Как далеко ты сможешь пройти? - Джон Маклин

В мае 2008 года я умудрился освободить от тренировок весь вечер. Конечно, мне нужно было получить согласие тренера и перед отъездом выполнить двойную норму упражнений. Мы с Амандой отправились на Королевское плоскогорье в Голубых горах — в одно из моих самых любимых мест в мире.

Нам удалось забраться на выступ неподалеку от парковки, откуда открывался захватывающий вид на горные вершины. Мы сидели там вдвоем и наслаждались панорамой, когда я повернулся к Аманде и сказал:

— Говорят «когда ты знаешь, то знаешь», а я знаю точно. Ты выйдешь за меня?

Без малейших колебаний Аманда сказала «да», и я открыл сафьяновый футляр, в котором лежал мой фамильный бриллиант, вправленный в красивое кольцо. Ее и мои глаза наполнились слезами. После пикника мы поехали на курорт в Катумбу, где я снял апартаменты. В номере нас дожидалась охлажденная бутылка Dom Pérignon. В конце концов я нашел ту, которую искал, и планировал никогда и ни за что не позволить ей упорхнуть. Мы стали составлять план свадьбы и решили, что она состоится в мае 2009 года. Я собирался отправиться в Пекин, получить там свое золото, а потом вернуться в Австралию и приступить к организации свадьбы.

К сожалению, любовные утехи пришлось принести в жертву напряженному режиму тренировок на элитном уровне. Несколькими годами ранее Мори сказал, что моя жизнь не может вращаться вокруг Джона Маклина, и мне не раз довелось убедиться в справедливости его слов. А в погоне за золотом моя жизнь не могла вращаться вокруг цели, которая привлекала меня больше всего. Я не мог равномерно разделить свое время между тренировками и Амандой. Каждый лишний выходной день мог добавить десятую долю секунды к нашему времени в Пекине, от которой зависел наш результат. Возможно, это утверждение покажется вам немного преувеличенным, но такова суровая реальность занятий спортом на элитном уровне, и ничего с этим не поделаешь.

Мы с Кэтрин вылетели в Пекин первого сентября, за пять дней до церемонии открытия. Перед посадкой в самолет я дал интервью национальному телевизионному каналу. Друзья завалили мой телефон ободряющими посланиями. В Пекине собралась большая группа поддержки из друзей и родственников. Разумеется, там были Аманда, Джонно, его жена Гэйл и Дэвид Найт Прилетели из Канады мой брат Дон и его жена Келли, из Новой Зеландии — мой брат Марк и его жена Анна, а из Соединенных Штатов — мой хороший друг и наставник Марк Робинсон и его жена Лори. Конечно, у меня не было возможности увидеть Марка, Аманду или кого-то из них. Я жил в Олимпийской деревне — чего не делал в Сиднее. В отличие от Олимпиады в Сиднее я не был вовлечен в возбужденную и праздничную атмосферу Игр. В те дни, которые остались до нашего первого выхода на старт, мы с Кэтрин тренировались и вносили последние коррективы в стратегические планы Педро. Как уже упоминалось в начале этой главы, я совершенно не сомневался в том, что увезу домой золотую медаль. Она должна была стать венцом моей спортивной карьеры.

Однако наш путь к золоту начался не так, как я рассчитывал. В предварительном заезде мы финишировали вторыми, уступив китайцам почти 4 секунды. Напрямую в финал попадали только победители. Я всегда полагал, что ими будем мы. Если бы мы выиграли, то получили бы день отдыха перед финалом. Вместо этого на второй день состязаний нам пришлось участвовать в утешительном заезде. С нами боролись экипажи Великобритании, Соединенных Штатов, Израиля и Канады. Две первые лодки проходили в финал, запланированный на следующий день. В утешительной гонке мы с Кэтрин мощно стартовали и продолжали наращивать преимущество на протяжении всей дистанции. Мы финишировали с отрывом в 11 секунд от занявшей второе место лодки Великобритании, чтобы гарантированно получить место в финале. Однако меня беспокоило то обстоятельство, что в тот день, который, по моим расчетам, должен был стать свободным, нам пришлось изрядно выложиться. Теперь нам предстояло тягаться с хорошо отдохнувшими экипажами из Бразилии и Китая. Не обошлось без «темной лошадки», в роли которой выступили китайцы. За четыре месяца до этого, на чемпионате мира, они даже не приблизились к пьедесталу. Теперь же они оказались самым трудным препятствием между нами и золотом.

В день финала восемнадцать месяцев тренировок и отказа от всего остального в жизни свелись к четырем с небольшим минутам на воде. За это время мы либо обеспечим себе пожизненное звание золотых медалистов, либо все эти месяцы неимоверного труда будут потеряны впустую. Для меня существовало только два этих варианта.

Забираясь в лодку, мы с Кэтрин слышали ободряющие крики наших болельщиков. Интенсивность шума нарастала по мере того, как мы подгребали к линии старта. Вверху на трибунах стояли полсотни совершенно незнакомых мне местных китайцев, одетых в футболки с именем Джона Маклина. Они работали в шанхайском филиале компании Dimension Data. Сейчас я официально занимаю в Dimension Data должность бренд-амбассадора, а во времена пекинской Олимпиады был у них консультантом и объезжал разбросанные по всему свету филиалы компании, выступая перед сотрудниками. Их поддержка, замеченная мною в Пекине, вызвала у меня дополнительное воодушевление. Мне помнится, как Дру Грин, один из известных гребцов, увенчанных олимпийскими лаврами, к которому я обратился за советом, говорил, что, когда на отсечке 750 метров мое тело начнет невыносимо болеть и у меня возникнет желание сдаться под напором этой боли, мне следует воспользоваться помощью зрителей, чтобы добраться до линии финиша. И вот теперь, услышав крики «Осей[6], Осей, Осей, ой, ой, ой!» и оглушительный непрекращающийся свист, я понял, что он имел в виду.

Мы выстроились на старте. Прозвучала сирена. Настало время показать все, что было достигнуто за восемнадцать месяцев тренировок. После 250 метров лидировали взявшие стремительный старт бразильцы, а мы шли вторыми. На отсечке половины дистанции нас обошли китайцы, а бразильцы продолжали лидировать. Кэтрин крикнула: «Пора!» — и мы переключились на другую скорость, увеличив темп до 42 гребков в минуту. Бразильцы устали и теперь шли за нами. За 250 метров до финиша китайцы оставались лидерами, но мы быстро их настигали. Краешком глаза я заметил, что мы поравнялись. Я погружал весла глубже и греб сильнее, чем мне когда-либо казалось возможным. Мои грудь и руки жгло огнем. Крики зрителей заставляли меня игнорировать боль. Я знал, что финишная линия уже совсем близко. В последние несколько гребков я вложил все, что у меня было. В момент пересечения нами финишной линии прозвучал громкий «бип». Зрители на какое-то время затаили дыхание, потому что на финише мы и китайцы оказались очень близко. Глубоко внутри себя я уже знал, каким окажется результат. Кэтрин победно вскинула вверх руки. Я обмяк на своем сиденье. Наконец огласили официальный протокол. Китай завоевал золотую медаль с преимуществом в 0,89 секунды. Учитывая то, как быстро мы с Кэтрин их догоняли, нам бы еще каких-нибудь 10 метров — и мы бы выиграли. Но гонка проводится на дистанции 1000 метров, а не 1010. Я хлопнул ладонью по раскрытой ладони Кэтрин. Она была в полном восторге.

Когда организаторы повесили мне на шею серебряную медаль, я улыбнулся и постарался выглядеть довольным, но на самом деле мне хотелось убежать и спрятаться. Мы были достаточно хороши, чтобы выиграть золото, и упустили его, отстав всего на 0,89 секунды, — принять такое было очень трудно. Аманда точно знала, что я думал и чувствовал. Телерепортер отыскал ее на трибунах и спросил, какое впечатление произвела на нее гонка. Прошу иметь в виду, что для большинства людей вполне достаточно любой медали на Олимпийских или Паралимпийских играх. Но я не отношусь к этому большинству. Тем не менее Аманда постаралась выразить радость.