Тёмные дни - Екатерина Михайлова

Достаточно далеко, чтобы не встречаться с людьми. Достаточно близко, чтобы быстро вернуться в случае необходимости.

Наступил Час Скорпиона. Вечер, по лиатрасским меркам где-то около восьми. Это был один из самых жарких часов в сутках. Время, когда оба светила Нибелии поднимаются в зенит.

Обычно в эти часы Корт устраивал себе лежанку под барханом. Рыл небольшую ямку, растягивал хилт на подпорках и ложился спать. Когда Таурис снова спускался с небесного помоста, Корт сворачивал лагерь и шёл дальше.

Но теперь у ругата не было необходимости идти вперёд. Поэтому он решил разбить более основательный лагерь и остаться в одном месте на несколько дней. Утагиру промышлял где-то охотой. О его передвижениях говорили облачка песчаной пыли, поднимавшиеся вдалеке то здесь, то там.

Корт вырыл себе основательную яму, вокруг которой теперь высились груды песка почти в человеческий рост. Он закончил растягивать полог из куска заранее приготовленной ткани и смахнул со лба пот. Таурис почти достиг пика небосвода, и Аттрим спешил присоединиться к Старшему Брату с другого конца неба.

В любой другой раз Корт завалился бы спать на несколько самых жарких часов. Но сегодня это было необязательно, да и спать всё равно не хотелось. Корт уселся в своём ложе и сделал скупой глоток воды. Он не был в пустыне с тех пор, как они с Ютой вернулись из Лиатраса. Вытеснив мысль о девушке подальше на задворки сознания, он стал думать о том, что произошло на Стене во время его сражения с Лэнсом.

То чувство слияния с чем-то огромным и непостижимым до сих пор преследовало Корта. Но с тех пор ни разу не повторилось. Тогда он был ранен и близок к гибели. Но что-то (или кто-то?) придало ему сил. Неужели это Руг тогда явил Корту свой истинный облик? Или же это была просто галлюцинация в лишённом кислорода мозгу? Корт должен был узнать ответ.

Он скинул хилт на песок и выбрался из-под полога. Босиком, лишь в одних холщовых штанах, Корт вытащил из ножен свой боевой нож и встал в стойку.

«Сосредоточение настоящего мастера выражается в чистоте броска». Этому учил всех новичков Мастер Боя Утегата, старый Нараторн. И только те, кто в совершенстве осваивал «слепой бросок», могли перейти на следующую ступень. На памяти Нараторна такое было только единожды.

Корт тренировал «слепой бросок» уже много лет. Сам Мастер признавал, что Корт давно овладел им в совершенстве. Но что-то мешало ему двинуться дальше. Техника «живой мишени» не давалась. Это была следующая ступень после «слепого броска», но разница между ними была принципиальна.

Суть «слепого броска» заключалась в том, чтобы с закрытыми глазами из любого положения попадать в одну точку. Смысл «живой мишени» был в том, чтобы с закрытыми глазами из любого положения поражать движущуюся цель. Для этого было мало пространственной ориентации и идеального ощущения своего тела. Для этого надо было чувствовать весь мир вокруг.

Нараторн говорил, что у Корта давно есть все необходимые навыки для освоения новой техники. Ему мешает только он сам. Разум Корта постоянно находится в движении и застилает внутренний взор. «Твои глаза видят, но ты слеп. Твои уши слышат, но ты глух. Твой внутренний взор обращён только на самого себя. Успокой свой разум и сможешь увидеть мир вокруг».

Корт проделал дыхательную практику и принялся слушать.

Солнца палили нещадно. Пот непрерывными ручьями лил по телу. Там, где пробегали липкие струйки, кожа зудела и чесалась. Неприкрытая голова Корта накалилась, как горшок в солнечной печи. Плечи обжигало так, словно на кожу лили раскалённое масло.

Корт понимал, что такими темпами добьётся лишь того, что потеряет сознание. И перепуганному Утагиру снова придётся укрывать его своим телом и плача лизать лицо, пока Корт не вернётся из небытия. Надо накрыть голову и спрятаться в тени. Но Корт продолжал стоять.

Спустя ещё некоторое время мир вокруг начал расползаться, как куски старой ткани. Корта мутило. Перед глазами плавали красные и бурые круги, застилая пустыню. Скользкий от пота нож так и норовил выскользнуть из руки. И Корт направил остатки воли и сознания на то, чтобы удержать его в пальцах. Это было глупо. Земля под ногами закачалась. Пустыня кувыркнулась несколько раз, вызвав очередной приступ тошноты, и Корт упал. Мир погрузился в спасительную темноту.

Как бывает, когда человек находится на грани сознания, Корт не знал ни кто он, ни где он. Он даже не знал, кто такой «он». Рациональные категории распались на причудливые и бессмысленные образы. Ему казалось, что он парит в открытом космосе. Но тот космос не был чёрным и пустынным.

Он был бесконечно ярким и цветным. Он состоял из таких цветов, каких не мог увидеть человеческий глаз. Каких, возможно, вообще не существовало во Вселенной. И Корт или то, чем он был, подумал, что находится в какой-то другой, параллельной Вселенной. А перенесли его туда боги, которые на самом деле были существами из иного измерения.

Сознание возвращалось урывками. Сначала он ощутил шершавый песок под пальцами, горячий и мягкий. Если бы захотел, Корт мог бы прикоснуться к каждой песчинке. Не только к тем, что были на поверхности, но и ко всей толще песка, что покрывал каменную мантию планеты. Корт думал, что мог бы пересчитать их все, но это было бы таким долгим и нудным занятием, что он невольно улыбнулся этой глупой мысли.

Потом вернулось обоняние. Песок пах солнцем и солью, дикими травами, что когда-то росли на нём, и сухой кожей песчаных змей и ящериц. Ещё Корт ощущал запахи шерсти и пота от своего хилта, еле уловимый запах рук Леды, исходивший от старого куска ткани, служившего Корту подстилкой. Запахи дома и пустыни смешивались и переплетались, создавая непередаваемый флёр, лёгкой бахромой наброшенный на мир.

Дальше был слух. Корт слышал биение подземных источников и шуршание ящериц в своих норах. Ветер сдувал верхушки барханов и, будто шепча, песчинки скатывались вниз. Где-то вдалеке топали лапы Утагиру.

Последним вернулось зрение. Корт увидел неспешное перемещение песка и лёгкое движение воздуха. Увидел жар, поднимающийся от раскалённой земли и прохладу тени под пологом. Он видел, как из норы глубоко под землёй на поверхность выбралась маленькая бурая ящерка. Она повела головой с широко посаженными глазами и лизнула языком песок. Ящерка выбрала направление на северо-восток и резво побежала, шурша лапками по песку и оставляя за собой небольшой зигзаг следа.

Корт приподнялся на локте и метнул нож.

Затем он открыл глаза.

Корт поднялся и отряхнул штаны.