Заговор маршалов. Британская разведка против СССР - Арсен Мартиросян

История, правда, распорядилась несколько иначе — менее чем через полгода «новый порядок» был установлен в самой Германии. Под неудержимым натиском Антанты и революционного движения рухнула кайзеровская монархия, а вскоре появилось и уродливое «дитя Версаля», то бишь Веймарская Республика, почему-то обозванная «рейхом», т. е. империей при республиканском строе (?!)

В промежутке же между этими событиями произошло еще одно событие, последствия которого и привели двух закадычных врагов в Швейцарию. Британская разведка не только знала об этом совещании капитанов делового мира в Дюссельдорфе, и тем более о принятых там решениях — уже в июне, а затем и в июле, и августе 1918 г. последовала прямая реакция руководства Великобритании на эту разведывательную информацию СИС в виде высадки английских десантов в Мурманске, Онеге, Сороке и Архангельске. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что идеи, изложенные в протоколе совещания, не умрут с кончиной государства. И каково же было перемежавшееся со страхом изумление руководства британской разведки, когда в это же самое время оно узнало о трюке «гения мирового пролетариата», который он проделал в развитие идей того самого дюссельдорфского совещания. Сейчас, по прошествии восьми с лишним десятилетий чрезвычайно трудно точно установить, каким образом содержание протокола по итогам совещания в Дюссельдорфе стало известно Ленину, однако финт, который «вождь» отколол в адрес «неблагодарных тевтонов» — целый же миллион квадратных километров отдал по Брестскому договору, а они, на тебе, «новый порядок вещей», — и сегодня любого ввергнет в изумление.

После того как подкупленный и завербованный капитаном французской разведки Пьером Лораном первый начальник контрразведки ВЧК, знаменитый Яков Блюмкин застрелил германского посла Вильгельма фон Мирбаха,[10] на смену последнему через 20 дней после убийства, т. е. 26 июля, выехал… председательствовавший на том совещании в Дюссельдорфе выдающийся германский ученый-экономист, один из виднейших германских финансистов того времени, один из директоров «Дойче Банка» Карл Гильферих. Уже сам факт назначения такого преемника на пост посла в России говорил о многом.

Пробыв в первопрестольной всего восемь дней — с 29 июля по 5 августа 1918 г., — Карл Гильферих отбыл в Берлин, да так более и не вернулся. Что же все-таки произошло в эти дни?

Трудно, конечно, ныне установить точную дату, да и не так уж и важна она, однако же в одну из темных ночей этого периода к Гильфериху в посольство без приглашения и без предупреждения пожаловал сам народный комиссар по иностранным делам Советской России Георгий Васильевич Чичерин. Уже сам факт незваного ночного визита главы дипломатического ведомства страны пребывания в иностранное посольство — событие из ряда вон выходящее. Однако изумлению и без того до крайности изумленного «особенностями» раннесоветского дипломатического протокола Карла Гильфериха вообще не стало предела, когда Чичерин едва ли не слово в слово повторил суть всего того, о чем германские промышленники беседовали в обстановке секретности еще 16 мая 1918 г. в Дюссельдорфе. И совсем Гильферих потерял дар речи, когда Чичерин, местами слегка процитировав текст протокола по итогам того совещания, вдруг предложил германской стороне заключить военный союз с участием также финнов и прибалтов (кстати говоря, ни одно из прибалтийских государств в тот момент еще не было суверенным, независимым и общепризнанным в международно-правовом смысле — там еще находились германские оккупационные войска) для борьбы против англичан в Мурманске и Архангельске, т. е. на том самом севере России, о котором и шла речь в Дюссельдорфе. По сути дела, он предложил немцам заключить военно-геополитический союз против Великобритании, а уж если совсем точно, то учитывая, что Великобритания являлась стержнем всей Антанты, военно-геополитический союз против Антанты, что в свою очередь означало союз против всего Запада. Едва дождавшись рассвета, Карл Гильферих, не медля ни секунды, отбыл в фатерланд.

Естественно, по прибытии в Берлин Гильферих самым подробным образом изложил на бумаге все перипетии ночного раунда внезапного глобального предложения Кремля и доложил военно-политическому руководству Германии (в годы Первой мировой войны МИД страны находился в полном подчинении военно-политического руководства кайзеровской Германии — деталь, как увидим чуть ниже, весьма существенная). Не вдаваясь во все детали и подробности этого маневра «вождя мирового пролетариата», можно отметить: это была чистейшей воды антигерманская провокация со стороны обязанного Германии и в целом вроде бы прогермански настроенного, но в не менее провокационных целях уже начавшего тогда переориентироваться на Антанту Ильича. Внешне это действительно выглядело несуразно: антигерманский характер провокации прогермански настроенного политического лидера, формально выступившего против Великобритании, Антанты и даже в целом против всего Запада.

…Кстати говоря, то, что это была личная его затея, В. И. Ленин тогда же подтвердил в одном из писем полпреду в скандинавских странах В. Боровскому: «…договаривались о том, когда и как они, немцы, осуществят их план похода на Мурманск… Это совпадение интересов. Не используя этого, мы были бы идиотами» (ЦПА, НМЛ, Ф.2, оп.2, д. 122).