Тайна древней рукописи - Эрика Орлофф

Далее следовали фотографии из моего детства. После этих снимков огромный временной провал и, наконец, несколько страниц с фотографиями мамы. Она была уже без волос, в шарфе, под глазами черные круги. Рядом с ней на кровати лежал дядя Гарри. Чувствовалось, что оба стараются улыбнуться на камеру. А вот на двух снимках появлялся человек, которого я не видела никогда в жизни. Я мысленно отметила, что надо будет спросить о нем дядю.

Скучая, я открыла дверцы книжного шкафа. Я не собиралась шпионить или совать нос в чужие дела. Я просто хотела посмотреть, нет ли еще коробок с мамиными вещами. Но там была только коробка, на которой значилось мое имя. Это не был подарок, просто еще более старые вещи мамы. Во всяком случае, мне так показалось, потому что наверху лежал ее школьный дневник.

Я вытащила коробку, чувствуя волнение. Гарри никогда раньше не показывал мне ее, и я недоумевала почему. Вперемежку с дневниками были сложены награды за вокал и несколько открыток с любовными посланиями. Для девочки-подростка это были самые важные вещи, сокровища всей жизни. У меня самой дома была куча таких вещей.

Правда, из всей картины выпадал один конверт. Я поднесла его поближе к глазам. Это был дорогой на вид конверт из плотной бумаги, в верхнем левом углу значилось название бостонской юридической фирмы. Я вскрыла его.

Внутри лежали документы на развод — заявление моего отца, иск против матери.

Мое сердце отчаянно забилось в груди. Я всегда уверяла себя, что, несмотря на все различия, их объединяла потрясающая любовь, то самое чувство, которое я смогу понять, только когда вырасту. И вот передо мной полный комплект бумаг.

Слезы застилали мои глаза, но я все же попыталась разглядеть дату. Он подал иск, когда она уже умирала.

Я положила документы обратно в конверт, сунула его на дно коробки и, убрав ее обратно в шкаф, громко захлопнула дверцы. Теперь у меня было гораздо больше причин ненавидеть своего отца. Как он мог поступить так с мамой? Она уже была больна раком. Каким же надо быть мужчиной, чтобы оставить больную женщину?

Я ждала дядю. Открыв дверь квартиры, он улыбнулся мне.

— Привет! Вы с Августом будете ужинать со мной?

Я покачала головой:

— Не сегодня.

На моих глазах уж было навернулись слезы, но я еще сдерживала себя.

— Что случилось?

Сначала я рассказала ему о ночном грабителе.

— Я им сейчас позвоню. У него же дом оборудован сигнализацией. Наверное, он просто не включил ее. И пока мы точно не выясним, кто к нему залез, им с Августом нужно быть крайне осторожными. Как, кстати говоря, и тебе. Надо на всякий случай предупредить охрану в аукционном доме. — Дядя приблизился к телефону. — Боюсь, я ошибся, втянув тебя и Августа в эту погоню. Вы всего лишь дети, а дело становится по-настоящему опасным. Ставки гораздо выше, чем я предполагал.

— Я не остановлюсь.

— Кэлли…

Я покачала головой и протянула руку ладонью вверх.

— Я не могу объяснить этого, дядя, но я найду доказательства того, что книга принадлежала Астролябу.

Гарри улыбнулся.

— Ты заразилась вирусом истории.

— Возможно.

— Ладно. Но твоя задача — это книги. И поиск информации. Даже представить себе не могу, что со мной сделает твой отец, если ты столкнешься лицом к лицу с главным вором типа Расхитителя гробниц или кого-то похуже.

— Есть еще одна причина, почему я расстроена. Это отец.

— Что с ним?

— Я кое-что сегодня нашла. Там, в коробке.

Я замолчала, и дядя Гарри метнул взгляд в сторону шкафа.

— Тот ящик с моим именем, Гарри. Я нашла в нем бумаги на развод.

Дядя со вздохом бессильно опустился в мягкое кресло напротив меня.

— Ты должна спросить об этом своего отца, Кэлли.

— Это бред, Гарри. Ты самый близкий мне человек. Расскажи мне все.

— Я не могу.

— То есть ты просто не хочешь.

— Нет, я не могу. Ты хоть представляешь, как долго мне пришлось уговаривать твоего отца, чтобы ты смогла приезжать сюда летом? Чтобы просто иметь возможность видеть тебя? Потерять связь с тобой для меня подобно смерти, Кэлли.

— Мне шестнадцать. Что он собирается сделать? Отнять у меня мобильный? Компьютер? Запретить мне разговаривать с тобой? А как насчет того времени, когда он путешествует? Ты должен мне рассказать, Гарри.

— Я не хочу портить с ним отношения. Ты даже не представляешь, каким он может быть.

— Эй, я его дочь, ты не забыл? Так что уж я-то знаю, каким он может быть.

— Кэлли, мне нужно сохранять с ним мирные отношения. Этим летом тебя приедет увидеть твоя бабушка… Мы уже так много потеряли. Так что ради твоей бабушки, Гейба и меня… Есть вещи, о которых я избегаю говорить.

— Получается, ты врал мне все эти годы?

— Я бы не называл это так.

— Тогда как бы ты это назвал?

— Пойми, я дал обещание, что не буду ничего рассказывать.

— Видимо, тебе придется нарушить его. Ну же, дядя! Что произошло? Как он мог подать заявление о разводе, когда она была больна и умирала в больнице? Кто же так делает?! И кстати, на тех фотографиях, где она уже без волос, — почему на них нет отца? И что это там за человек вместе с вами?

Гарри молча смотрел на меня. Но я не отступила.

— Ты любил мою маму, Гарри. Она была твоей сестрой и лучшим другом. Ты должен это сделать ради нее. Ради меня. Я заслуживаю того, чтобы знать все о ее жизни. Я устала от того, что ее жизнь… такая же загадочная для меня, как и А. Она моя мать.

Всю мою жизнь, сколько я себя помню, мое любопытство по отношению к маме всегда подавлялось. Я задавала вопросы, и Гарри, или моя бабушка, или отец аккуратно обходили их. Гарри показывал мне красивые снимки с ней, рассказывал счастливые, как рождественские сказки, истории, излучающие добро и уют. Они напоминали мне рассказы о принцессах, красочных лентах и ярких звездах. А мой отец мне никогда ничего не рассказывал. Ни хорошего, ни плохого. Как будто мамы никогда и не было.

Долгое время дядя молчал.

— Ты права, ты заслуживаешь того, чтобы все знать.

Я теребила пальцами подлокотник дивана.

— Она… У твоей мамы и папы никогда не было того, что я назвал бы нормальными отношениями, — сказал он, громко выдохнув. — Кого я обманываю? Их отношения напоминали ядерный взрыв.

В это я легко могла поверить. И это было больше похоже на правду.

— Да, взрыв. Они совершенно не подходили друг другу. Но он был до безумия влюблен в нее — если честно, так, как никогда ни до, ни после. Да, у него были подружки. Но они приходили и уходили, надолго не задерживаясь. Здесь все было иначе. Твоя мама была прекрасна, и она вообще не планировала выходить замуж. Она была вольной птицей, а он… твой отец. Думаю, он посчитал, что сможет приручить ее, превратить в идеальную жену мелкого адвоката и посадить в позолоченную клетку.