Веспасиан. Фальшивый бог Рима - Роберт Фаббри

— Ты ублюдок!

— Так-то лучше. А теперь оставь мне твоего толмача, а сам бери своих людей и веди их в обход лагеря с южной стороны. Магн и я расставим горожан по его периметру с севера, востока и запада. Постарайся как можно тише устранить стражу, и как только те будут мертвы, просигналь нам факелом. Мы двинемся со всех сторон, поджигая шатры. Надо истребить как можно больше мармаридов, пока те не проснулись. В противном случае нас ждёт ожесточённая схватка. Если мы услышим крики до условного сигнала, мы тотчас бросимся вам на помощь.

Корвин недовольно буркнул в знак согласия.

— Верблюдов не трогать, — добавил Веспасиан.

— Это почему же?

— Они нам понадобятся, чтобы вернуться домой.

Корвин поднялся на ноги, стряхнул с коленей песок и пошёл к своим всадникам.

— Что ты скажешь? — спросил Магн.

— Скажу, что он выполнит приказ. Корвин — хороший офицер. Просто он меня не слишком жалует.

— Надеюсь, что это не затуманит его ум.

— Я тоже надеюсь на это, а пока давай расставим по позициям наших добровольцев.

* * *

Веспасиан через переводчика быстро изложил горожанам задачу, строго-настрого приказав ничего не предпринимать, пока сам он не бросится вперёд. Добровольцы молча заняли позиции на рыхлом песке.

Заранее вытащив из ножен мечи, Веспасиан и Магн ждали, не спуская глаз с лагеря мармаридов. Тот был окружён — через каждые пять шагов в темноте притаился воин. Зири лежал рядом с Магном, сжимая в руке копьё. Не считая редкого фырканья верблюдов, ничего не нарушало в лагере тишины. Часовые мирно посапывали у догорающих костров.

В предвкушении схватки нервы Веспасиана были натянуты, как струна. Он мысленно вознёс молитву Фортуне, чтобы та оберегала его от мечей свирепых кочевников так же надёжно, как от песка и зноя пустыни. Что-то подсказывало ему, что богиня его услышала.

Правда, подумал он, повезёт далеко не всем, и мысленно сравнил свои действия с действиями Ахмоса. Оба жертвовали человеческими жизнями ради достижения собственных целей. Жрец, движимый жаждой денег и роскоши, он сам — похотью. Ахмосу это стоило жизни. Сам же Веспасиан нажил себе врага в лице Корвина — человека, гораздо выше его по рождению, которому ничего не стоит однажды воплотить свою угрозу в жизнь. Пусть же Капелла заплатит то, что с него причитается. Флавия стоит того, чтобы ради неё идти на риск.

Время ожидания тянулось медленно. Напряжение давало о себе знать всё сильней. В темноте люди нервно переминались с ноги на ногу и ёрзали. До Веспасиана время от времени доносились шелест одежд и позвякивание металла.

— Ну давай же, Корвин, что ты тянешь? — прошептал он.

— Как бы этот зазнайка не сбежал вместе со своими людьми, — прошептал в ответ Магн.

Веспасиан уже начал опасаться худшего, когда со стороны загона донёсся сдавленный крик.

— Проклятье! — прошипел он, оглядываясь на часовых.

Двое пошевелились и, приоткрыв глаза, огляделись по сторонам, однако услышав лишь фырканье верблюдов, решили, что это кричал ночной зверь, и вновь погрузились в сон.

Веспасиан позволил себе слегка расслабиться: Корвин и его всадники выполняли приказ. Ещё несколько мгновений, и над загоном невидимая рука подняла факел и помахала им в воздухе.

— Вперёд! — тихо скомандовал Веспасиан, поднимаясь с земли.

Горожане тотчас последовали его примеру. Один за другим воины поднимались на ноги по всему периметру лагеря. Вскоре в темноте со всех сторон на спящих мармаридов молча наступали более двухсот человек.

Веспасиан тихо подкрался к внешнему кольцу шатров с северной стороны водоёма, за которыми горел первый костёр часовых. Жестом велев Зири взять ближайший факел и приказав Магну и горожанам прикрывать выходы из шатров, сам он крадучись двинулся дальше. Часовой сидел на земле лицом к нему, скрестив ноги. Его голова была опущена на грудь, поперёк коленей лежал обнажённый меч. Зажав в руке спату, Веспасиан, затаив дыхание, приблизился к спящему. За миг до того, как последовал удар, часовой почувствовал рядом с собой чьё-то присутствие и открыл глаза. В тусклом свете костра его взгляду предстали обутые в сандалии ноги. Часовой испуганно вскинул голову. Последнее, что он увидел, это лезвие меча, обрушившееся на него сверху. Пронзив шею под бородатым подбородком, остриё спаты впилось ему в основание черепа. Даже если он и успел вскрикнуть, крик этот захлебнулся в крови, устремившейся по трахее в лёгкие.

Бездыханный, он рухнул лицом вниз на костёр. В следующий миг его промасленный шерстяной плащ вспыхнул, освещая Веспасиана.

— Вперёд! — прошипел тот Магну.

Выхватив у Зири факел, Магн ткнул им в основание шатра. Тот моментально вспыхнул. Огонь побежал выше по сухой, заскорузлой ткани. Ещё пара мгновений, и выход из шатра был перегорожен стеной бушующего пламени. Зири стоял у входа с копьём наготове. Выскочив из пылающего шатра в одной лишь набедренной повязке, первый мармарид налетел на его остриё. Одним движением Зири выпустил ему кишки и забросил назад в костёр. Под воздействием жаркого огня от влажных внутренностей с шипением тотчас пошёл пар.

Тем временем Магн и те горожане, что сумели обзавестись факелом, двинулись дальше, поджигая другие шатры. Ночь наполнилась истошными воплями. Те из горожан, что посмелее, принялись подбадривать друг друга. Таиться от врага уже не было смысла. Дружно набросившись на других часовых, они принялись рубить их мечами и колоть копьями.

Вскоре всё внешнее кольцо шатров уже было объято огнём — спасибо вражеским факелам. Веспасиан двинул своё воинство к внутреннему кольцу. Увы, здесь пылало гораздо меньше шатров, а мармариды, осознавшие грозящую им опасность, стряхнули сон и приготовились защищаться. Тишина взорвалась какофонией звуков. Душераздирающее мычание верблюдов, напуганных близостью огня, сливалось с воплями раненых и стонами умирающих.

Стоя рядом со входом в горящий шатёр в ожидании, что из него сейчас выскочит очередной мармарид, Веспасиан занёс для удара спату. Увы, он поспешил — и в результате отсёк жертве лишь кисти рук. Истекая кровью, мармарид с воем принялся кататься по земле. Веспасиан снова нацелил остриё на выход из шатра. Следующий мармарид, вернее объятый пламенем факел в виде человеческой фигуры, получил удар мечом в грудь. Впрочем, это не остановило его. С истошным воплем он бросился в воду, где с громким шипением человеческий факел погас.

Разделавшись с последним мармаридом, выскочившим из шатра, Веспасиан огляделся по сторонам. Магн и Зири рядом с соседним шатром занимались тем же, что и он. По всему лагерю происходило примерно одно и то же. Горожане, в ярости размахивая дубинками, мотыгами и кинжалами, нападали на работорговцев, которые вот уже много лет держали в страхе оазис, то и дело вторгаясь в их мирную жизнь. И вот теперь, когда им предстояло вызволить из рабства тридцать двух своих братьев, они с яростью и рвением взялись за это дело. Тем временем лагерь мармаридов превратился в пылающий ад. Вокруг шатров клубился дым. Объятые огнём, мармариды выскакивали наружу, где их пронзали вилы и косили косы. Запах обгорелой кожи смешивался с запахом горящей шерсти и травы.