Напролом - Евгений Сухов

Водила усмехнулся, принимая сотенную бумажку р собираясь отсчитать сдачу.

– Да нет, нынешний ментовской начальник генерал Смоленцев и Норвежец – кореша до гроба! Плешивый это здешний смотрящий… Знаешь, что это за должность такая?

– Слыхал, – кивнул Степан и мягко отстранил руку водилы, в которой тот сжимал мятые десятки. – Оставь себе, брат. И на какой же почве размолвка вышла?

Водила обрадовался щедрости пассажира и заговорил с угодливыми интонациями:

– Порт с леспромхозом никак не могут поделить. Да много чего… Норвежец тут сколотил войско из лихих ребят, которые пацанам Плешивого войну объявили. Так что…

– Так что в городе идет война! – тихо закончил Сержант. – Слушай, брат. – Его вдруг осенила дельная мысль. – А тебя вызвать каким-то образом можно? На заказ… Ну, если мне надо будет куда-нибудь съездить. По городу или за город.

– Это завсегда пожалуйста! – оживился водила. – Барыкин я, Май Трофимович! Вот я тебе сейчас телефон дам… Это не диспетчерская, а это мой домашний. Звони в любое время. Если меня не будет и супруга подойдет, так ты ей скажи, для Мая Трофимовича, мол, заказ… Я приеду, не сомневайся!

– Ну, бывай, Май Трофимыч! – улыбнулся Сержант. – А меня… Виктором Ивановичем кличут. Запомни: из гостиницы «Прибой».

Степан вошел в тускло освещенный вестибюль и направился к стойке портье. Навстречу ему неспешным шагом, засунув руки в карманы темной куртки с меховым воротником, топал высокий молодой парень с белобрысым «ежиком». С виду белобрысый был похож на борца: широкие плечи, крепкие руки, уверенная тяжелая походка. Он двигался прямиком на Степана, точно не замечал его, ожидая, что незнакомец посторонится и уступит ему

дорогу. Но сержант прямым курсом пошел на сближение. Когда между ними оставалось с полметра, блондин глянул на коренастого невысокого дядьку с черным «дипломатом» в руках, поймал колючий взгляд его немигающих серых глаз и невольно уклонился вправо.

Сержант спокойно продолжал свой путь к стойке портье, а парень сквозь зубы глухо выматерился и толкнул ногой рифленую алюминиевую дверь. Казалось, он и сам понял, какая незримая сила заставила его, несмотря щ клокотавшую в нем злобную решимость, уступить дорогу незнакомцу.

Степан остановился перед стойкой, обтертой тысячами рукавов, и вежливо поприветствовал портье – сонного дядьку в дрянном пиджачишке и мятом узком галстуке. Перед ним на прилавке стояла выцветшая от времени табличка: «Свободных номеров нет».

– У меня одноместный забронирован, – спокойно объявил Сержант и, не дожидаясь ответа, протянул паспорт с привычно вложенной туда пятидесятидолларовой купюрой.

У дядьки сон мигом как рукой сняло, он угодливо осклабился и вроде бы даже заурчал, словно сытый кот, сгреб ладонью паспорт и сноровисто протянул гостю бланк и шариковую ручку. Степан заполнил нужные графы и спросил:

– Телефон там есть?

– Есть, – буркнул портье. – И мини-бар. И горячая вода.

– В мини-баре? – среагировал Сержант,

– В кране! – не без удивления поправил непонятливого постояльца портье и протянул ключ на увесистом грушевидном брелоке.

Расположившись в тесноватом номере с видом на заброшенную стройку, Степан первым делом набрал номер Плешивого. Но к телефону никто не подошел. Тогда гость, не раздеваясь, прилег на тахту и мгновенно уснул.

Его разбудил отдаленный рев мощных дизельных движков. Еще даже не разлепив веки и инстинктивно сунув руку под подушку, Сержант вспомнил, что от усталости свалился спать замертво и даже не выложил ствол из пальто. Досадливо отругав себя за головотяпство, Степан поглядел на часы и понял, что проспал без малого четыре часа. Он привстал на локте и прислушался. К гостинице подкатили несколько машин. Три или даже четыре. Скорее всего, джипы.

Мурманск – город лихой: тут джипанами на улице никого не удивишь. Но чтобы к какой-то захудалой гостиничке на окраине подвалил сразу целый конвой – это странно и подозрительно. Уж не по его ли душу? Не выслал ли Плешивый за ним эскорт? Степан встал, подошел к вешалке, нащупал во внутреннем потайном кармане темно-синего кашемирового пальто «беретту» и, взведя курок, на цыпочках подошел к двери. Осторожно приоткрыл ее так, чтобы образовалась узенькая щелка, и прислушался. В коридоре не было ни души. Он закрыл дверь и задумался. Подойдя к окну, выглянул на улицу, но окно за стеклом стояла кромешная тьма.

Он включил телевизор и уставился в экран: показывали старый американский вестерн, который он не раз видел в Штатах, но забыл название. Однако сосредоточиться на сюжете ему не удалось: на улице снова взревели автомобильные моторы и их рокот быстро растаял в ночи.

«Значит, не за мной, – подумал Сержант, – а то я уж губы раскатал…» Он выключил телевизор и, забравшись под тонкое одеяло, уснул опять.

От противных местных сигарет першило в горле, Ио Петраков продолжал упрямо затягиваться дымом, Стоя возле кресла и разглядывая уже опостылевший вид Щ гостиничного окна.

Это катастрофа. То, что случилось, иначе не назовешь. Как могло такое произойти? Он уже видел себя влиятельным человеком в Мурманске, ответственным зa все азиатское направление. А что теперь? Опять возвращаться в знойные горы, ползать в грязи, ежедневно рискуя получить пулю в лоб? Опять командовать стадом тупоголовых таджиков? Опять пресмыкаться перед стариком Саидом? От отчаяния он готов был заорать И биться головой о стенку. Все пошло прахом, все! И из-за чего? Из-за кого? Из-за местного авторитета, из-за Юра, которому, видите ли, западло крышевать наркоторговлю. Урод!

Из ванной доносился шум лившейся воды: Махмуд, Готовясь ко сну, принимал вечерний душ. Трусливый шакал! Уже заказал авиабилеты на завтра. Спешит побыстрее убраться отсюда. Здорово его напугал визит посланца Плешивого. Как он там представился? То ли Игорем, то ли Олегом. Впрочем, неважно. Как он нагло разговаривал, этот сопляк! С каким превосходством смотрел них! Андрей едва сдержался, чтобы одним ударом тяжелого кулака не вбить ему кадык в глотку.

Он затушил бычок в стеклянной пепельнице. За окном послышался рокот автомобильных движков. В гостиничный дворик один за другим въехали три черных «лендкрузера». Андрей смотрел на них без особого интереса, мысли его были заняты другим. Из джипов стали Выходить люди в черных куртках. Рослые и крепкие. Закурив новую сигарету, Андрей отвернулся от окна. Открылась дверь в ванную, и на пороге показался

Махмуд. Он был в длинных синих трусах и на ходу вытирался полотенцем.

– Андрик, ну ты и накурил, – недовольно сказал он, – открой форточку, ради аллаха!

Петраков проигнорировал эту просьбу. Он смотрел на полуголого таджика и злился.

Махмуд не особенно переживал из-за их неудачи, Конечно, его положение при Сайде устойчивое, таджик имеет свой процент с оборота.

Как бы угадывая его мысль, Махмуд с улыбкой спросил: