Ведьмак из Большого Киева (сборник) - Владимир Васильев

Обо всем, что произойдет вскоре на Матвеевском полигоне. А произойдет там… Многое, в этом полуорка не сомневалась. Сомневалась она теперь совсем в другом. А хочет ли она мстить? Совсем недавно о сомнениях не могло быть и речи — только мрачноватая решимость, без оглядки на обстоятельства и опасности. А нынче…

Синтия знала, что не отступит. И совершит все, что поклялась совершить, безразлично — с помощью Геральта или же самостоятельно. Обязательно совершит, ибо слова клятвы не бросают в небеса попусту.

Но теперь Синтия совершенно точно знала, что, когда дойдет и сделает все, что задумала, радость при этом вряд ли испытает. Всегдашние невозмутимость и уравновешенность Геральта оказались заразными, тем более что неизменно приносили завидные результаты. Азарт, адреналин, бурлящий в крови, — все это, разумеется, безумно приятно и волнительно. Да вот только, оставаясь холодной, Синтия почему-то всегда добивалась своего меньшими усилиями и, чего греха таить, быстрее и качественнее, чем когда входила в раж.

Выполнили они с Геральтом и первую настоящую работу — не только тренировками маялись. По просьбе первомайской общины вытурили из подземного гаража злющий одичавший автопогрузчик и прогнали его за пределы района, где успешно сдали на руки магистру приручения Вольво, случайно оказавшемуся поблизости с целой колонной машиноловов.

До тех мест, что в Большом Киеве издавна зовут Николаевом, оставалось совсем немного, когда размеренное течение пути на юг вновь резко нарушилось, почти как недавно, в истории с отобранным у попавшего в беду заводчанина малышом.

Первые дни Синтии было как-то не по себе. А потом впечатления малость потускнели, вытеснились новой информацией из Сети и из рассказов Геральта — уж в чем, в чем, а в новой информации недостатка определенно не было. «Наверное, так и надо, — сказала себе полуорка. — Многим и нравы техников кажутся дикими и жестокими. Но ведь кто-то должен хранить город?»

И Синтия если не успокоилась, то терзаться тяжелыми думами точно перестала.

И правильно сделала.

На этот раз заказчик снова нашел их сам. Геральт говорил, что такое — редкость, ведьмаку гораздо чаще приходится работу искать. А тут ближе к обеду, когда Синтия и Геральт уже собирались оставить Сеть и позаботиться об обеде (готовить Синтия, кстати, научилась быстро и — по словам Геральта — весьма вкусно), как за низким заборчиком-плетенкой, называемым на местный манер тыном, затарахтел двигателем старенький пикап «Хорол», рыжий от пыли, ржавчины и остатков краски. Вылез из него дедуля-орк годов эдак тысячи, не меньше, сморщенный, как высохший гриб. Дедуля щеголял в рубахе-вышиванке, подпоясанных кушаком шароварах голубого цвета, тяжелых гномьих сапогах и соломенной шляпе, которую, похоже, когда-то не доели лошади.

— Чего тебе, отец? — спросила Синтия, завидев его с крылечка.

— Здорова будь, дочка, — прошамкал дедуля. — Тут сын мой с утра проезжал. Гутарит, ведьмака видел. Лысого такого, с малюнком на башне. Де он?

— Тут я, — оторвался от ноутбука Геральт, избавив Синтию от необходимости принимать решение — стоит дедуле открываться или же не стоит.

Старик недоверчиво прищурился из-под шляпы, но, видимо, наружность Геральта его удовлетворила.

— Ага, здоров будь, сынку. Дело у меня к тебе. Как раз для твоей пушки. Пушка, я гляжу, знатная, сам когда-то такую пользовал. Жаль, рука стала уже не та. Да и негоже старикам, верно я говорю?

— Как знать, — уклончиво ответил Геральт, даже не скосив взгляда на прислоненную к дверному косяку помповуху.

— Дело у меня, ведьмак. Трудности, понимаешь ли. Я знаю, вы без монеты не беретесь, так сразу говорю: деньга есть. Правда, не гривны, рубли московские. Не страшно?

— Не страшно, — пожал плечами Геральт. — Курс какой?

— А какой скажешь, такой и посчитаем. Только не с неба, ясное дело. Чтоб похож был на гномий в обменниках. А там… копейкой больше, копейкой меньше — какая разница? Верно я говорю?

— Проходите, — пригласил Геральт и бросил Синтии: — Тащи из дома табурет какой-нить.

Синтия послушно метнулась в полутьму, царящую в доме.

Когда она выскочила на крылечко с деревянной скамеечкой в руках, дедуля с Геральтом уже сидели на ступенях. Дедуля как раз набивал трубку. Подняв на Синтию слезящиеся глаза, он добродушно махнул рукой:

— А ну его, дочка, ослинчик тот! На приступочке оно привычнее. Сели, сейчас люльку курнем по кругу… Куришь, ведьмак?

— Нет, — коротко ответил Геральт, по обыкновению не вдаваясь в разговорах с чужими в подробности и ничего не объясняя.

— Я тоже не курю, — встряла Синтия.

— О как. — Дедуля раскатисто крякнул и спрятал расшитый на орочий манер бисером кисет куда-то в недра шаровар. — Ну ладно, тогда я сам…

Табак у гостя благоухал так, будто дедуля туда добавлял толченых скорпионов. Предварительно, разумеется, засушенных.

— А дело у меня простое, — сказал дедуля. — Мы с сыновьями да внуками крестьяним тут помалу. Есть несколько участков, урожай растим, продаем потом. Научились: свежатина — оно не то что со складов пыльных. Да вот… мешают нам.

— Кто? — спросил Геральт, пристально глядя куда-то вдаль.

— А сам глянь, — пыхнул трубкой дедуля и добыл из шаровар несколько цветных снимков завидного качества. Синтия осторожно заглянула Геральту через плечо.

На фотографиях был запечатлен внутренний двор ухоженной усадьбы. Вернее, не двор — дворище. Размером с футбольное поле, только поросшее не мелкой травкой, а большею частью засаженное чем-то повыше, по пояс человеку или орку примерно. Синтия, с детства знавшаяся с эльфами-егерями, прекрасно знала, что растения можно самостоятельно сажать и потом ухаживать за ними — от этого растениям делается хорошо и вымахивают они будь здоров! Лишь рядом с домом виднелись аккуратная дорожка, беседка и фрагмент деревянного, досочка к досочке, забора — все остальное пространство занимали посадки.

На второй фотографии был изображен все тот же дворище, но уже полностью разгромленный. В кадре виднелись рухнувший угол дома, поваленный забор, искрошенная плитка вместо дорожки, повсюду следы гусениц… А поле выутюженное — ни стебелька. Остальные кадры показывали разгром с несколько иных ракурсов.

— Судя по следам — бульдозер, — буркнул Геральт. — Причем карьерный, не меньше. Давно это?

— Позавчера. И не впервой, заметь. Четвертый уже участок нам испоганил, гад…

— А остальные давно?

— За последнюю неделю.

— Следы такие же? — уточнил Геральт.

— Ага. У его гусеницы разные, левая с насечкой, правая без. Я специально глядел — везде так.

Ведьмак поглядел на орка с уважением — знание профессиональных тайн и формул сторонними проявлялось чрезвычайно редко.

— Что ж, — сказал Геральт, поразмыслив самое большее пять секунд. — Я берусь. Стоить это будет… Ну, скажем, сорок тысяч, если российскими.