Вид с дешевых мест - Нил Гейман

Были и детские писатели, которых я читал и любил, но большинство из них писали книги, которые я никогда не встречал в магазинах – и вообще нигде, кроме нашей местной библиотеки: Маргарет Стори, например, с ее волшебными фантазиями, питавшими мой внутренний мир наравне с магией К. С. Льюиса и Алана Гарнера, или Дж. П. Мартин и его совершенно особенные книги про невероятно богатого слона по имени Дядюшка и его сражения с Бобром-Человеконенавистником и Бэдфортской бандой. Все это были библиотечные книги, которые я прямо там и читал или брал домой на время, а потом неохотно возвращал.

Мои книгоприобретательские привычки определялись нуждами экономии. В первые годы после перехода на метрическую систему цены в Англии рванули по спирали вверх. В какой-то момент я открыл для себя, что книги с ценами в шиллингах часто стоят вполовину меньше дальнейших переизданий, и с тех пор прочесывал стеллажи книжных магазинов, проверяя все ценники, выискивая те, что с шиллингами, и стараясь набрать как можно больше книжек на свои небезграничные карманные суммы. Я читал много скверных книг только потому, что они были дешевы, – и так нашел Тома Диша, который отыгрался за них за всех.

Ребенком и юным взрослым я читал взрослую и детскую художественную литературу – одними и теми же глазами, одной и той же головой. И прочитывал все, что находилось со мной в одном пространстве, без разбора, – а это, я уверен, и есть самый лучший способ читать.

Мне не по себе, когда родители спрашивают, как заставить ребенка перестать читать плохую литературу. Ребенок всегда извлекает из книги совсем не то, что взрослый. То, что для взрослых избито и скучно, для детей может оказаться новым, невиданным и меняющим всю картину мира. И кроме того, дети умеют наделять слова магией, о присутствии которой не подозревал даже автор книги.

В двенадцать лет у меня конфисковали одну книгу – политический фарс Дэвида Форреста про холодную войну, под названием «А моему племяннику Альберту я оставляю остров, выигранный у Жирного Хагана в покер». Его забрали, насколько я помню, по той причине, что на обложке красовались две обнаженные женские груди с нарисованными на них краской американским и русским флагами. Я попробовал выудить книгу обратно у учителей, объяснив, что обложка вводит в заблуждение и что, помимо этой юной леди, принимающей солнечные ванны, в книге больше нет ни секса, ни наготы. Это не помогло. В конце концов мне удалось спасти ее в самом конце семестра, соврав, что книга принадлежит моему отцу, а я взял ее без разрешения, – после этого мне ее скрепя сердце вернули.

Это научило меня не читать в школе книг с грудями на обложке или, по крайней мере, прятать обложку, если все-таки приходилось.

И я был очень рад, что книги Майкла Муркока про Джерри Корнелиуса, которые я любил в двенадцать лет, со всеми их экстремальными и сюрреалистическими сексуальными сценами, имели весьма невинные и по большей части безгрудые обложки.

И конечно, плохому я научился тоже. Сам я ребенком любил взрослую литературу, и потому, когда моей дочке Холли в одиннадцать или двенадцать понравились «Мурашки» Р. Л. Стайна, я нырнул к себе на полку и вынырнул с «Кэрри» Стивена Кинга в мягкой обложке.

– Если тебе понравилось то, понравится и это, – заявил я.

Остаток своего тинейджерства Холли читала исключительно книжки, где веселые юные героини путешествовали в фургонах по прериям и ни с кем не случалось решительно ничего плохого. И даже сейчас, пятнадцать лет спустя, когда в разговоре вдруг всплывает Стивен Кинг, она бросает на меня очень выразительные взгляды.

В «Американских богах» есть сцены, которые я определенно не хотел бы дать прочитать детям, – в основном потому, что не хотел бы объяснять эти сцены ребенку, который столкнулся с ними на страницах книги и теперь требует объяснений.

Хотя мысль о десятилетке, который где-то найдет и прочтет эту книгу, меня не пугает. Думаю, всякому юному читателю, который к ней не готов, она просто покажется скучной. Дети сами цензурируют свое чтение, и скука – безотказный репеллент.

Я уже тридцать лет как профессиональный писатель, зарабатывающий на жизнь словом. Я писал книги для взрослых и книги для детей.

Я написал несколько книг, которые получили премию «Алекс» от Ассоциации библиотечных услуг для юных взрослых – за то, что это были книги для взрослых, которые нравились подросткам.

Я писал детские книги, которые впоследствии были перевыпущены уважаемыми издательствами в таком виде, чтобы взрослые могли спокойно их купить и читать на публике, не боясь показаться инфантильными.

Я получал награды за книги для взрослых и за книги для детей. Первую свою детскую книгу – «День, когда я обменял папу на двух золотых рыбок», – я написал почти пятнадцать лет назад.

Странно признавать, что даже сейчас, сидя за этой статьей и перечитывая написанное, и вообще почти все последние пять месяцев, я отчаянно пытаюсь понять, что такое детская книга, и что такое взрослая книга, и что из этого я писал, и почему.

Полагаю, в общем и целом на вопрос, что же такое детская литература, можно ответить только как на вопрос о порнографии: «Я узнаю ее, когда увижу». И в какой-то степени это чистая правда.

Но вот, скажем, «Коралина» была опубликована как детская книга только по той причине, что некая мисс Морган Дефиоре мне соврала.

Ее мама, Меррили Хайфец, работала моим литературным агентом последние двадцать пять лет – и мнению Меррили относительно книг и издательского дела я доверяю безраздельно. Я послал ей «Коралину», и она ответила, что это не детская книга. Для детей она слишком страшная.

– Знаешь что? – сказал я на это. – А давай ты ее прочитаешь своим девочкам. Если она их напугает, мы пошлем ее моему взрослому редактору.

Девочек было две: Эмили, восьми лет, и Морган, шести.

Меррили прочитала им книжку: обеим очень понравилось, они захотели узнать, что будет дальше. Добравшись до конца, Меррили позвонила мне.

– Они не испугались, – сказала она. – Я отсылаю ее в «Харперс Чилдрен».

Несколько лет спустя я как-то оказался на премьере мюзикла по «Коралине» рядом с Морган Дефиоре, которой на тот момент уже было около пятнадцати. Я рассказал своей новоиспеченной супруге, Аманде, всю историю и добавил, что «Коралина» стала детской книгой только потому, что Морган не испугалась. На что Морган сказала:

– Не испугалась? Да я была насмерть перепугана! Но решила этого не выдавать, потому что тогда я бы не узнала, чем все закончилось.

За последний год я написал три книги.

Я сделал книгу с картинками «День Чу» – про малыша-панду, который чихает. Это, наверное, самая простая из моих книг. Единственный раз, когда мне пришло в голову написать книжку для детей, которые еще даже не умеют читать.

Она увидела свет потому, что до тех пор ни одна из моих детских книжек с картинками ни разу не издавалась в материковом Китае. В Гонконге и Тайване – да, но в Китае книг Нила Геймана с картинками отродясь не бывало – потому что, как мне объяснили, в моих книгах дети недостаточно почитают своих родителей, делают всякие плохие вещи, не получая должного наказания, и вообще там царят анархия, хаос и неуважение к властям. В итоге я поставил себе целью сделать книжку с картинками, в которой было бы все вышеперечисленное, но которую бы все равно издали в материковом Китае.