Дедушка, не спи! - Евгений Башкарев

Короче, Коля Розякин взял одну из них и отправился в твой кубрик. А точнее к Мише! Вроде Сантист разболтал, что Игорь и Олег над ним прикалывались, что ему девку приведут. А тут такое подвернулось, и они захотели шутку в реалити-шоу превратить. Только получилось это хреново, потому что Миша дверь не открыл.

— А как же этот предатель, Сантист!? У него же наши ключи.

— Видимо, не оказалось в тот момент, — Рома одернул свитер и продолжил. — Короче, Мишаня заперся и не открывал. Это ребят еще сильнее подстегнуло. Особенно Колю. Он сначала хотел дверь с петель снять. Потом через балкон пролезть, но Миша и там все закрыл. Они с Тупицей и Гоголем столько гадостей кричали, у меня у самого уши чуть в трубочку не свернулись. Не знаю, как Мишаня все это стерпел. А еще перед девками пьяными! В конце концов, Коля Розякин стекло в двери рассадил, и вся толпа к вам в кубрик ввалилась. Что там было, в подробностях я не опишу. Знаю только, что девка разделась сама, а с Миши они штаны стягивали-стягивали, но так и не стянули. Кто-то даже все на камеру снимал.

От услышанного я остолбенел. Я не мог представить, что такое способно произойти в нашей роте.

— И сколько это продолжалось?

Рома пожал плечами.

— Мишане хватило. И мне бы хватило, — он кивнул на разломанную дверь. — Они начали бухать у меня в кубрике, потом кубрик стал тесен, и они решили попасть в комнату отдыха. Ключи писарь забрал. Его вызванивали, но Серега точно жопой чуял. Не ответил. Тогда они решили вскрыть комнату отдыха самостоятельно. Быстро не получилось, но какие могут быть проблемы, когда в твоей команде Тупица… — он понизил голос до шепота, опасаясь, что кто-то мог нас подслушивать. — Макс Таранов. С четвертой попытки он снес ее, сломав себе руку. Макс был настолько пьян, что этого даже не почувствовал и веселье продолжилось.

— Где он сейчас?

— В больнице. Та блевотина на стене — его наследие. У него крышу полностью снесло. Хорошо, что без скорой помощи обошлось.

Я выдохнул.

— Не знаю, что было в комнате отдыха. Сам знаешь, где находится мой кубрик. От него досюда сто метров пешего пути. Я не выходил за дверь. Саня Мирошнеченко сказал, что девка, которая раздевалась перед Мишаней, совсем разошлась, и парни решили ее оприходовать. Зачем добру пропадать? Так Мирош сказал.

— Не сомневаюсь.

— Бах и Коля выгнали меня из кубрика, и около часа я просидел у Миши. Девка у них была красивая, длинноногая. Где они таких находят, ума не приложу. В общем, они были в кубрике с ней, а я сидел у тебя. Пока Бах и Коля развлекались, остальные ребята бухали и смотрели фильмы с другими девчонками. Врубили какую-то порнуху на всю громкость. Экономы с первого этажа слышали, что они смотрели! — тут Рома хохотнул. — Гулянка вошла в стадию полнейшего беспредела.

— Во сколько закончилось веселье?

— Они орали всю ночь. Я надеялся, что хоть дежурный по академии их успокоит. Но он так и не появился.

— Жесть!

— Часа в три ночи все стихло, я уже думал возвращаться назад, и тут Тупица-Макс напомнил о себе. Начиная от туалета, он стал бить во всех кубриках стекла. Саня сказал, что у него заболела рука. Он в тот момент еще не знал, что она сломана, и стал бить стекла, чтобы погасить боль. Вроде как от окна к окну рука успокаивалась. И так он бил и бил, потом стал блевать. Бах облил его холодной водой и притащил в кубрик. Говорят, рука у него уже была синей, как баклажан. В кубрике Макса вырубило. Я спал на твоей кровати, извини. В свой кубрик я возвращаться побоялся. Сам понимаешь, Бах и Коля… этим все сказано.

Я покачал головой, совершенно не думая о своей кровати. История будоражила до костей.

— Под утро кому-то в голову пришла мысль поиграться со стеклянными бутылками из-под пива. Жаль ты уже не увидишь следов.

— Почему же? Стены угашены. Я все прекрасно видел.

— Ты не видел осколков. Дневальные вымели ведер десять.

— Они били друг друга по голове?

— Если бы! Смотрел фильм «Разборки в Бронксе» С Джеки Чаном? Там есть эпизод, когда уличные бандиты наматывают на биты тряпки, ставят бутылочки в ряд и… бьют по ним. Точно в гольф играют.

Я смотрел этот фильм, и до меня быстро дошло, о чем говорил Рома.

— Только фильм — это фильм, а реальность — это реальность. Короче, бутылку не так легко ударить битой, чтобы она не разбилась. Сколько не пытался Коля Розякин подсечь, бутылка разбивалась о биту прежде, чем долетала до стены. У Баха получилось раза два. Но он бил по донышку. В общем, вскоре, ребятам все надоело, и они стали швырять бутылки руками.

— Ужас!

— Концерт! Хорошо, что никого не зарезали!

— А с девками что было?

— Ничего. Милицию никто не вызывал, потому что это пятно на репутации академии. Решили оставить все в рамках. Наказать так, как считают нужным. Дисциплинарная комиссия и все такое. Потом они решат.

— Они решат, — пробормотал я, но не поверил.

Рома понял меня.

— Я пойду. Меня, как свидетеля заставляют давать показания.

— Ага, иди, — я подошел к разбитому окну и выглянул на улицу.

Ветер мел снег. Несколько курсантов тащили мусор и сломанные ветки.

— Пиши свои показания.

Я вернулся в кубрик и разогрел чай. Глянув на Мишу, мне представилась картина, как Коля Розякин заводит пьяную девчонку в кубрик и заставляет ее раздеваться. Тем временем Миша вжимается в угол, где несколько месяцев назад пытался укрыться от Олега. Девушка раздевается, Коля поет песни, Таранов и Гоголевских пытаются содрать с Миши штаны. Какой-нибудь Шашлыков снимает все это на видео.

— Эй, ты не спишь?

— Нет, — ответил Миша, уткнувшись в подушку.

— Повернись.

Он повернулся, и теперь устремил свой прямой