Пробужденная страстью - Шэрон Кендрик

которой он жил шестнадцать лет. Все следы его прошлой жизни были навсегда стерты. И в каком-то смысле Леон даже ощутил освобождение.

Они вышли на залитую солнцем плитку восточной террасы. Вокруг росли пышные лимонные деревья. Раньше вся семья пила здесь кофе по утрам. Отсюда был спуск к морю, обрамленный белой балюстрадой. Внизу виднелся серебристый песок красивейшего пляжа.

— Ничего себе! Просто потрясающий вид, — зачарованно произнесла Марни, ее светлые локоны при этом развевал бриз.

Леон невольно залюбовался ею, вспомнив их первую встречу, ее дерзкий и в то же время умоляющий о помощи взгляд. Вспомнил плавные изгибы ее соблазнительного тела, приглашающего к ласкам… Кто бы мог подумать, что именно эту девушку он однажды приведет в родительский дом. Леон удивлялся тому, насколько комфортно чувствовал себя рядом с Марни.

— Ты готова к встрече с моим отцом?

— Думаю, да, — сказала она, поправляя юбку. — Он очень страшный?

— Скоро узнаешь сама, — сказал Леон, заметив вдалеке Ставроса, который буквально выбежал к ним, окруженный толпой слуг. На их подносах были разнообразные напитки.

Прошел год с тех пор, как Леон видел отца. За это время он немного сдал, но его осанка была все такой же великолепной. Свадебный костюм серого цвета с серебристым отливом очень ему шел. В петлице был белый цветок из воска.

Леону как будто впервые отчетливо бросились в глаза множественные морщины на его некогда красивом лице. Выцветшие глаза обдавали холодом. Впрочем, Ставрос быстро изобразил подобие счастливой улыбки.

— Леонидас! Я боялся, что ты не успеешь, — произнес он на идеальном английском.

— Я ведь обещал приехать и выполнил свое обещание, как видишь, — уверенно произнес Леон. — Хочу тебя познакомить с Марни. Марни Портер. Помнишь, я рассказывал тебе о ней.

— О да! — Глаза восьмидесятилетнего мужчины сузились. — Вы лишили нас удовольствия наслаждаться вашим обществом вчера. Я в восторге от вашего трудоголизма. Вероятно, мой сын тоже от вас в восторге, потому что раньше мне никогда не разрешалось встречаться ни с одной из его подруг.

Не было никаких сомнений, Ставрос старался быть остроумным. Леон же внимательно наблюдал за Марни, ему было интересно, как она отреагирует на его поддразнивания. Но она не нуждалась в его поддержке — столь знакомая решимость вернулась.

— Я очень рада познакомиться, кириос Канониду. Спасибо, что пригласили меня в свой замечательный дом, — сказала она уверенно. — Вам явно есть о чем поговорить с сыном, так что я вас оставлю. — Марни прошла по террасе к морю.

Разговор с отцом удивил Леона — старик был очень многословен и едва скрывал нервозность. Леон боялся, вдруг новая жена окажется хищницей, готовой на все ради своих удовольствий?

Разговор закончился, отец ушел к другим гостям, и Марни вернулась. Он видел желание в ее взгляде, и прямо сейчас больше всего на свете ему хотелось бы сесть на яхту, пришвартованную в гавани, и уехать с ней домой, на побережье Салоников. Но он дал себе слово остаться на церемонии до конца, чего бы ему это ни стоило.

— Как все прошло? — спросила она.

— Если не возражаешь, не будем об этом говорить, — ответил он коротко.

Марни задели его слова, но к ним подошел слуга, который сопроводил их в апартаменты.

Леон быстро переоделся и подошел к окну. Он ждал Марни, рассматривая великолепный пейзаж, свадебную арку у моря и ряды белых стульев, рядом с которыми стояли длинные белые столбы, увитые цветами. Цветы вообще были повсюду, куда ни посмотри.

Гости постепенно начали прибывать, с каждой минутой их становилось все больше.

Глаза Леона сузились: отец говорил ему, что планируется небольшая церемония, но он явно лукавил.

Марни незаметно вошла, и он тут же перевел внимание на нее — кровь ударила в виски, потому что такого потрясающего преображения он не ожидал. Она надела длинное синее платье, яркое, как греческое небо. Наряд идеально сочетался с ее распущенными светлыми локонами и отлично подчеркивал все соблазнительные изгибы тела. Она выглядела такой юной, довольной жизнью, свежей. Леон не смог справиться с сумасшедшими эмоциями.

Марни искала его взгляд, словно ожидая поддержки.

— Да, я знаю, наряд не тот, — сказала она, разглаживая ладонями платье.

— Повернись, — мягко попросил он. — Что случилось с красным платьем, которое ты должна была надеть?

Марни едва сдержала гнев:

— А ты бы предпочел, чтобы я надела красное? Ты в своем уме?

— Нет, конечно нет, Марни. Не злись. Ты выглядишь просто сногсшибательно, просто знай это.

Она нервно сглотнула: в этом платье она чувствовала себя настоящей. Конечно, вся одежда, которую купил ей стилист, была идеальной, но прийти на свадьбу в красном платье она посчитала слишком дерзким шагом. Оно так облегало и казалось ей слишком вызывающим.

Но она не готова была сказать Леону истинную причину, почему выбрала другой наряд.

Даже на секунду было страшно представить его реакцию на ее откровения…

Марни использовала часть денег, которые копила для Пэнси, на покупку нового платья, которое, по ее мнению, гораздо больше соответствовало бы образу простой парикмахерши из Лондона. В магазин она отправилась с Хейли, и та все время настаивала, что стоит быть смелее, но безрезультатно. Главное, теперь она не будет выглядеть любовницей богатого человека, выбор сделан правильно. И вообще, после этой свадьбы они с Леоном никогда больше не увидятся.

У Марни внезапно пересохло во рту: ей страшно было представить миг расставания с ним, сердце разбивалось вдребезги.

— Что-то случилось? Ты так побледнела, — спросил Леон.

Пытаясь игнорировать бешено стучащее сердце, Марни заставила себя улыбнуться. Ни к чему портить торжество своими опасениями и страхами, иначе зачем вообще стоило приезжать сюда?

— Просто знакомство с твоим отцом оказалось очень волнительным мероприятием. А я, черт возьми, даже еще не придумала, что скажу невесте, — пролепетала она. — Она ведь моложе меня?

— Да. Но я предпочитаю об этом не думать, — сухо ответил он. — Ни о чем не беспокойся, милая. Просто будь собой.

Марни мысленно задавалась вопросом: а кто она на самом деле? На ней до сих пор было белье, купленное Леоном, и оно, вероятно, стоило дороже, чем вся ее месячная зарплата. И все же ей трудно было обмануть себя, что ощущение скользящего по ее коже шелка было просто восхитительным.

Она все чаще спрашивала себя, сможет ли вернуться к прежней «нормальной» жизни, когда их роман закончится.

Но внезапно все сомнения рассеялись: Леон обнял ее и приник к губам в дразнящем поцелуе. Затем нежно сжал ягодицы, прочитав в ее взгляде мгновенно вспыхнувшую искру желания.

— Если хочешь знать, я бы поставил на перемотку эту свадьбу,