Второе открытие Америки - Александр фон Гумбольдт

Вы с удивлением видите, что такое красивое дерево, по внешнему виду похожее на Theophrasta L. и пальмы, обычно имеет всего восемь-десять конечных листьев. Муравьи, живущие в стволе гуарумо, или харумо, и разрушающие в нем внутренние перегородки, по-видимому, препятствуют его росту. Как-то в декабре мы уже гербаризировали в горах Игероте с их умеренным климатом; мы сопровождали тогда генерал-губернатора Гуэвара в путешествии, которое он совершал вместе с интендантом провинции в Valles de Aragua.

Тогда Бонплан обнаружил в самой чаще леса несколько экземпляров агуатире, древесина которого, знаменитая своим красивым красным цветом, может со временем стать предметом вывоза в Европу. Это Sickingia erythroxylon Willd., описанная Бредмейером и Вильденовом.

Спускаясь с поросшей лесом горы Игероте к юго-западу, вы попадаете в деревушку Сан-Педро, расположенную в котловине, где сходится несколько долин, и находящуюся почти на 300 туазов ниже плоскогорья Буэна-Виста. Там выращивают и бананы, и картофель, и кофе. Деревня очень маленькая, церковь в ней еще не закончена.

На постоялом дворе (pulperia) мы застали компанию испано-европейцев, чиновников табачного откупа. Их настроение представляло резкий контраст нашему. Усталые от дороги, они не переставая жаловались и проклинали несчастную страну (estas tierras infelices), в которой они вынуждены жить.

А мы без устали расхваливали дикую красоту ландшафта, мягкость климата. Около Сан-Педро тальковый гнейс Буэна-Висты переходит в слюдяной сланец с многочисленными гранатами, включающий подчиненные пласты змеевика. Эти условия залегания сходны с теми, которые известны в Зеблице, в Саксонии.

Нередко змеевик, очень чистый и красивого зеленого цвета, испещренный менее темными пятнами, появляется лишь поверх слюдяного сланца. Я нашел здесь несколько гранатов, но не обнаружил бронзита.

Долина Сан-Педро, по которой протекает река того же названия, разделяет два крупных горных массива – Игероте и Лас-Кокуисас. Мы вновь начали подъем к западу мимо небольших усадеб Лас-Лагунетас и Гараватос. Это всего лишь отдельно стоящие дома, служащие постоялыми дворами; погонщики мулов находят там свой излюбленный напиток гуарапо, то есть перебродивший сок сахарного тростника.

Пьянство особенно распространено среди индейцев, часто пользующихся этой дорогой. Около Гараватос стоит странной формы скала слюдяного сланца; она представляет собой гребень или отвесную скалу, оканчивающуюся башней. На самой вершине горы Лас-Кокуисас[14] мы вынули барометр: мы находились почти на той же высоте, что и на плоскогорье Буэна-Виста, всего на 10 туазов выше.

Вид, открывающийся от Лас-Лагунетас, очень широкий, но довольно однообразный. Гористая невозделанная страна между истоками Гуайре и Туй занимает площадь больше 25 квадратных лье. В ней всего одна жалкая деревня – Лос-Текес, к юго-востоку от Сан-Педро.

Поверхность земли как бы изборождена бесчисленными долинами; самые маленькие из них, идущие параллельно друг другу, открываются под прямым углом в большие. Вершины гор имеют такой же однообразный вид, как и ущелья. Нигде нет пирамид, зубчатых гребней, крутых откосов.

Я думаю, что преимущественно плоский и слегка волнистый рельеф этой местности обусловлен скорее длительным нахождением под водой и деятельностью потоков, чем характером горных пород, например выветриванием гнейса. В известняковых горах Куманы мы наблюдаем то же явление к северу от Турумикире.

От Лас-Лагунетас мы спустились в долину реки Туй. Этот западный склон группы гор Лос-Текес носит название Лас-Кокуисас; он порос двумя видами растений с листьями агавы – Maguey de Cocuyza и Maguey de Cocuy. Последний принадлежит к роду юкка[15].

Из его сока, смешанного с сахаром, гонят водку; мне пришлось видеть, как ели его молодые листья. Из волокон старых листьев делают исключительно прочные веревки[16]. Спустившись с гор Игероте и Лос-Текес, вы вступаете в прекрасно возделанную страну с многочисленными деревушками и деревнями; некоторые из деревень в Европе назывались бы городами.

Идя с востока на запад, вы на протяжении 12 лье проходите Ла-Викторию, Сан-Матео, Турмеро и Маракай; общее число жителей в них составляет свыше 28 тысяч. Равнины Туй можно считать восточным концом долин Арагуа, тянущихся от Гуигуэ, на берегу озера Валенсия, до подножия Лас-Кокуисас. Барометрическое нивелирование показало, что абсолютная высота Valle del Tuy близ усадьбы Мантеролы равняется 295 туазам, а поверхности озера – 222 туазам.

Река Туй, берущая начало в горах Лас-Кокуисас, течет на запад, затем поворачивает на юг и восток, чтобы обогнуть возвышенные саванны Окумаре, принимает воды Каракасской долины и впадает в море с наветренной стороны мыса Кодера.

Так как за длительное время мы привыкли к умеренной температуре, то в равнинах Туй нам показалось очень жарко. Однако температура днем, с 11 часов утра до 5 часов вечера, не превышала 23–24°. Ночи были восхитительно прохладные: температура воздуха понижалась до 17,5°.

По мере того как жара спадала, воздух все больше наполнялся ароматом цветов. Особенно сильно мы ощущали чудесный запах Lirio hermoso, нового вида Pancratium[17], цветок которого имеет 8–9 дюймов в длину и который украшает берега реки Туй. Мы очень приятно провели два дня на плантации дона Хосе де Мантерола, занимавшего в юности должность атташе испанского посольства в России.

Воспитанник и любимец Саведры, одного из самых образованных каракасских чиновников, он собирался отплыть в Европу, когда знаменитый государственный деятель был назначен министром. Губернатор провинции, опасаясь влияния Мантеролы, арестовал его в гавани; но когда прибыл приказ правительства об освобождении незаконно арестованного, министр оказался уже не в фаворе.

Не так-то просто добраться вовремя до Испании, отстоящей за 1500 лье от берегов равноденственной Америки, чтобы воспользоваться могущественным покровительством человека, который занимает важный государственный пост. На прекрасной плантации, где мы жили, выращивался сахарный тростник. Поверхность земли была ровная, как дно высохшего озера.

Река Туй извивалась между берегами, поросшими бананами и небольшим лесом из Hura crepitans L., Erythrina corallo-dendron L. и фикусов с листьями кувшинки. Русло реки покрыто кварцевой галькой; купаться в Туй приятнее, чем в любой другой из известных мне рек. Прозрачная как кристалл вода даже днем сохраняет температуру в 18,6°. Для здешнего климата и высоты в 300 туазов вода очень прохладная, но истоки реки находятся в соседних горах.

Дом владельца плантации, стоящий на холмике вышиной в 15–20 туазов, окружен хижинами негров. Женатые рабы сами заботятся о своем пропитании. Им здесь, как и повсюду в долинах Арагуа, выделяют небольшой участок для возделывания. Они работают на нем по субботам и воскресеньям, единственным свободным дням на неделе.