Анабиоз. Вернуться в небо - Роман Куликов

Парень спрыгнул, за раз перемахнув ступени, на которые успел подняться, и побежал в отдел, где после первой проведенной операции обосновался Васильев.

Но едва он скрылся, как доктор выругался.

— Чтоб тебя! — поднял он взгляд и позвал Сашку-шамана. — Иди сюда, делай массаж сердца! Ну же! Дави на грудь. Так… раз-два-три…

Сам он склонился и стал проводить искусственное дыхание.

Вернулся Толян с бинтами, инструментами и водой, но всё это уже не понадобилось. Раненый умер.

Доктор отодвинулся, сел на пол, прислонившись спиной к стойке эскалатора, и уставился перед собой. Пробормотал:

— Чтоб тебя… вот чтоб тебя! Твою мать, а!

Поднялся и пошел прочь, ни на кого не глядя и только ругаясь себе под нос.

— Док? — позвал Толян.

— Не трогай его, — сказал Руслан. — Пусть идет.

— А с бинтами что делать?

— Назад отнеси и сложи аккуратно на место.

Толян ушел. Сашка-шаман поднялся и вытер руки о штаны.

— У нас уже есть операционная, — вполголоса проговорил Алексей, ни к кому конкретно не обращаясь.

Руслан понял, что бывший тренер погружен в собственные мысли. Сверху послышался шум. Оказалось, что после того, как всё успокоилось, народ снова стал собираться.

Алексей тоже это заметил и посмотрел наверх.

— Слушайте все, — обратился он к собравшимся. — Нам сейчас надо усвоить одно: прежней жизни больше нет! Нет и вряд ли будет на нашем с вами веку! Всё, что мы сейчас можем, — это выживать! Помните старый анекдот: «Хочу, чтобы у меня всё было — у тебя всё было!». Так вот — это про нас! Кто не понял — тот погибнет, и хорошо если только сам, а то еще и прихватит с собой тех, кто рядом… или тех, кто на него понадеялся, — последние слова бывший тренер произнес, окинув суровым взглядом оставшегося в живых караульного. Потом снова поднял взгляд: — Вы сами выбрали меня старшим, так что теперь извольте слушать и исполнять, что я велю. Поймите, что от каждого из вас сейчас зависит, выживем ли все мы или сгинем! Понятно вам?

Руслан слушал его и понимал, что Алексей прав. Только объединившись и доверившись друг другу, они смогут выжить.

— А сейчас здесь надо убрать, — отдавал распоряжения тренер. — Отнесите тела в прохладное место. Похороним завтра. И смойте кровь. В хозяйственном отделе полно химии.

Он подобрал ружье, поднялся по эскалатору и пошел к себе. Люди расступались и провожали его взглядами, но никто не проронил ни слова.

— Так, ну чего стоим, — сказала Тамара. — Мальчики за ведрами и водой, девочки за химией.

Руслан смотрел, как унесли погибших, потом подошли к мертвой львице. Приближались с опаской, нерешительно, но потом и ее уволокли, положив на кусок толстого полиэтилена.

После этого Руслан пошел к себе.

Почти сразу услышал сзади чьи-то легкие шаги. Пришла Наташа. В руках у нее было пластиковое блюдо с водой и тряпки.

Руслан сказал «спасибо», умылся, стал искать, чем вытереть лицо, но Наташа подошла и начала сама промокать воду. Потом ее руки обвили его шею, она прижалась к нему и поцеловала.

Похоронили погибших только во второй половине следующего дня. Львы не уходили до полудня. Ворота больше не атаковали, но территорию парковки не покидали. Бродили среди остовов машин, изредка рычали, перекрывая уже ставшее привычным объявление о чрезвычайной ситуации.

— Чего они ждут? — задал риторический вопрос Алексей, рассматривая хищников с крыши гипермаркета.

— Не знаю, но это действует на нервы, — отозвался Толян, присевший на парапете и поглядывающий вниз вытянув шею. — Может, сбросим им тело львицы?

— Не говори глупости. Думаешь, у них есть обряды погребения?

— Да кто их знает. Вдруг поумнели за то время, что мы спали.

— К сожалению, про тебя, то же самое нельзя сказать, — подначил Сашка-шаман.

— Чего-о-о? Ты базар-то фильтруй!

— Ну а что, смотри как удобно, спишь и умнеешь, спишь и умнеешь. А потом раз и проснулись. Все умные и Толян.

— Ах ты, тундра, ну держись!

Они стали носиться по крыше, задиристо переругиваться и бороться.

— Эй, смотрите не провалитесь куда-нибудь, — прикрикнул на них Алексей, потом пробормотал: — Под тридцать лет жлобам, а всё как дети.

— Вообще-то под шестьдесят, если учесть… ну ты понимаешь, — сказал Руслан.

— Тем более! Но в чем-то он прав. Что будем делать, если львы не захотят уходить?

— Вежливо их об этом попросим, например парой-тройкой бутылок с чем-нибудь горючим.

Принимать меры не понадобилось. Словно дождавшись полудня, вожак, которого с легкой руки Толяна стали называть Палёный, спрыгнул с крыши машины, на которой сидел, и потрусил прочь, уводя за собой львиц.

Выходить не спешили, сначала убедились, что хищники действительно ушли. Потом отправили бригаду с лопатами под охраной Алексея, вооруженного ружьем, и еще четверых мужчин с копьями.

Два человека постоянно дежурили на крыше торгового центра, чтобы, в случае чего, оперативно предупредить.

Но, похоже, львы всё же решили оставить людей в покое на время. Погибших похоронили, завернув в куски ткани, поставили над могилами кресты и быстро вернулись в торговый центр. Львицу тоже закопали: не так глубоко и в стороне.

Потом решено было в этот день снаружи находиться как можно меньше. Кому требовался воздух, мог выбраться на крышу.

Ужинали тоже почти без разговоров. Не только отдавая дань уважения усопшим, но и обдумывая, а возможно и переосмысляя всю ситуацию.

В этот вечер Руслан долго рассматривал глобус. Раскручивал его в разных направлениях, всё пытаясь понять, что могли означать световые столбы, но так и не увидел никакой закономерности в их расположении.

Потом пришла Наталья, играли в шахматы и болтали почти полночи. Потом она ушла, поцеловав на прощание, а Руслан, перед тем как заснуть, еще какое-то время лежал с закрытыми глазами и улыбался, вспоминая общение.

Утром следующего дня приступили к осуществлению прежних планов, только усилили наблюдение, а разговор на крыше подал еще одну идею, как обороняться от неожиданных атак: теперь недалеко от места работ в корзине лежали бутылки, наполненные спиртом и маслом. В случае нападения пара вовремя брошенных «коктейлей Молотова» могла запросто остановить хищников.

Настроение предыдущего дня сказывалось на работе: поначалу люди нервничали, были напряжены, часто осматривались. Руслан не винил их, даже наоборот, считал, что повышенная бдительность только на пользу, поэтому до вечера кран закончить не удалось. Но большим и едва ли не единственным плюсом ситуации, в которой оказались люди, пробудившись на тридцать лет в будущем, — никуда не нужно было торопиться. Поэтому Руслан нисколько не переживал за судьбу своей разработки, уверенный, что кран они сделают. Не сегодня, значит завтра, не получится завтра — закончат в другой день.