которые дает им эта мощь в повседневной жизни, значит, все в порядке.

— Ну что ж,— медленно произнес Дип,— если все так, как вы говорите, у нас будут кое-какие неприятности. Мы должны действовать быстро и с осторожностью. Вы говорите, что городок находится в отдалении от других населенных пунктов?

— Совершенно верно,— ответил генерал.

— Тут нам повезло,— продолжал Дип, поджав губы и сцепляя пальцы.— Население городка, кажется, восемьдесят четыре человека.

— Правильно,— ответил Уайатт.

— Разумно было бы… Не знаю… конечно, это штука очень рискованная, но зато самая надежная. Мне вдруг пришла мысль, что мы могли бы принять решение ничего не предпринимать.

— Что? — спросил Льюин.

— На первый взгляд это звучит бессердечно. Но, видите ли, мы и в самом деле мало чем сможем помочь. Допустим, что мы пошлем туда полевой госпиталь, врачей, лаборантов и все остальное. Но ведь они все равно не смогут лечить. Все равно тридцать — сорок процентов жителей Тарсуса погибнет в зависимости от того, какое количество инфекции занесли туда ветры. Должен сказать, что мы использовали там довольно концентрированную дозу.

— Но как же насчет лабораторных анализов и вскрытий? — спросил Робертсон.— Что скажет министерство здравоохранения?

— Да, вот именно! — воскликнул Дип.— В этом и заключается риск. Конечно, трудно предугадать, сумеют ли они распознать, что носитель эпидемии именно наш вирус. Они могут распознать энцефалит, но будут искать его возбудителя в другом месте.

— Это было бы возможно,— сказал Уайатт,— если бы Тарсус не находился на расстоянии тридцати шести миль от Дагуэя.

— Боюсь, что вы слишком правы.

— Тем более после этого дела с овцами,— добавил Уайатт,— мы не можем себе позволить иметь еще один синяк под глазом.

— Я желал бы,— сказал Дип,— чтобы дело обстояло так же просто. Но тут совсем другой случай. На сей раз, знаете ли, речь идет о людях. После размышления,— продолжал Дип,— я склонен согласиться с майором и даже с капитаном Льюином, хотя мои мотивы и не столь благородны. Пожалуй, послав туда своих людей — врачей, сестер, нашу больницу и все остальное,— мы избежим привлечения к этому делу штатских медиков. По крайней мере, сор не будет вынесен из избы, верно?

— Тогда я позвоню доктору Джебе,— неуверенно сказал Уайатт.— Может, его надо вызвать сюда и проинструктировать?

— Правильно,— согласился Дип.— Что бы вы ни решили, мы должны быть готовы действовать. И немедленно. Теоретически город уже безопасен. Однако мы знаем далеко не все о действии этого вируса, правда, Билл? — Улыбаясь, он повернулся к Робертсону и добавил: —Может, стоит приготовить защитные костюмы, которые разработал Портон? Джебба может их принести из лаборатории.

Генерал снял трубку и распорядился на коммутаторе найти доктора Джеббу и немедленно вызвать к нему.

Едва он положил трубку, раздался стук в дверь. Фиппс прошел через комнату и открыл ее. Двое полицейских вели Доуза. Они отдали честь, а Доуз подошел к столу генерала и встал по стойке смирно.

— Спасибо, ребята!— сказал Уайатт.— Можете идти. Полицейские снова отдали честь, повернулись кругом

и вышли из комнаты.

Генерал долго смотрел, на Доуза. Затем медленно взял со стола бортовой журнал и угрожающе тихим голосом спросил:

— Вы ничего не упустили в своем рапорте, Доуз?

— Упустил что-то в рапорте, сэр? Что вы хотите сказать?

Генерал встал со стула и резким, ловким ударом ноги швырнул корзинку для бумаг через всю комнату.

— Вы слышали, Доуз? Вы что-нибудь заметили, Доуз?

— Да, сэр! Вы ударили ногой по корзинке, сэр.

— Значит, со слухом у вас все в порядке. А со зрением у вас тоже нормально?

— Да, сэр!

— Хорошо, если вы видите и слышите, как я швыряю эту маленькую корзинку через комнату, как же вы могли не заметить грозу? Чтоб ее черт побрал…

— Кажется, я не включил ее в рапорт, сэр. Генерал Уайатт повернулся и так посмотрел на Доу-

за, что Робертсон удивился, как этот сукин сын не испарился.

— Вам кажется? — спросил Уайатт.

— Я пропустил грозу в рапорте, сэр. Уайатт сел.

— Что еще вы пропустили в своем рапорте? Где вы находились, когда вас настигла гроза? Вы тогда уже закончили опрыскивание?

— Я не знаю, сэр,— отвечал Доуз.

— Смотрите, лейтенант! Только что я пнул ногой корзину. Теперь пришел ваш черед. Что случилось в этом чертовом полете?

— Ну, я закончил первые два опрыскивания, сэр, а затем развернулся и стал подходить к цели третий раз. Когда я начал третье опрыскивание, налетел сильный ветер, и я вынужден был подняться. Это была единственная возможность не разбиться.

— А что показывали сигнальные лампы резервуаров? — спросил Дип.— Они еще горели, когда вы начали подниматься?

— Я заметил, что они горят, сэр, когда закончил подъем.

— На какой высоте? — спросил генерал.

— Три тысячи футов, сэр. Как только я увидел, что лампы горят, я закрыл резервуар. Он не мог быть открытым более десяти секунд. Скорее, даже меньше.

— Десять секунд на высоте три тысячи футов!—воскликнул Дип. Он немного помолчал, прикидывая что-то в уме, остальные ждали, но, насколько знал Робертсон, Дип больше делал вид, что размышляет, а на самом деле наслаждался их напряженным ожиданием.

Наконец он прервал молчание, объявив:

— Да, точно!

Но Уайатт снова повернулся к Доузу.

— Отправляйтесь на квартиру и считайте себя под домашним арестом, лейтенант! Я запрещаю вам разговаривать с кем бы то ни было. Ни одного слова ни с кем и ни о чем. Понятно?

— Да, сэр.

— Вы свободны,— рявкнул Уайатт.

Доуз повернулся кругом и вышел строевым шагом из генеральского кабинета.

— Нам повезло,— заключил Дип.

— Гнилое везенье,— сказал генерал.

— О,