Кофейня мадам Мирабель - Юлия Марлин

тележки полезных товаров. Парень-блондин за прилавком несколько изумился количеству приобретенных мной прессов, мясорубок и приборов для измельчения и не сдержал удивленного вздоха:

- Мадам, это всё ваше?

- Моё, - решительно отрезала, мысленно выстаивая в голове план по размещению бытовых устройств на маленькой рабочей кухне кофейни.

Места там совсем немного, а агрегатов – полно. Ничего, сказала себе. Что-то установлю сейчас, что-то куплю на запас.

- Тысяча двести двадцать сальдов, - пересчитав покупки, сообщил помощник хозяина.

Я отсыпала на прилавок гору монет и наказала всё как следует упаковать и отвезти по нужному адресу. За это пришлось раскошелиться еще на сорок монет.

- Товар доставят сегодня после пяти вечера, - бодро заверил парень и махнул кому-то, призывая к себе.

- Отлично. Буду ждать.

Я улыбнулась и с чувством удовлетворения покинула лавку. Время близилось к обеду, я устала и сильно проголодалась, а потому уверенно направилась к ближайшему ресторанчику с яркой вывеской и стеклянным фасадом.

На небе было ни облачка, светило солнце. Теплый ветерок ласково перебирал мои темные локоны и гладил лицо. Настроение немного улучшилось. Предвкушая вечерний разбор покупок и их установку, бодро шагала к дорогой ресторации. Неожиданно сбоку – вывернув из-за угла, мелькнули мужской и женский силуэты. Не успела это подметить, раздался знакомый женский голос:

- Бель… это ты?

Вздрогнув, встала посреди тротуара и медленно повернула голову направо.

- Мама? – Шепнула я и нахмурилась. – Отец?

На угрюмых лицах стремительно приближавшихся родителей Мирабель стыли негодование, осуждение и злость.

Глава 13

- Дочь, ответь, ты нас избегаешь? – Ледяной голос отца всколыхнул в душе безотчетную волну забытой оторопи.

Бель с самой юности боялась этого сурового, скорого на расправу человека и всегда ему подчинялась. Даже сейчас, спустя время – я уловила отголоски ее противоречивых чувств, смешанные с яростью и неприятием. Девушка так и не простила мсье Энтони Хоффу предательства и жестокости.

- Что ты, отец, - не менее ледяным тоном, вздернув подбородок, ответила я. – Я вся в делах, совсем потеряла счёт времени.

На лице мамы мелькнуло искреннее удивление. Привыкшая видеть Бель – безропотной и послушной, она с тревогой покосилась на грозно взиравшего на дочь отца.

На морщинистом мужском лице, украшенном аккуратно постриженной бородкой, не дрогнул ни единый мускул.

- У тебя много дел?

- Верно, - я еще заметней расправила плечи, придавая своей осанке благородства и уверенности.

- Не те ли это дела, что связаны с позорным разводом?

- Именно.

- Как ты могла, Мирабель? – Наседая, рявкнул отец. – Мы подыскали тебе такую великолепную партию, как герцог, а ты не оценила и взялась рушить свой брак, неразумная девчонка.

- Всё давно было разрушено, - парировала сквозь зубы с гордым видом. – Веймаер мне изменял, пичкал снадобьями и отварами, от которых в голове гулял туман, и дождаться не мог моей кончины.

- Что за ересь? – Взорвался отец, стискивая кулаки до нервной дрожи и на силу удерживаясь от желания влепить непокорной дочери пощечину.

- Энтони, тише, - нас потревожил шепот матери. - На нас все смотрят.

Вокруг действительно сновали прилично одетые мадам и мсье; косились через плечо и что-то тихо обсуждали.

- Энтони, Мирабель, предлагаю успокоиться, зайти в ресторан и пообедать, - робко, боясь осуждения мужа, опять подала голос мать девушки.

- Да, - резко отрезал мужчина, отводя от меня жуткий взгляд. – Идем в ресторан. Дочь, ты с нами. Поговорим за обедом.

- Мне не о чем с вами разговаривать, - холодно произнесла, не желая обедать в компании людей, для которых с самого рождения являлась разменной монетой.

- Бель, доченька, мы не виделись почти два года. Я очень соскучилась. И папа тоже, - со всхлипом молвила женщина, когда я не подумала идти к ближайшему ресторану с алой вывеской. – Неужели ты откажешь нам в такой малости, как совместный обед?

Чуть слышно скрипнула зубами. Начинается. И отвертеться от обеда с её неприятными родителями абсолютно нет никакой возможности.

- Полчаса, - процедила раздраженно и под горящие негодованием взгляды первой вошла в уютное и неприлично дорогое заведение.

Полдень сыграл против меня. Все столики были заняты гостями, пришлось довольствоваться единственным свободным – в самом центре зала, где любое слово и жест привлекали внимание официантов и других посетителей.

- Добрый день, мадам, мсье. Чего изволите? – К столику подошел официант, едва мы устроились на мягких стульях.

- Утиный паштет, салат и гренки, а на десерт черничный пирог и кофе, - сказала мама, после чего заказ озвучил отец.

- Мадам? – Тот обратился ко мне.

- Овощной салат, запеченную рыбу и чай, - ответила, передав ему меню в жесткой обложке. Парень кивнул и исчез.

- С каких это пор ты стала предпочитать рыбу? – Удивился отец.

- С тех самых, как вышла замуж, - огрызнулась, взмахивая белоснежной салфеткой.

- Бель, доченька, что же ты делаешь, - вновь завела с причитаниями женщина. – Ну, какой развод? Одумайся. Ты подорвешь свою репутацию. Станешь изгоем всего Ривтауна. А ты ведь еще так молода.

- Не волнуйся, мама. Я уже им стала. Благодаря любимому муженьку, - зло усмехнулась.

- Глупости, дочка. Йен любит тебя, - стояла на своём, как заведенная всхлипывающая женщина. - Весь извелся от тоски. И очень хочет вернуть.

- С чего вы взяли? – Хмыкнула, наблюдая возвращением официанта с широким подносом. Симпатичный мужчина поставил на стол тарелки, чашки, откланялся и ушел.

- Веймаер к нам приезжал, - берясь за вилку и нож, гаркнул папенька. – На днях. Сетовал, что ты совсем отбилась от рук.

О.

- И, разумеется, просил меня приструнить?

- Почти, - не думал отнекиваться мсье Хофф, грубо кромсая паштет ножом. – Он просил с тобой поговорить.

- И напомнить, как сильно тебя любит, - елейным голоском закончила мама.

Хмыкнув, задавила подступивший к горлу комок.

Рыба и овощи таяли на языке, сдобренные приправой и пряной зеленью. Вот только я почти не чувствовала вкуса, доведенная беседой с «родителями» до точки кипения. Хотелось бежать из ресторана без оглядки – подальше от волков в овечьем обличии, с коими меня давно ничего не связывало.

- Я ценю вашу заботу, но со своим мужем разберусь сама, - произнесла, когда пауза чересчур затянулась.

- Никаких «сама», дочь, - глядя исподлобья, рявкнул Хофф. – Ты и так уже наломала достаточно дров. Вот как поступишь.