Keeping 13 - Хлоя Уолш

А теперь? Она лежала на этой больничной койке, потому что я поцеловал ее. Потому что я поцеловал ее до чертиков и втянул нас в неприятности. Так сказал Джоуи. Их отец сделал это, потому что она дурачилась со мной.

Мои мысли вернулись к Джоуи. Каждый раз, когда я встречал брата Шэннон, у него на лице был свежий синяк. Хотя я никогда не задумывался об этом дважды. Я только что отложил это в сторону и смахнул под стол. Бог свидетель, я проводил большую часть своего времени, залечивая раны. Но это? Мой отец был прав. Я никогда не мог понять этого.

Мое сердце бешено заколотилось в груди, рука задвигалась сама по себе, когда я протянул руку и со щелчком открыл дверь. Бросив быстрый взгляд на моего отца, который все еще был на сестринском посту, разговаривая с той, кто, как я предположил, была палатной сестрой, я толкнул дверь и проскользнул внутрь.

9

НЕ ПОДВЕДИ МЕНЯ

ШЭННОН

Громкий металлический лязг выдернул меня из беспокойного сна. Затем послышался скрежет стула по кафельному полу. Несколько неуверенных мгновений я не была уверена, где нахожусь. Какой-то части меня казалось, что я снова на своей кухне, поэтому я зажмурила глаза и приготовилась к удару. Когда это пришло в виде руки, накрывшей мою, я подняла голову и обнаружила, что смотрю в пару до боли знакомых голубых глаз.

— Привет, Шэннон.

Было ли это на самом деле?

Мне это показалось?

Дикое, беспорядочное биение моего сердца и тепло его рук на моих убедили меня, что я полностью проснулась.

Ошеломленная, я посмотрела вниз, туда, где моя рука была обмотана проводами и крепко обхватила его обеими руками, прежде чем снова встретиться с ним взглядом. — Привет, Джонни.

— Когда это мы вдруг поменялись местами? — Поддразнил Джонни. Его тон был легким, но глаза были темными и бурными. — Ты пытаешься украсть мой гром, Шэннон, как река?

Я выдавила улыбку. — Наверное, я хотела взять кое-что из этих лекарств для себя.

— Держись подальше от этих наркотиков. Они задурят тебе голову. — Он грустно улыбнулся мне, прежде чем оглядеться. — Итак, ты здесь одна? — На его лице отразилась глубокая хмурость. — Одна?

Я покачала головой. — Моя мать где-то здесь. Возможно, она курит на улице.

Джонни наклонился вперед и открыл рот, чтобы что-то сказать, но вовремя остановил себя. Выдохнув, он поджал губы и спросил: — Итак, когда ты отсюда выбираешься?

— Может быть, завтра, — ответила я с легкой улыбкой. — Или послезавтра.

Джонни натянуто кивнул, и я знала, что он хотел сказать что-то еще, но остановил себя. — Я не должен был здесь находиться, — сказал он затем, переводя взгляд обратно на меня. — По крайней мере, я так не думаю.

— Я рада, что ты здесь, — прошептала я. То, что он здесь, то, что я слышу его голос и вижу его лицо, что-то поселило глубоко внутри меня. Что-то встало на свои места, ощущение почти облегчения пробежало по моей коже, успокаивая что-то глубоко внутри меня. Я почувствовала, что я дома. Я знала, что это звучит безумно. Это было больше, чем безумие. Это было совершенно безумно, но я это чувствовала. Это было по-настоящему, грубо и подталкивало меня придвинуться ближе, быть еще ближе, удержать его.

В этот момент я почувствовала, как что-то выровнялось глубоко внутри моего тела, и когда это произошло, тяжесть, которую я ощущала, тяжесть в моем сердце и давление на плечи, просто исчезли.

— Я тоже, — хрипло ответил он.

— Итак, когда ты вернулся домой? — Спросила я, чувствуя себя хриплой и сбитой с толку.

— Этим вечером. — Он поднял мою руку и поцеловал костяшки пальцев. — Мне потребовалась вечность, чтобы вернуться к тебе.

Его слова вызвали дрожь, пробежавшую по моему телу.

— Я рада, что ты вернулся ко мне. — Я знала, что открываю себя для душевной боли, не говоря уже о мире боли, если он снова отвергнет меня, но я должна была это сказать. — Я действительно скучала по тебе, Джонни.

— Господи, Шэннон, я не знаю, что.. — Джонни сделал глубокий вдох, а затем поднес мою руку к своему рту. — Ты в порядке, — прошептал он, целуя тыльную сторону моей ладони, провода и все такое. Глубоко вдохнув, он положил мою руку на свою щеку и наклонился навстречу прикосновению. — С тобой ведь все будет в порядке, правда?

Кивнув, я обхватила его щеку рукой и прошептала: — Ты в порядке?

— Не спрашивай меня об этом. — Его голубые глаза прожгли дыры внутри меня так глубоко, что я почувствовала, что меня никогда не починить, когда он сказал: — Не тогда, когда здесь лежишь ты.

— Мне очень жаль.

— Не извиняйся. — Зажмурив глаза, он склонил голову, все еще прижимая мою руку к своей щеке. — Это я сожалею. — Он издал болезненный стон и подался навстречу моим прикосновениям, потираясь щекой о мою ладонь. — Мне просто нужно, чтобы с тобой все было в порядке, — прохрипел он. Его ресницы были такими густыми и опущенными, что я едва могла разглядеть синеву, спрятанную под ними. — Я знаю, что был полным придурком, когда пришел в себя после операции, и мне жаль. Мне так чертовски жаль, что я тебя оттолкнул. Мне было просто неловко и пристыженно… и я боялся тебя напугать, но я должен был помешать тебе уйти. Я должен был лучше справляться с собой. Я должен был попросить тебя остаться со мной. — Повернув лицо, он запечатлел поцелуй на моей ладони и прошептал: — Я хотел, чтобы ты осталась со мной.

Мое сердце пропустило удар. — Ты хотел?

— Я всегда хочу, чтобы ты оставалась со мной, Шэннон, — ответил он, явно взволнованный. — И если бы я просто наплевал на свои чувства и попросил тебя остаться, я мог бы предотвратить это…

— Нет, ты не мог, — перебила я его, дрожа. — На каком-то этапе мне пришлось бы вернуться домой. Задержавшись еще на день или два, ты бы только ухудшил ситуацию в миллион раз.

— Хуже? — Он сжал челюсти и воспротивился. — Шэннон, посмотри, где ты находишься. Как это может стать хуже?

— Все всегда может стать хуже, Джонни, — прошептала я.

— Значит, он сделал это с тобой? — прямо спросил он меня. — Твой отец?

Я открыла рот, чтобы ответить, но Джонни опередил меня.

— Прежде чем ты что-нибудь скажешь, я хочу, чтобы ты знала, что Джоуи позвонил мне и рассказал все, что