Так случается всегда - Эми Хатвани

— Помнишь, я на весенние каникулы ездила с ним к его родителям?

— Да.

«Скажи мне, что это было ужасно, — подумал я. — Что его семья — это сборище уродов».

— Они потрясные. Его мама сделала для меня специальное одеяло, потому что он упомянул, что я часто простужаюсь. Я хочу сказать, как бы это выглядело, если после всего этого я бы ответила ему «нет»?

Я с трудом подавил желание спросить: «Так ты думала отказать ему?» Но я боялся, что радость в голосе выдаст меня.

— Что думают по этому поводу твои родители? — спросил я вместо этого.

— Они думают, что все произошло слишком быстро, но раз мы не собираемся устраивать свадьбу прямо сейчас, они одобряют нашу помолвку. Он им понравился. И ты знаешь, они поженились, когда им было двадцать два года, так что они вряд ли скажут, что такие отношения редко срабатывают.

— Это правда.

Я был разочарован, что Элен и Том не проявили своего обычного стремления оградить Эмбер от всяких возможных неприятностей. Они либо на самом деле одобрили ее помолвку, либо сочли, что эти отношения закончатся ничем сами по себе, без их вмешательства.

— Ну, как бы там ни было, — сказала Эмбер, закатив глаза, словно была недовольна собой, — хватит об этом! — Она потянулась и ударила меня по руке. — Хочу узнать больше об этой твоей соседке.

Я ответил не сразу, размышляя о том, что именно рассказать ей.

— Ее зовут Уитни, — начал я наконец, решив обойтись голыми фактами. — Она студентка, будущий маркетолог, очень умная и очень симпатичная.

Если я хочу, чтобы Эмбер поверила, будто у меня серьезные отношения, пусть заодно знает, что моя девушка умна и привлекательна.

— В самом деле? — спросила Эмбер, широко раскрыв глаза. — И сколько ей лет?

— Двадцать один, — сказал я, прибавив один год. Мне почему-то казалось, что, если я встречаюсь с девушкой, которая по закону еще не может употреблять алкоголь, это могут счесть за извращение.

— Хм-м. Это серьезно?

Я покачал головой. Я хотел, чтобы Эмбер немного меня приревновало, или хотя бы испытала облегчение от того, что я не сохну по ней. Но в то же время мне не хотелось, чтобы она думала, будто я теперь недоступен.

— Мы хорошо проводим время, — сказал я. — Но мы не влюблены друг в друга.

— Ну что ж, хорошо. Потому что прежде, чем ты сможешь объявить об этом, тебе потребуется одобрение твоего лучшего друга.

— Ха! Можно подумать, что ты ждала моего одобрения по поводу Дэниэла.

— Я знаю, — сказала она мягким, извиняющимся тоном. — Мне жаль, что ты так долго не мог познакомиться с ним. И я ценю то, что ты так поддерживал меня после несколько… бурного начала.

— Он показался мне хорошим малым.

— Да, он хороший, — сказала Эмбер, но я уловил некоторую нерешительность в ее голосе. И я подумал, что при некотором давлении на нее моя мечта соединить свою жизнь с ней может осуществиться.

Дэниэл решил провести лето в Сиэтле, пока я буду жить у родителей в Беллингхэме, чтобы сэкономить деньги. Первоначально мы договорились, что будем видеться хотя бы раз в две недели. Но по мере того, как шло время, стало понятно, что семинары, на которые он записался, отнимают у него больше сил, чем он рассчитывал. Помимо этого, он работал на полной ставке в круглосуточном тренажерном зале, так что к Четвертому июля прошел почти что месяц, в течение которого мы лишь ежедневно обменивались сообщениями или подолгу беседовали по скайпу, когда нам это позволяли наши рабочие графики.

— Я люблю тебя, детка, — говорил Дэниэл в конце каждого такого разговора. — С нетерпением жду встречи.

— Я тоже люблю тебя, — отвечала я, и это было правдой. Я любила Дэниэла. И скучала по нему. Но это не меняло того ощущения, которое поселилось во мне после разговора с Тайлером в кофейне в тот день, когда Дэниэл уехал. Я не могла избавиться от гнетущего чувства, что, может быть, наша помолвка была не самым удачным решением. Я не знала, готова ли я к такому повороту событий. До того как Дэниэл сделал мне предложение, я с энтузиазмом ждала переезда в Сиэтл. Я мечтала о том, как мы оба начнем строить новую жизнь и решать, кем мы в конечном счете хотим стать. И впереди не было никакого давления, никаких обязательств, лишь бескрайнее светлое будущее. Но теперь кольцо на моем пальце, казалось, символизирует нечто весомое, окончательное и ограничивающее мою свободу. И воодушевление, которое я испытывала раньше, превратилось в озабоченность и неуверенность. Во что-то такое, что переполняло меня сомнениями.

Я прилагала все усилия, чтобы не думать об этом. Я убеждала себя, что все будет замечательно, как только я перееду в Сиэтл и мы с Дэниэлом снова будем вместе. И я постоянно была занята, проводя время с родителями и Тайлером и работая в одном из местных тренажерных залов. Я работала с шести утра до двух часов, пять дней в неделю. Это было небольшое заведение, которое гордилось своей семейной атмосферой и индивидуальным подходом к клиентам. Я обслуживала пятерых клиентов в день и была рада возможности продемонстрировать им, что я умею делать.

В пятницу утром, перед началом праздника, моим первым клиентом был темноволосый и привлекательный, но располневший менеджер банка, который сообщил мне, что хочет снова увидеть свои брюшные мышцы после того, как десять лет кормил их только фастфудом и пивом. Следующей была дама, которая была больше заинтересована просмотром новостей по телевизору, пока проводила время на беговой дорожке, чем в моих рекомендациях, когда я предлагала ей не держаться за поручни и увеличить наклон тренажера, чтобы она наконец немного вспотела.

— Я хочу иметь такую же фигуру, как у вас, — заявила она, когда я познакомилась с ней, и она сообщила мне о своих целях. Ей было под пятьдесят, и у нее было располневшее туловище и длинные тонкие ноги.

— Ну что ж, — сказала я ровным тоном. Моей первой заботой как тренера было помочь клиенту установить разумные и реалистичные цели. — Я прежде всего сосредотачиваюсь на том, чтобы вы стали здоровой и сильной, чем на том, чтобы вы достигли определенной формы тела. Мы можем привести ваше тело в самую лучшую для вас форму.

— Ясно. — Она посмотрела на меня с кислым выражением лица. — Готова поспорить, что вы одна из тех женщин, которые могут есть и есть и никогда не прибавлять в весе.

Я подавила вздох, подозревая, что если я расскажу ей о том, как боролась за идеальную фигуру и чуть не умерла и что для меня есть достаточно пищи каждый день было таким же вызовом, как для нее есть меньше, то она не поверит мне. Я знала еще с тех времен, когда лежала в больнице и боролась с собой, что если не изменить свой образ мыслей, то тело тоже будет оставаться прежним.

Тем не менее я поставила ее на беговую дорожку, и она сказала, что снова придет в следующий вторник, так что еще оставался шанс направить ее усилия в верное русло. Я напомнила себе, что сама не достигла прогресса в одну минуту. Это был долгий процесс, когда я учила свой измученный недоеданием мозг правильно смотреть на вещи. Даже спустя десять лет мне все еще приходилось бороться со своим внутренним голосом, который говорил мне, что я растолстела, что я не должна есть того или другого, а в некоторые дни не должна есть вообще. После того как женщина ушла, я принялась за свои упражнения. Делать это в рабочие часы было для меня дополнительным бонусом. А около десяти часов утра я встала за стойку у входа, подменяя администратора в его утренний перерыв.