Накачка - Серж Винтеркей

Я молча поклонилась. Учитель сегодня был невероятно разговорчив!

– Теперь по поводу заряда на реакцию. Сатору, я тренировал каждого из вас. Тебе он нужнее всего.

Отец молча протянул руку, сжал маленький карандашик в кулак, и прислонил к груди. Все в точности, как я с заклинанием.

– Две оставшихся вещички тебе, Дмитрий! – приказал учитель русскому, – увеличим твою чудовищную силу еще в полтора раза, и решим заодно проблемы с твоей скоростью. Как тебе идея вместо топора в следующий раз использовать стальной лом? Подберем по длине такой же, как бокуто, с которым ты тренируешься, и он станет страшным оружием в твоих руках!

Дмитрий молча поклонился, и взял оставшиеся на ладони у учителя карандашик и кольцо. Сжал их по отдельности в левом и правом кулаках, и поднес к груди.

– Сэнсэй, я усвоил этот карандашик! – сказал отец, – но скажите, нам, наверное, стоит обсудить, что будет благоразумно предпринять в сложившейся ситуации? Если цивилизация обречена, не следует ли нам вернуться на родину, в Японию, чтобы встретить беду вместе с нашим народом? Я так понимаю, что наше правительство, как и правительство России, скорее всего, в курсе происходящего, но не ознакомило даже нас, госслужащих, чтобы мы могли позаботиться о себе и своих семьях. И это не красит правительство, но мы принадлежим и нашему народу!

Сэнсэй кивнул, подтверждая, что услышал слова моего отца. А потом заговорил:

– Я вчера долго думал над этим. Не считаю это правильным шагом. Давай объясню. Япония расположена в очень неудачном месте. Наша страна выживала столетиями только за счет сплоченности народа и его готовности на невероятные жертвы ради нее. Землетрясения и цунами разрушали наши города, убивая десятки, или даже сотни тысяч? Мы все отстраивали, делая здания еще прочнее и красивее. Изменения, что принесли нам инопланетяне, убьют единство нашего народа, и убьют Японию. Каждый уцелевший японец теперь будет выживать или самостоятельно, или в небольших группах, и после очередного неизбежного цунами или землетрясения никто восстанавливать ничего не будет. Думаю, что и монстры не будут беречь наши города, и тоже станут их разрушать, и могут в этом плане оказаться более разрушительной силой, чем природа. Это означает, что скоро наши города могут превратиться в развалины. А за пределами городов у нас только горы, при этом в основном горы без деревьев. В них неуютно укрываться, в них очень сложно выживать. Конечно, сложности, через которые нужно пробиваться, чтобы победить, только украшают путь самурая, но разумный самурай не будет биться головой об дерево, если можно его обойти. Сатору, мне больно это говорить, но Япония обречена. И если мы вернемся в нее, мы будем обречены вместе с ней. Даже мне, старику, не хочется умирать, если в этом нет острой необходимости, что же говорить о нашей Юрико?

Сэнсэй замолчал. В тишине было слышно только потрескивание сучьев в костре.

– Я понимаю, что вы хотите сказать учитель, – заговорил мой отец после небольшой паузы, – то, что мы оказались в такой момент в России, это удача для нас? Тут огромные равнинные просторы со множеством лесов, в которых удобно сражаться с монстрами и можно оборудовать убежище от них, и, на этой территории нам не угрожают ни цунами, ни землетрясения! Мы сможем выжить сами, и обеспечим будущее для Юрико!

Кейтиро молча кивнул, смотря на пламя костра. А затем снова заговорил:

– Попробуйте проанализировать хотя бы сегодняшнюю схватку. Да, я всегда учил вас контролировать пространство под ногами и за спиной, но есть разные обстоятельства. От удара монстра с такой силой, с такими длинными лапами и острыми когтями с нашей натренированностью легко спастись, вовремя отпрыгнув в сторону. Но это здесь, на равнине. Представьте себе этот же бой на хребте, или на крутом склоне. Там отпрыгнуть – может означать упасть в пропасть, или скатиться вниз по склону по острым камням. А если не отпрыгнешь – монстр тебя достанет. Неутешительная альтернатива! Учтите также, что гибель или тяжелое ранение бойца нанесут ущерб и группе в целом. Если боец погибнет, боевая мощь группы ослабнет. Если будет ранен, ей придется заботиться о нем, пока он не выздоровеет. Как это делать в горах? Кто должен будет пожертвовать собой, чтобы спасти раненого, при встрече с очередным монстром?

– Вы, как всегда, правы, учитель! – поклонился мой отец нашему сэнсэю, – как Вы считаете, что мы должны сейчас делать в первую очередь, охотиться на монстров, или искать подходящие убежища?

– К счастью, с нами Дмитрий! – сказал сэнсэй, и, услышав его слова, тот тут же кивнул, – он знает тут множество мест, пригодных для обустройства убежища на первое время. Что скажешь, Дмитрий?

– Все верно, сэнсэй! – тут же отозвался русский, – в принципе, нам даже нет необходимости что-то покупать. Когда монстры полезут в города, и вся правда о происходящем выплывет наружу, неизбежно начнется паника, и города превратятся в арену сражений. Немногие смогут выбраться из них наружу. Это означает, что многие загородные дома будут стоять пустыми, не дождавшись своих владельцев. Достаточно оборудовать два-три тайника с продуктами и одеждой, и после начала хаоса мы сможем выбрать для себя один из таких брошенных домов и перевезти в него все необходимое.

– Учись, Сатору, русские не так избалованы, как нынешнее поколение японцев, – посмотрел сэнсэй на моего отца, – это еще один фактор, почему нам стоит остаться в этой стране. Не уверен, что наш японский офисный планктон выстоит перед лицом суровых лишений. А здесь – людей ничем не удивишь, они привыкли выживать.

– Да уж, – отозвался Дмитрий, – тех, кто выжил в 1990-х после развала СССР, пришельцами не испугаешь!

– Но, тем не менее, у нас нет необходимости экономить деньги, поскольку скоро они все равно превратятся в пустые бумажки, – продолжил сэнсэй, – я позвонил утром своему брокеру, он продаст мои акции по любой цене и переведет на мой счет в Сбербанке. Может, уже и продал, но идти деньги будут несколько дней, по его ожиданиям. Там будет около 26–27 миллионов йен, это около четверти миллиона долларов, так что, Дмитрий, буду признателен, если ты подберешь варианты для покупки и обустройства нескольких убежищ.

Надо же, у сэнсэя есть брокер! – удивилась я, – вот бы никогда не подумала!

– Сделаю, сэнсэй! – коротко поклонился тот, – я также хочу выставить свою квартиру на продажу. Тоже утром созвонился со знакомым из риэлтерской конторы. Это принесет около 150000 долларов, если ждать, но быстро можно продать на двадцать тысяч дешевле.

– Я позвоню в Токио и отдам все необходимые распоряжения по своим активам! – счел необходимым присоединиться к формированию фонда на военные действия и мой отец, – после развода не скажу, что осталось много, но тысяч двести долларов должно выйти.

Я обратила внимание, что отец привел сумму сразу в долларах, чтобы Дмитрию было легче ее оценить. И впервые услышала финансовые подробности про развод – никаких цифр никто мне раньше не говорил, естественно.

– Папа, а маме тоже надо бы сообщить! – тихонько сказала я. Мама после развода уехала в Бразилию, в которой с прошлого века сложилась крупная японская диаспора.