Безжалостные парни (ЛП) - К. М. Станич

class="p1">— Хочешь потусоваться, когда мы вернёмся в академию? — спрашивает меня Спенсер, его голос звучит так тихо, что мне приходится напрячься, чтобы расслышать его. Я слегка поворачиваю лицо в его сторону, и он протягивает руку, хватает меня за подбородок и прижимается своими губами к моим. Меня охватывает трепет, и в конце концов я стону и наклоняюсь вперёд.

Конечно… Я звучу недостаточно тихо, чтобы кому-то приходилось напрягаться, чтобы расслышать.

Тобиас ощетинивается с другой стороны от меня, когда я отстраняюсь, но он ничего не говорит. Почти потеря Спенсера дала нам всем по-настоящему горький привкус реальности. Ссориться из-за мелочей сейчас кажется нелепым.

— Ну? — спрашивает Спенс, но потом мы подъезжаем к дому моего отца, и я вижу, что он ждёт там с мистером Мерфи. Чёрт. Я пригибаюсь, когда Спенсер смеётся надо мной. — Окна тонированы, Чак. Расслабься.

— Я не хочу, чтобы кто-то ещё знал, — бормочу я, и Черч издает тихий звук понимания.

— Наверное, так будет лучше, пока мы не узнаем больше о том, что происходит. — Он нажимает ближайшую кнопку, и окно между нами и водителем опускается на щёлочку. — Подвезите нас к заднему двору, пожалуйста, — говорит он, а затем снова поднимает стекло, водитель делает, как он просил, и парни прикрывают меня, пока я не вхожу в заднюю дверь.

— Ты не хочешь переодеться и встретиться со мной где-нибудь? — спрашивает Спенсер, но близнецы встают по обе стороны от него.

— Ты не перестанешь проводить с нами время, — говорят они, кладя локти на плечи Спенсера, когда он хмурится, глядя на них, одна тёмная бровь слегка подёргивается.

— Ты не сможешь неделю играть в «опоссума», потом прибежать обратно, а потом проводить всё своё время здесь с Девственником Чаком. — Мика ухмыляется мне и драматично подмигивает.

— Ты имеешь в виду, Не-Девственником Чаком, — поправляет Тобиас… как раз в тот момент, когда мой отец выходит из-за угла.

Арчибальд Карсон замолкает, уставившись на меня в сарафане, все парни расходятся веером передо мной.

— Шарлотта, — говорит он очень тихим и напряжённым голосом. Мой рот дёргается, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не схватить декоративную железную рыбу-меч со стены и не проткнуть ею Тобиаса.

— Чёрт, — бормочет он, краснея. Он знает, что облажался. Спенсер выглядит так, словно собирается сбежать. Интересно, часто ли он так поступал — убегал от разгневанных отцов?

«Лучше бы нет», — думаю я, но потом, кажется, я не могу выбросить это число из головы. Пять девушек. Он прикасался к пяти другим девушкам так же, как прикасался ко мне… Ревность поднимает свою большую, уродливую голову, и мне приходится с трудом сглотнуть, чтобы сдержать эмоции.

— Я вижу, мы больше не заинтересованы в том, чтобы играть студента мужского пола? — говорит папа, приближаясь по траве медленной, лёгкой походкой, которую он совершенствовал годами. Это угрожающе спокойное приближение сводит подростков с ума. Поверьте мне, я знаю лучше всех. Арчи специализируется на том, чтобы превратить мою жизнь в сущий ад.

— Просто… не с моими друзьями, — выдыхаю я, ненавидя, что разговор со Спенсером окончен. Я вроде как надеялась, что папа действительно сделает меня его соседкой по комнате, а потом… Ну, я не знаю. Наверное, я фантазировала о том, как мы занимаемся диким, недозволенным сексом каждую ночь в общежитии?

— Угу. — Папа оглядывает группу, поправляя очки на широкой переносице. — Что значит Не-Девственник Чак?

«Убей меня сейчас, Вселенная, пожалуйста, просто убей меня сейчас».

— Шарлотта была настоящей кулинарной девственницей, когда мы впервые встретились с ней, — говорит Черч, и ложь слетает с его губ приятно, гладко и легко. Одна рука у него скрещена на груди, локоть другой покоится на ладони, а голова покоится на костяшках пальцев. Очень непринуждённый, очень похож на президента Студенческого совета. — Извините моих коллег — членов совета за грубость, но они находят забавным обсуждать её вступление в удивительный мир кулинарного искусства в такой варварской и незрелой манере. — Черч складывает пальцы на груди и сверкает улыбкой, удостоенной наград. Блядь, он лжёт так же легко, как дышит. Это ужасно. Я откладываю эту часть информации на потом.

— Ясно. — Папа выглядит не совсем убеждённым, но, очевидно, у него какая-то странная привязанность к золотому мальчику академии. Тем не менее, я замечаю, что его внимание переключается с Черча на меня, затем на Рейнджера, Мику, Тобиаса, Спенсера… Его глаза слегка прищуриваются, и я краснею с головы до ног. — Помните, парни: слова, которые вы преподносите миру, рассказывают историю. То, что вы говорите, — это то, что видит общество.

— Мудрый совет от самого мудрого директора, который у нас был за последние годы, — соглашается Черч, протягивая руку, чтобы откинуть светлые волосы с лица, как какой-нибудь сказочный принц. — Что ж, сегодня мы отняли у вас достаточно времени, директор Карсон. Если вы не возражаете, мы вернёмся в общежитие, чтобы подготовиться к завтрашнему фантастическому дню обучения. — Я закатываю глаза, и, конечно же, это всё, что видит папа. Меня. Ведущую себя как идиотка.

— Я думаю, что это хорошая идея. Очевидно, у Шарлотты и так был тяжёлый день, — язвительно замечает папа, и я вздыхаю. Я ведь больше не выйду из дома сегодня вечером, не так ли? — Спокойной ночи, парни. — Арчи продвигается вперёд, загораживая мне вид на Студенческий совет, закрывает заднюю дверь и запирает её на ключ, прежде чем снова взглянуть на меня. Я готова к какой-нибудь лекции, к какому-нибудь предостережению насчёт полуправды или чего-то в этом роде. Вместо этого папа просто гладит меня по голове и идёт по коридору.

Мои глаза сужаются.

Нехороший знак, совсем нехороший.

Как я уже сказала, я не доверяю этому чуваку. Ни на йоту.

Глава 8

На следующее утро в школе царит переполох, новости о самоубийстве распространяются со скоростью лесного пожара. Впервые с тех пор, как я приехала в Коннектикут, я действительно чувствую, что моё место здесь, что я не аутсайдер-неудачник, которого все ненавидят.

Я сижу со Студенческим советом за обедом, когда поезд сплетен отправляется в путь. Возможно, полиция и не разглашает имя студента, но не нужно быть опытным детективом, чтобы понять, что Юджин Мазерс пропал.

— Я была права насчёт серебристых волос, — говорю я, наслаждаясь одним из знаменитых горячих обедов академии. Еда у них действительно вкусная, но я не очень-то предвкушаю свои обязательные две недели ухода за курятниками. Мерзость.

— Этот придурок скопировал меня ещё в девятом классе, — произносит Спенсер, прищуривая глаза и поднимая руку, чтобы поправить свои красивые волосы, как будто он