Как далеко ты сможешь пройти? - Джон Маклин

— Помни, Джон: если ты отдаешься борьбе на все сто процентов, не имеет значения, победишь ты или проиграешь.

Я сделал эти слова своим девизом, но всегда отдавался «на все сто» лишь самому себе и собственным целям. Теперь пришла пора мыслить шире.

При первой встрече с Амандой ни у кого из нас не возникло любви с первого взгляда. Она вспоминает, что я вкатился в ее кабинет настолько растрепанным, что, казалось, мне явно не хватает материнской заботы: рубашка и брюки были мятыми, а кудрявая светлая шевелюра выглядела так, словно у нее был свой собственный разум. Наверное, мне следовало привести себя в порядок, чтобы произвести хорошее первое впечатление. Возможно, мне нужно было явиться в костюме и при галстуке, но в то время я так не думал. Я был таким, каким был, — в смысле мятой одежды и всего прочего. Именно за этим я и приехал — показать, каков я на самом деле. Аманда работала начальником отдела продаж и маркетинга в компании Murdoch Books в Сиднее (это было частное независимое издательство), и я приехал, чтобы заинтересовать ее идеей публикации моей автобиографии. Незадолго до этого я начал выступать с лекциями, и люди постоянно интересовались, не издал ли я еще историю своей жизни. Когда я отвечал «нет», они всегда говорили:

— Вам непременно следует издать свою автобиографию. Это будет замечательная книга!

Слыша одно и то же снова и снова, я подумал, что стоит разузнать, как можно издать книгу. Именно эта мысль и привела меня в тот день в Murdoch Books. Я не искал любви — мне нужно было всего лишь заключить договор об издании книги.

Договор заключили. Я не видел Аманду почти год, до самого выхода книги в свет. В силу своего положения в компании Аманда очень редко лично отвечала за рекламу каких-то конкретных книг. Однако агент по рекламе, которая обещала организовать мои публичные выступления, ушла в декрет. Аманда добровольно вызвалась ее заменить. Она сделала это не потому, что питала ко мне какой-то интерес. Просто ей хотелось, чтобы книга хорошо расходилась.

Мы с Амандой сразу прекрасно сработались. Мы не испытывали друг к другу никаких романтических чувств. Мы были примерно одного возраста, что автоматически исключало ее из круга женщин, за которыми я обычно ухаживал. Кроме того, в отличие от многих из тех, с кем я заводил романы, ей было неважно, кем я был и чем занимался. Я не хочу сказать, что Аманда была равнодушна к моим достижениям. Разумеется, она оценивала их достаточно высоко, иначе никогда не согласилась бы на затею с моей книгой. Но она не благоговела передо мной как профессиональным спортсменом, что для меня было подобно глотку свежего воздуха. Я очень быстро понял, что перед ней мне не нужно играть роль Джона Маклина — знаменитого спортсмена-колясочника, который первым в мире добивается чего угодно. Я мог быть самим собой. Ей просто было приятно со мной общаться.

А мне было приятно с ней общаться. В ней чувствовались сила и уверенность, достойные глубокого уважения. Я еще никогда не встречал женщину, которая вела себя так естественно. Чем ближе мы друг друга узнавали, тем сильнее меня впечатляло все то, чего она добилась. Думаю, именно поэтому так хорошо развивались наши дружеские отношения. Мы уважали друг друга, но в то же время каждый мог оставаться самим собой.

После того как книга вышла из печати, мы с Амандой стали видеться довольно часто. Мне было очень легко с ней разговаривать, я наслаждался ее обществом. Несколько раз случалось так, что мне нужно было отправляться на какие-то мероприятия, не связанные с книгой, и тогда я просил ее составить мне компанию. Аманда поступала так же. Ни один из нас не считал это свиданиями. В то время наши взаимоотношения были совсем не такими. Мы укрепляли дружбу, за которую я был очень благодарен судьбе. Даже не знаю, как относились к ней мои тогдашние подружки. Если честно, я об этом даже не задумывался. Просто не видел причины, по которой моим романтическим отношениям могла угрожать дружба с умной, привлекательной, деловой, независимой женщиной. Но опять же следует учесть, что я парень с далеко не блестящим послужным списком любовных отношений. У меня не было опыта общения с понимающими женщинами. Я даже обсуждал с Амандой мои тогдашние любовные приключения и просил у нее совета. Как я уже сказал, меня вряд ли можно назвать большим специалистом по женской части.

Мы с Амандой регулярно общались друг с другом на протяжении двух с половиной лет. Нельзя сказать, что мы поддерживали постоянный контакт, поскольку были очень заняты своей карьерой. Я последовал совету Мори и перевел фокус своего внимания в спорте за пределы самого себя. В 2002 году, когда у меня еще и в мыслях не было написать книгу, я отправился в пробег из Брисбена в Мельбурн (это более 2 тысяч километров) на хендсайкле, чтобы привлечь внимание к основанной мною некоммерческой организации John Maclean Foundation и собрать для нее деньги. Благодаря Мори у меня возникло неодолимое желание отдавать долги, и мой фонд стал идеальным инструментом для успешного претворения этого желания в жизнь. Пробег К4К — эта придуманная нами аббревиатура означает Kilometres for Kids[4] — позволил собрать свыше 400 тысяч долларов. Следуя наставлениям Мори, я постарался, чтобы имя Джона Маклина не сыграло тут никакой роли. Этот пробег не был связан с какими-то спортивными достижениями или завоеванием медалей. Цель мероприятия заключалась в том, чтобы привлечь внимание к нуждам детей, прикованных к инвалидным коляскам, и предоставить людям возможность чем-нибудь им помочь.

Пробег К4К полностью соответствовал задаче расширения сферы моей благотворительной деятельности. Когда я основал свой фонд, мы стали предоставлять гранты на покупку инвентаря для детей-колясочников, желавших заниматься спортом. После пробега К4К фонд начал выдавать гранты всем детям-колясочникам и их семьям, выделяя средства не только на приобретение оборудования, но и на те виды расходов, которые приходится нести этим семьям, когда их ребенок прикован к инвалидному креслу. Каждая семья, чей ребенок по той или иной причине оказался в инвалидной коляске, сталкивается с финансовыми трудностями, о которых большинству людей ничего не известно. Помимо самих колясок, им приходится приобретать автомобили, предназначенные для их перевозки, и обустраивать в доме множество специальных приспособлений. Другими словами, жизнь для семьи ребенка с особыми потребностями оказывается очень-очень дорогой. Болезни типа спинальной мышечной атрофии и несчастные случаи, которые отнимают у детей способность использовать ноги, обрушиваются на семьи, невзирая на их экономическое положение. Мы выделяем гранты на коляски как с ручным, так и с электрическим приводом, а также гранты на покупку модифицированных автомобилей и переоборудование домов. На момент написания этих строк мы собрали и распределили по всей Австралии почти четыре миллиона долларов.

После почти годичной подготовки к пробегу К4К я продолжал заниматься хендсайклингом в надежде квалифицироваться на Паралимпийские игры 2004 года в Афинах. Три года подряд я выигрывал чемпионаты Австралии, но этого оказалось недостаточно, чтобы попасть в национальную сборную. Отборочный комитет сделал ставку на атлетов, которые занимались этим видом спорта намного дольше, чем я. Для меня попытка войти в сборную была связана не столько с хендсайклингом, сколько с желанием посмотреть, как далеко я сумею пройти по этому пути, если полностью выложусь. Когда меня не включили в число атлетов, представлявших Австралию на Играх 2004 года, это стало завершением моей карьеры в хендсайклинге. Зато в 2004 году я вернулся на Ла-Манш в качестве пловца, сопровождавшего Дэвида Найта. Годом позже мы с Дэвидом Уэллсом дошли до финиша в Молокайской регате — экстремальной гонке на байдарках-двойках по открытой воде. Кроме того, я еще несколько раз участвовал в гонках Ironman (но не в Коне) и один раз вернулся на Гавайи, чтобы побороться в чемпионате мира на дистанции Ultraman — трехдневной гонке, по трудности сравнимой с тремя гонками Ironman. Примерно в то же время меня включили в Зал славы гавайского Ironman, и я стал первым неамериканцем, удостоенным столь высокой чести.