Стажер - Дмитрий Дашко

– Неплохо! – донесся чей-то каркающий голос.

Я мог поклясться чем угодно – никому из нас он не принадлежал. Говорил кто-то снаружи.

Ну конечно. Я быстро обнаружил источник звука: хитро вмонтированный в стену динамик. Камера обладала глазами и ушами. Кто-то следил за нами и почему-то решил афишировать это.

– Если не возражаете, я к вам присоединюсь, – продолжил голос.

– Разве в наших силах отказать? – развел руками академик. – Милости просим.

Я тут же размечтался: не представится ли сейчас шанс провести что-то вроде спецоперации по самоосвобождению? Обезоружить охрану, взять заложника, под его прикрытием вырваться на свободу. Но потом понял, что голос был слишком уверенным. Ведь не дурак же он, стопудово просчитал все варианты и наверняка каким-то макаром страхуется, гад. На мякине его точно не проведешь. Одному не справиться, а на ученых рассчитывать не придется. Мужики они не хлипкие, но нужной сноровкой не обладают. Не столько помогут, сколько напортачат. Бьюсь об заклад, что мысли у Жука были схожими, он явно просчитывал варианты.

Немного погодя мы увидели того, кто общался с нами через микрофон. Его вкатили на кресле-каталке два угрюмых типа в одинаковых серых телогрейках, как у Калистратыча. Короткие ноги калеки, судя по размерам – обрубки, были укрыты шерстяным пледом.

– Аркадий Иванович, не верю своим глазам – это вы! – всплеснул руками Баталов.

– Увы, это я, – потупившись, произнес гость. – Представлюсь для тех, кто со мной не знаком. Аркадий Иванович Симбирцев, бывший руководитель научного центра по комплексному исследованию области аномальной активности. Вы у меня в гостях.

У него была совершенно седая голова, резко контрастировавшая с темными, будто окрашенными углем, бровями восточного типа. Вид у Аркадия Ивановича был как у британского джентльмена викторианской поры.

Время от времени он притрагивался к мундштуку длинной лакированной трубки и пускал кольца дыма.

– Вот уж кого я не ожидал тут увидеть, так это вас, – признался Баталов. – Да я вообще не рассчитывал с вами встретиться.

– Знаю, знаю. Официально я уже несколько лет числюсь покойником, – усмехнулся гость. – Похоже, в эту версию поверили все, не только официальные власти.

– Конечно поверили. Даже могилу вашу показывают желающим.

– Даже так? Надеюсь, за ней ухаживают.

– Выходит, вы теперь один из них. – Академик нервно сглотнул. – Дикий.

– Все верно. Я, если можно так выразиться, мозг этого клана. Человек по прозвищу Туз, с которым вы имели счастье познакомиться, мой заместитель по… Как бы это выразиться? Ну, скажем, по некоторым деликатным вопросам. Без него я как без рук. Без ног я уже научился обходиться, а вот руки нужны.

– Но ведь дикие – это изгои, мутанты. Как же вы, ученый, могли оказаться среди них?

– Вы задаете странные вопросы. Разумеется, я прошел то же самое, что и они. Ка-волны, мой дорогой друг. Они одинаково безжалостны к егерям, вольным бродягам или ученым. Я слишком увлекся серией перспективных опытов. В результате попал под мощное излучение и стал таким.

– Каким? – удивился Баталов.

– Мягко говоря, несколько отличающимся от обычных хомо сапиенсов. Впрочем, лучше один раз увидеть.

Он вдруг закатил глаза, напрягся, и тут произошло чудо. Тело ученого приподнялось над креслом, взмыло вверх. Челюсти у окружающих непроизвольно отвисли. Не каждый день увидишь такое. Аркадий Иванович, не меняя позы, плавно проплыл по комнате и затем очень аккуратно опустился.

– Левитация! – в один голос ахнули Баталов и Жук.

– Всего-навсего демонстрация моих новоприобретенных возможностей, – скромно сказал калека. – АТРИ наградила меня даром летать, но она же лишила меня возможности передвигаться нормальным способом. Подарив одно, Зона всегда требует что-то взамен. Она словно капризная жена. – Ученый горько усмехнулся. – С той поры, как я стал «феноменом», мне пришлось инсценировать собственную смерть и лечь на дно. Клан диких был когда-то задуман в качестве моей подушки безопасности. Как видите, расчеты были верны: она пригодилась.

– Рад за вас, – пробурчал Жук.

Симбирцев его услышал.

– В ваших словах столько иронии! Поберегите ее для другого случая.

Он выпустил очередное колечко табачного дыма.

– Я предлагаю обсудить самое главное. Ваше появление здесь отнюдь не случайно. Мне нужна ваша помощь, коллеги.

В ученых будто молния ударила. Давно не видел сразу столько ошарашенных лиц.

– Простите, я совершенно не понимаю вас, – тускло произнес Баталов. – Неужели вы хотите сказать, что несчастный случай с вертолетом и наше пленение были организованы вами?

– Совершенно верно. И то и другое – моих рук дело, – сказал Симбирцев. – Вернее, тех, кому я плачу большие деньги. Но прошу не осуждать меня заранее. Виной всему обстоятельства. Они вынудили меня поступить с вами столь неделикатным способом. Мне очень нужны помощники, господа. Я хочу только одного: чтобы вы славно потрудились во благо науки. Цель того стоит. Нас ждет настоящий прорыв. На Большой земле за него вручили бы Нобелевскую премию, и не одну, но мы с вами прекрасно понимаем, что в официальных научных центрах АТРИ наши труды сразу получают гриф «секретно». Наши прежние работы закрыты для мировой научной общественности, никто не узнает о том, сколько мы сделали для науки. По-моему, это несправедливо, коллеги. Я перестал быть нормальным человеком, но мои амбиции остались прежними. Если я открыл новый физический закон, почему бы ему не носить мое имя?

– Вы правы, – кивнул Баталов. – Нас тоже посещали подобные мысли. Хотя сама по себе возможность изучать столь необычный мир АТРИ едва ли не высшая награда для ученого.

– Бросьте, уважаемый академик, – засмеялся Аркадий Иванович. – Невозможно добиться высот без честолюбия, а вы, мой ученик, всегда были целеустремленной и весьма честолюбивой натурой. И даже в чем-то превзошли учителя. Я с гордостью наблюдал за вашими успехами.

– Мне пришлось возглавить центр после вашей смерти… простите, после вашего ухода, – поправился Баталов. – Особого прорыва в исследованиях пока не произошло. Все больше рутина, из коей на девяносто девять процентов обычно и состоит труд ученого.

Симбирцев поморщился, будто кто-то заставил его надкусить лимон.

– Скромность, уважаемый коллега, к лицу барышням на выданье, а не талантливому ученому. Так получилось, что многие из ваших разработок попадали и на мой стол.

Научники переглянулись. Для них сегодняшний день состоял из сплошных новостей.

Аркадий Иванович уже не говорил, он вещал:

– Даже будучи не у дел в центре, я по-прежнему держу руку на пульсе. Вы на верном пути. Здесь, под моим крылом, у вас будет возможность продолжить начатое. Все необходимые условия будут вам создадут. Разумеется, придется ограничить вашу свободу, но цель оправдывает средства, тут я полностью солидарен с иезуитами. Тем более, что в случае успеха вы будете вознаграждены сполна, – пообещал Симбирцев.