Дневник электрофикатора - Владимир Михайлович Шарик

7 декабря 1933 года.

Милиция нагрянула среди бела дня во двор Степана Кругляка, меня и Максима взяли за понятых. Степан был дома, управлялся возле свиней. Мы зашли в хату, Степана посадили на лавку, и Семен Кривда сразу же спросил его:

– Степан, признавайся, ты убил Константина Демченко?

У того сразу же глаза полезли на лоб, губы задрожали.

– Никого я не убивал. – испуганно сказал он.

– Лучше сразу признайся, чистосердечное признание тебе зачтется потом.

– Да, никого я не убивал, я вам клянусь. Не убивал я, что вы такое говорите.

Семен вытянул из портфеля кусок банки из-под тушёнки и положил на стол:

– А это что такое?

Степан растерянно посмотрел на этот кусок:

– Не знаю.

– А ты внимательно посмотри, может, вспомнишь. Может раньше ты видел такую вещь, не кусок, а целую банку где-то встречал.

Видно, последние слова что-то напомнило Степану, что он начал нервно соваться по лавке.

– Я только рыбу хотел оглушить. У нас многие ведь этим занимаются. Кто гранату бросает, а я вот решил такой самодельной бомбой, но я скажу вам, что ничего не получилось, видно, кто-то погонял там рыбу, и всего несколько карасиков всплыло. Я больше не буду, честное слово.

– Меня совсем не интересует, как ты глушил рыбу, ты скажи, как ты убил Константина Демченко?

– Но я не убивал дядька Костю. Чего это я должен убивать его, он мне ничего плохого не сделал.

– Ты не крути мне вокруг да около. Вот это кусок от банки, которую нашли на месте убийства, такую же банку ты использовал для бомбы, которой ты глушил рыбу. Из этого можно сделать вывод, что в обеих случая использовалось одинаковая взрывчатка, изготовленная тобой. Ты понял меня.

– Это не я изготавливал эти бомбы,– у хлопця на глазах засверкали слезы и голос задрожал.

– А кто же их изготовлял?

– Я у Василия Шелудька я выпросил эту бомбу. У него их много есть.

– Так говоришь, что Шелудько их изготовил?

– Да, я выпросил у него рыбу оглушить.

– Понятно. Сиди здесь, а мы сейчас на хату к Шелудьку пойдем.

К сожалению, дома мы не застали ни Василия Шелудько, ни его отца Петра Шелудько. Кто– то предупредил их, и они сбежали. В хате осталась только супруга Вера. Она плакала, говорила, что не знает где ее муж и сын. Милиция произвела обыск, и под полом нашла еще две самодельных бомбы, а в снопе соломе, которой была крыта крыша хаты, нашли обрез. С этими вещественными доказательствами они уехали в райцентр, а я и Максим пошли на стройку. Оксана снова расспрашивала, где я был, но я ей ничего не сказал.

14 декабря 1933 года.

События на нашей стройке приобретают неожиданный поворот. Дело в том, что с ленинградского завода Электросила пришла депеша, в которой указывалось, что завод не может изготовить для нас выпрямитель РВ-20/30 2000квт на 3300 вольт, поскольку у них нет условий для изготовления и наладки такого ртутного выпрямителя, Они поставят нам выпрямитель, который применяется для пассажирских электричек РВ-16/20 рассчитанный на напряжение 1650 вольт, а нам уже на месте выполнят переделку выпрямителя на проектное напряжение. Вот такая неожиданность – нам выпала высокая честь изготовить первый советский выпрямитель на 3300 вольт. Не знаю только радоваться или огорчаться, ведь у нас нет ни знаний, ни практики. Правда, завод обещает прислать представителя завода для оказания шефской помощи.

В связи с такой обстановкой меня срочно вызывают назад в Запорожье для монтажа тяговой подстанции. Понятно, что ослушаться я никак не мог, но, как же быть с Оксаной. Конечно, надо её брать с собой, но в каком статусе. Понятно, что она согласиться, да и мама её отпустит только в том случае, когда женюсь на Оксане. Надо было решать, и я решил, буду жениться. Оксана не возражала против моего предложения, наоборот, она даже обрадовалась этому, видно, моя нерешительность её утомила. Вместе с ней мы пошли к маме, я рассказал ей об ситуации, которая сложилась у нас и попросил руки её дочери. Мама тоже приняла эту весть хорошо, сняла со стены образ и благословила им нас, хотя я был комсомолец, но не возражал против такого обычая. Затем все вместе мы пошли в сельсовет, где подали заявление Николаю Архиповичу, и он, учитывая нашу ситуацию, принял его и зарегистрировал наш брак, пожелал нам жит, добра наживать, и трудиться на благо нашей Родине. Мама, конечно, слезу пустила: "Жаль отец Оксаны не дожил до этого счастливого момента, но я думаю, что он оттуда благословляет вас, мои дети."

Вечером, мы собрались в хате Оксаны, позвали соседей, я Сергея и Максима и немного отметили наше бракосочетание. Я был очень счастлив, Оксана тоже.

23 декабря 1933 года.

Мы с Оксаной обосновались в Запорожье. В первые, дни нас принял Михаил Иванович, а затем он договорился с руководством железной дорог, чтобы нам выделили комнату в общежитии. Правда, это была только комнатка, перегороженная фанерой, в которой помещалась только кровать, стол и пару стульев. Кухня и все остальное было общее. Но мы с Оксаной очень счастливы в нашей комнате, ибо мы с ней там вдвоем остаемся и наслаждаемся присутствием друг друга. Я хожу на работу, Оксана пока не работает, но она мне готовит замечательные обеды. Я прихожу с работы, и меня встречает любящая жена, которая насыпает мне миску дымящегося борща, затем вареники с картошкой или капустой. Каждое блюдо подается с улыбкой и поцелуем, мечты мои сбываются, мы очень счастливы, и неважно, что за перегородкой кричит маленький ребенок, а в коридоре спорят пьяные соседи.

25 декабря 1933 года.

Ситуация на тяговой площадке продолжает оставаться напряженной – так как ртутные выпрямители для нас совершенно темный лес, никто их в глаза не видел, и не работал. Даже Яков Ильич, единственный из нас человек, который участвовал в электрификации железной дороги на Кавказе, в глаза не видел ртутных выпрямителей, так как там применялась совершенно другая система движения поездов, так называемая "двигатель-генератор". То есть мощный асинхронный шестикиловольтный двигатель крутил генератор, который выдавал в сеть постоянное напряжение 3300 вольт мощностью 2000киловатт. В связи с этим у руководства участка и отдела электрификации железной дороги встал вопрос об организации учебы специалистов на эту тему. К сожалению, в местном учебном заведении подготовкой таких специалистов не занимались. Поэтому решили послать человека на учебу в Московский энергетический институт, где на кафедре