Революция крови - Артем Бук

Финансовые кланы, рассорившись между собой на почве различий в определении виновных за провал плана «Полный круг», избрали путь сепаратизма и изоляционизма. Для этого им пришлось вернуться к старым идеям расовых и религиозных различий, с которыми они сами же боролись десятки лет в попытке построить глобальное общество. Клан Чжоу образовал империю, занявшую территорию, исторически известную как Китай, а также ряд областей Юго-Восточной, Центральной Азии, Сибирь и Дальний Восток. Клан Абу Джафа, объединивший роды шейхов, контролировавших нефть, создал Африканский Халифат, расположившийся на территориях Северной и Западной Африки, а также Ближнего Востока, Аравийского полуострова, Кавказа и Ирана. Халифат провозгласил идеи возврата к исламским ценностям в их наиболее реакционном виде, включая нетерпимость к любому иноверию и жестокость наказания за отступления от религиозных норм.

Клан Рокфельдов, основанный ведущими финансовыми семьями Северной Америки, также решил эксплуатировать религиозные догмы, провозгласив Королевство Истинных Христиан на территориях бывших США и Канады. Но клан Гутьерес, имевший сильные позиции в испаноязычном мире, оказался практически полностью уничтожен в ходе Восстания Четырнадцати, и территория Латинской Америки не получила собственной диктатуры. Погрузившись во власть полного хаоса, она разделила эту участь с землями, известными ранее как Южная и Восточная Африка, Индия и Пакистан, а также Австралия.

Девяносто семь лет, на протяжении которых значительная часть Земли находилась в состоянии феодального безвластия, обернулись катастрофой для цивилизации. Вследствие постоянного насилия, краха систем здравоохранения и социального обеспечения население планеты сократилось до трех миллиардов человек.

Марш-бросок от пляжа занял у нас около пяти часов. Как я понял из отрывистых реплик Маркуса, нам стоило покинуть владения Черепов, Полумесяцев и еще пары достаточно агрессивных кланов, поскольку эта часть острова считалась небезопасной даже по местным меркам, а ее низкая заселенность привлекала к нам ненужное внимание. Нашей целью стал городишко под названием Саутленд. По словам Маркуса, в поселении проживали целых сто тысяч человек, а его статус торгового центра позволял двум путникам не вызывать слишком большого интереса к своим персонам. В городе жили три шерифа, но мой компаньон надеялся, что при достаточной осмотрительности мы не встретимся.

Перед нами стояла задача связаться с АСР и попросить об эвакуации. Вообще-то агентство не занималось филантропией, но Маркус пребывал в уверенности, что нас не бросят. От устройств связи, предложенных гвардейцами, старик вежливо отказался. Их стандартные рации, действующие через спутники протектората, использовать было нельзя, а времени на то, чтобы собрать любительскую имитацию, армейским техникам не хватило. Шериф полагал, что нам удастся найти необходимое на месте. По его словам, в любом заметном городе жил умелец, имеющий оборудование, позволяющее связываться с внешним миром. В конце концов на острове обосновалось немало сосланных преступников, желающих поболтать с друзьями или родственниками на воле.

Взобравшись на небольшой холм, мы провели рекогносцировку. У черных гвардейцев нашелся исправный бинокль с функцией ночного видения аж двухсотлетней давности. Перед нами, окруженное заполненным водой рвом, раскинулось поселение из нескольких тысяч одноэтажных домиков. Уже светало, и город в окулярах бинокля заиграл вакханалией цветов и оттенков. Стандартные сборные конструкции из какого-то полимера пестрели разноцветными стенами, плоскими крышами и дверьми. Насколько я мог видеть, однотонных жилищ не существовало в принципе. Фиолетовая стена, зеленая стена, коричневая стена, розовая стена, пурпурная крыша и черная дверь – сочетания на любой вкус. Или, скорее, на отсутствие оного.

– Впечатляет, да? – усмехнулся за моей спиной Маркус. – В период после Реформации был жуткий дефицит жилья. Тогда Всемирное правительство аврально наклепало несколько сотен миллионов домиков, которые любая семья могла собрать за день. Не слишком уютные и комфортные, зато дешевые и почти вечные. Удачная мысль, с учетом того, как улучшился климат. Потом люди стали переселяться в мегаполисы, а эти дома бросали. Основную часть пустили в переплавку, но лет сто двадцать назад решили скинуть на остров какие-то остатки. На цвета при паковке внимания не обращали – крыши шли к крышам, задние стены – к задним стенам. Ну и местные не стали слишком заморачиваться и собирали что нашлось. Таких поселений несколько. Бандиты в них селиться не любят – пули прошивают стены, что бумагу. Так что живет здесь в основном работящий люд. Магистрат платит дань «Красным моголам» – это один из основных четырех кланов на острове, потомки Империи Чжоу. Юго-Восток в основном под их контролем.

– А как же наши друзья Черепа и Полумесяцы? – поинтересовался я.

– Это мелочь, – скривился шериф. – На острове более двух тысяч группировок. Часть сложилась исторически, сразу после Реформации, но нет-нет да возникают новые, а старые распадаются. В бандах процентов десять населения, из них половина работают на четыре клана – «Красных моголов», «Воинов джихада», «Убийц господ», ну и барона, конечно. Шайки поменьше тоже стремятся оказаться под защитой кого-то из четверки. Черепа вот пользуются покровительством Моголов, Полумесяцы – «Воинов джихада».

– На острове двадцать миллионов жителей, – недоверчиво заметил я. – Хочешь сказать, что из них два миллиона – вооруженные бандиты? И как они за сто пятьдесят лет друг друга под корень не вырезали?

– Состоять в клане – не значит быть бойцом, – охотно пояснил мой спутник. – Так, пойдем после семи утра, что-то патрулей многовато, дождемся фермеров и торговцев. Ну так вот, принадлежность к клану не означает постоянное участие в войнах. Туда охотно принимают и ремесленников разных мастей – кланам нужно строить, чинить оружие, лечить собратьев. Так что бойцы – меньшая часть сообщества. Но в кланах железная дисциплина, беспрекословное подчинение командирам, свои кодексы поведения и суровые наказания за проступки. Поэтому отнюдь не все стремятся попасть туда. У банд поменьше и нравы попроще. Ну а основная часть населения живет здесь вовсе не от желания постоянно с кем-то воевать. Они считают, что это остров свободы, где каждый отвечает за себя сам, не подчиняясь ни корпорациям, ни Всемирному правительству, ни протекторату. Принцип жизни здесь прост – не трогай других и тебя не тронут.

– И как это соотносится с парой миллионов бандитов? – возразил я. – Или со статистикой убийств? Каждый третий вновь прибывший погибает в течение года, разве не так?

– Так, так, – пробормотал Маркус. – Всемирное правительство любит распространять страшилки о местной жизни. Иначе будет слишком много желающих перебраться сюда. Они надеялись, что население само по себе вымрет от войн, голода и болезней, но постоянный приток свежей крови этому мешает. Когда на острове установилось что-то вроде порядка, начали ссылать сюда наиболее опасных социопатов. Надеялись, те раскачают лодку. Но ты правильно сказал – долго они не живут. Думают, что именно здесь можно безнаказанно убивать, грабить и насиловать. Только вот людей защищают кланы, банды и общины. А суд на острове скорый и правый – если тебя поймали, повесят на следующий день. Тюрем нет, так что за любое серьезное насилие наказание одно. За воровство и мошенничество – штраф пять – десять размеров ущерба. Не выплатил в срок – веревка или «отработка», считай рабство. Исламисты за это руки рубят, так что у них красть особенно не рекомендуется.