Системная операция - Коваль

— У нас нет оружия, — хмуро бросил фельдшер, который торопился уже куда-то пойти. Наверное, это у него с голодухи. Мол, побыстрее здесь разберемся и пойдем уже на кухню, пожрем.

— А подумать? — я прищурился. — Здесь полно вещей, которые, как оружие можно использовать. Вот, например, — я подошел к одному из столиков и достал плоское долото с двухсторонней заточкой для остеотомии. — Чем не оружие?

— Че это за хрень? — ко мне подошел друг «Тарзана».

— Долото.

— Я вижу, что долото, для чего оно здесь-то нужно, ну, в больничке?

— Кости долбить, — пояснила Катя. — Ты думаешь, это легко? А долото оно и в Африке долото. Это ты еще трепаноколоворот не видел, — она хихикнула, увидев, как вытянулось лицо парня.

— А что вы и кости долбите? — он слегка отодвинулся от Кати.

— Ага, особо противным больным, — хохотнул тот фельдшер, который его с приятелем сюда привез. — Начет кто-то права качать, а тут доктор долото как схватит, как давай пальцы ломать. А остальные держат, чтобы не вырывался. — Парень недоверчиво хмыкнул, но на всякий случай отодвинулся от Катерины еще немного. Та, заметив его маневр, удивленно приподняла брови.

— Лично я — нет, — она пожала плечами. — Я больше по таблеточкам, да по укольчикам. А вот хирурги — те да, долбят. И руки с ногами ломают заново, тоже бывает. Мужики, что с них взять, неандертальцы, практически, проповедующие принцип — нет органа или конечности, нет проблем. Нет чтобы укольчик прописать, от которого само все отвалится.

— Катерина, прекрати кошмарить парня, — одернул я развеселившуюся Катю. Я понимаю, что ей стресс нужно как-то снять, но не сейчас же это делать, в конце концов. — А ты не слушай ее, руки и ноги ломают только, если они неправильно срослись, чтобы сложить как надо, — лицо парня вытянулось еще больше, а Катя рассмеялась, и ее поддержали в этом фельдшера. — Тьфу на вас, — я протер лицо. — Тебя звать-то как? — спросил я парня.

— Толян, м-м-м, Анатолий, — представился он.

— Хорошо, а вы? — это нужно было раньше делать, но лучше поздно, чем никогда.

— Сергей, Данила, — дружно представились фельдшера.

— Меня вы знаете, понятия не имею откуда, но это не важно, — я повертел в руке долото. Хорошее кстати, и заточка неплохая.

— А вы у нас лекции по реанимации читали, — ответил Сергей, стоящий перед дверью. Внезапно он замер, прислушиваясь. — Какой-то звук странный оттуда идет, — он указал рукой на дверь. — Наверное, надо посмотреть...

— Куда! Стоять! Не смей трогать эту гребанную ручку! — заорал я, кинувшись к нему. Но было поздно.

Сергей рванул на себя дверь и тут же получил удар в живот длинным ножом, которым рентгенологи иногда пленку кромсают. Сергей застонал и повалился на пол, а в дверном проеме показался неигрок. Я его не узнал, зато узнал Толян.

— Андрюха, ты чего... — услышав знакомый голос, тварь повернулась к нему и шагнула, держа в руке окровавленный нож, глядя страшными, затянутыми бельмами глазами. Значит, это и есть тот самый «Тарзан», которого потащили перелом снимать. Получается, что его Система перемолола в неигрока. Но он не достиг даже второго уровня, потому что, стоя перед дверью даже не пытался ее открыть, а раз за разом делал шаг в сторону преграды, стукаясь о нее всем своим немаленьким телом. Звук был глухим, и мы его не услышали. Зато услышал Сергей на свою беду.

Я буквально в три прыжка оказался за спиной у неигрока. Но первое, что я сделал — это захлопнул дверь. Пока что уровень тварей был таков, что они даже просто повернуть ручку были не в состоянии. А в следующую секунду долото с тошнотворным звуком вошло прямиком в затылочное отверстие Андрюхи снизу-вверх. Его длины как раз хватило, чтобы проткнуть дно четвертого желудочка в мозге, где располагались ядра всех жизненно-важных центров. Он даже не понял, что уже умер, потому то одновременно перестал дышать, а остановившееся сердце перестало качать кровь по сосудам. Андрюха упал лицом вперед прямо под ноги бывшего приятеля, который застыл в странном оцепенении, не в состоянии пошевелиться и хоть как-то отреагировать на происходящее.

Уровень эта победа мне не подняла, лута на твари тоже никакого не оказалось. Но это я отметил уже после, сейчас же бросился к Сергею, возле которого уже вовсю суетились Данила и Катя. Когда я упал перед парнем на колени, он кашлянул, забрызгивая все вокруг темной кровью, по его телу прошла судорога и он вытянулся, невидящими глазами глядя в потолок.

— Он ему печень проткнул, воротную вену разрезал и легкое похоже задел, — Катя закрыла лицо руками. — Он от потери крови умер. У него не было ни единого шанса.

— Да, похоже на то, — протянув руку, я закрыл молодому совсем парню глаза. — Эх, Серега-Серега, что же ты так неаккуратно-то? Зачем полез, сказано же было, не спеши, — я покачал головой и поднялся на ноги. К сожалению, спасти можно далеко не всех и не всегда. — Вооружайтесь и, ради всего святого, не лезьте поперек батьки в пекло.

Толян тут же отмер, словно ждал, когда ему разрешат это сделать, и схватил нож, которым его только что пытался прирезать приятель. А я подошел к покойному и выдернул долото из головы. Пока вытирал его, задумался о том, что в принципе сумел всадить долото таким вот образом. Еще совсем недавно мне казалось, что это невозможно. Неужели все эти очки характеристик действительно как-то влияют на организм, и он перестраивается. Потому что я реально стал физически гораздо сильнее. Про интеллект сказать не могу, я себя никогда не считал ограниченным человеком, но что-то все-таки изменилось. Я стал думать быстрее, что ли.

Протерев как следует долото, протянул его Данилу.

— Держи, а то, ты, похоже, решил жену Лота из себя изображать, — он автоматически взял долото и только после этого в его взгляде появилось какое-то осознание происходящего.

— Почему он был с ножом? — от внезапности вопроса я даже удивился. — Почему эта тварь была, мать ее, с ножом? — он смотрел на меня так, словно я знал все ответы в этой чертовой игре. — Они нападали, используя когти. Те, которые прямо