Петр Столыпин. Последний русский дворянин - Сергей Валерьевич Кисин

себя матерью спасенного юноши и, к изумлению Столыпина, заявила ему: «И зачем вы, ваше высокопревосходительство, спасли тогда в Швейцарии моего сына? Если бы вы только знали, какой из него вышел негодяй. Зачем он только на свете живет и всех нас мучит!»

Вот и в эту субботу в очереди на прием на даче столпились множество народа – военные, чиновники, крестьяне, министры, губернаторы, инженеры, отставники, фельдшеры, священники. Женщины, дети, старики. Было около половины третьего пополудни. Две приемные, зал заседаний, одна гостиная, столовая, кабинет и уборная премьера были расположены на первом этаже (где и столпились посетители), а все спальни и маленькая гостиная Ольги Борисовны наверху. Премьер ведет прием. На небольшом балконе, прямо над крыльцом, под присмотром 17-летней воспитанницы Красностокского монастыря нянечки Люды Останькович (приехала с семьей Столыпиных из Гродно) сидели дети – 14-летняя Наташа и 3-летний Аркадий. В верхней гостиной на кушетке лежала выздоравливающая после тифа дочь Елена, беседовала с княжной Марией Кропоткиной. Как раз ровно в три старшая дочь Маша в нижней гостиной окончила урок грамматики для средней сестры Ольги, и они обе поднимались по лестнице наверх.

В этот момент к премьерской даче подкатило открытое ландо, в котором сидели трое мужчин, двое из которых были в мундирах жандармских офицеров, один во фраке. Двое с видавшими виды портфелями, в которых было не менее 6 килограммов весу.

Каски у жандармов были старого образца, что не ускользнуло от бдительного взгляда обслуги. 59-летний швейцар Леонтий Клеменьев (потомственный почетный гражданин, прослужил более 40 лет при 16 министрах) насторожился и решительно преградил путь рукой-лопатой: «Запись к приему лиц, имеющих отношение к министру, прекращена, министру понадобится не менее двух часов для приема лиц, уже находящихся в приемной». Жандарм в чине ротмистра настаивал, ссылаясь на якобы срочное дело к премьеру, схватился за ручку двери в столыпинский кабинет – швейцар поднадавил плечом-шифоньером в грудь непрошеного посетителя. На помощь ему бросился агент охраны 45-летний Афанасий Горбатенко (всего лишь коллежский регистратор – самый низкий чин в Табели о рангах), кошкой вцепился в «жандарма» его помощник 29-летний Захар Мерзликин (сотенный медицинский фельдшер области войска Донского). Из приемной на шум выскочил 54-летний генерал-майор Алексей Замятин, разговаривавший в этот момент с вице-губернатором Александром Крейтоном. Посетители (около 40 человек в приемной) повскакивали со стульев. «Жандарм» резко вырвал портфель и с воплем «Да здравствует революция!» шваркнул его об пол. Как раз в этот момент Маша Столыпина отправила сестру в верхнюю гостиную, свернула за верхний пролет лестницы и взялась за ручку двери к себе в комнату, остановившись на секунду из-за возни внизу. Дверь вылетела из рук и унеслась в Невку…

Взрывом разметало всех, кто был внизу. Фасад деревянного дома разлетелся в клочья, вестибюль и три комнаты нижнего этажа разнесены, балкон рухнул, деревья перед фасадом вдоль набережной были вырваны с корнем и выброшены на другой берег Невки, все стекла на фабрике на противоположном берегу реки вылетели. На деревьях набережной висели клочья человеческого тела… На улице бились в постромках две смертельно раненные лошади, запряженные в ландо террористов. Под их копыта была выброшена с балкона дочь Наташа. Ее прикрыла от копыт какая-то доска. Сын Аркадий оказался погребен под деревянными обломками фасада.

В первой комнате погибли почти все. Пришедший на прием депутат Думы от Черниговской губернии Алексей Муханов (председатель аграрной комиссии, из «выборжцев») потом рассказывал, что видел фигуру 43-летнего церемонимейстера двора Александра Воронина, спокойно стоявшего возле стены. Без головы.

Дверь в кабинет Столыпина была вырвана из петель, сам премьер и его посетитель упали на пол, отделались ушибами и царапинами. Бросился наверх к семье. Ольга Борисовна пребывала в шоке от баротравмы. «Нет Наташи и Ади». Она не знала, что их выбросило с балкона. Премьер зарылся в обломках вместе с каким-то солдатом, отыскал дочь. Здесь же нашли и мальчика.

Одежда министра вся была замазана известкой, на голове у него расплылось большое чернильное пятно, так как во время взрыва подняло стол. Огромная бронзовая чернильница пулей просвистела у лба.

К премьеру подбежал находившийся здесь случайный доктор (впоследствии один из лидеров Союза русского народа доктор-педиатр Александр Дубровин уверял, что это был именно он): «Вы ранены?» – «Нет, нет, я не ранен. Это не моя кровь…»

Доктор зачерпнул воды из реки и помог Столыпину умыться. Якобы тот, по рассказу Дубровина, узнал его и сказал: «А все-таки им не сорвать реформ!!!»

Оставим на совести педиатра красивую легенду. Вряд ли в тот момент, когда отец был перепачкан кровью своих детей, он думал в первую очередь о реформах. Другие утверждают, что Столыпин подозвал к себе офицера охраны и приказал ему: «Поставьте караул к столу; я видел здесь человека, который хотел его открыть. Тут государственные документы». Весьма вероятно. Сам премьер ничего подобного потом не рассказывал.

Нашли лошадей, раненых, которые ковром устилали дворик перед дачей вперемешку с частями тел тех, кому уже было ничем не помочь, начали развозить по больницам. У найденного в обломках Аркадия оказался перелом правого бедра и рваная поверхностная рана головы, у Наташи были раздроблены обе ноги с переломом голени правой и открытием суставов. «Когда я вытащил свою дочь из-под обломков, ноги ее повисли, как пустые чулки», – говорил Столыпин чуть позже. Детей отвезли в ближайшую частную клинику доктора Калмейера. У Маши Кропоткиной произошел отрыв почек, Люда Останькович была смертельно ранена. С нее попытались снять ботинки – снялись вместе с ногами.

На месте насчитали 27 трупов: 32-летний коллежский асессор Николай Слефогт из Ярославля, 60-летний статский советник Михаил Вербицкий, 32-летний унтер-офицер запаса, кавалергард Василий Солдатенков – смоленский крестьянин, 28-летний боцман запаса из Гвардейского экипажа Александр Проценков – курский крестьянин, 25-летний инженер Иероним Терлецкий, 27-летний жандармский унтер-офицер Иван Слепов (еще один охранник), 47-летний нижегородский крестьянин Петр Синятин, 22-летний ковенский крестьянин Франц Станюлис, 60-летний пензенский губернатор Сергей Хвостов, 54-летний харьковский мещанин Александр Вольфович, 32-летняя жена прапорщика запаса Ольга Истомина (5-летний сын был на коленях у матери, тоже погиб), 56-летняя княгиня Евдокия Кантакузена, 55-летний князь Иван Некашидзе, 59-летний отставной канцелярский служащий Николай Воронин, подполковник Виктор Шульц (начальник охраны Таврического дворца), 50-летний председатель главного управления по делам печати князь Николай Шаховской (родственник того самого дуэлянта – очередная гримаса музы Клио), крестьянка Анна Долгушина (на восьмом месяце беременности)… Еще 33 человека ранены (многие потом скончаются в больнице, шестеро на следующий день). Всего пострадало от взрыва более 100 человек.

Специалисты потом заметили, что только потому, что дом был деревянный, он не