Революция крови - Артем Бук

Через несколько километров нас встретили четыре легких танка Черной гвардии, два из которых заняли позиции спереди, а два – сзади броневиков охраны. Так и не снизив скорости, кавалькада преодолела следующий десяток километров, чтобы оказаться перед одиноко стоящим холмом. При нашем приближении в нем образовался впечатляющего размера проем, в который и провалился весь конвой.

Под землей скорость резко упала. Справа и слева вдоль сузившейся до одной полосы проезжей части замерли гвардейцы. Теперь на их обмундировании можно было разглядеть эмблему в виде головы орла – такую же, как и на сопроводивших нас танках. Наконец кортеж остановился. Полицейские и мальчики в штатском высыпали наружу, мгновенно создав ощетинившийся автоматическим оружием периметр. Расслабляться никто не собирался даже здесь.

Следуя приглашению нашего провожатого, откликавшегося на имя Кит, мы с Маркусом выползли из броневика. Огромный, хорошо освещенный зал простирался во все стороны на километры. Мы оказались на главной площади подземного поселения, способного вместить как минимум несколько десятков, а может, и сотен тысяч жителей. Архитектура выглядела аскетичной, и большинство зданий смахивало на казармы. Яркие лампы сверху давали ультрафиолет, так что улицы смогли засадить небольшими деревцами, а поодаль я заметил обработанные под посевы поля.

Гвардейцы своими танками блокировали все четыре дороги, ведущие к площади, и заняли оборону, создав второй периметр. При нашем с Маркусом появлении, спокойно пройдя армейский кордон, к машинам подошли трое в черном, судя по эполетам и возрасту – старшие офицерские чины. Наши спецназовцы тут же взяли их на прицел, на что гости не обратили никакого внимания. Седовласый вояка лет семидесяти, чей вид излучал непоколебимую уверенность в себе, вышел вперед и представился:

– Я генерал Карл Шварцкопф, командующий. Добро пожаловать на базу Черной гвардии «Каменный орел». Уверен, что мы сможем решить вашу проблему.

– Очень на это надеюсь, папа, – еле слышно пробормотал Кит.

Генерал оказался гостеприимным, хотя и требовательным хозяином. Для начала нашей охране предложили зачехлить оружие. Молодой лейтенант, командующий спецназовцами, подчинился, но настоял, что будет сопровождать нас все время нахождения на базе, против чего армейские возражать не стали. А вот мальчиков в штатском во главе с Китом неожиданно разоружили и увели в неизвестном направлении подчеркнуто любезные военные. Определенная логика в этом была – если полиция пока оставалась вне подозрений, то сотрудников аппарата протектора до окончания расследования стоило держать под присмотром.

Экскурсии в программе визита не значились, и нас сразу сопроводили в помещение штаба базы, смахивающее на крепость внутри крепости, что меня вполне устраивало. Здесь генерал деловито осведомился, желаем ли мы покинуть остров прямо сейчас или несколько позже – если у нас здесь остались какие-либо дела. Я подумал, что неплохо бы похоронить бедных Флика и Флака, погибших весьма прискорбной для ветеранов смертью на родной планете, но озвучивать свою мысль посчитал неуместным. Маркус довольно конкретно изъявил желание убраться как можно скорее. Последовал логичный вопрос о том, что является для нас предпочтительным местом назначения.

Здесь нам пришлось взять паузу и удалиться на приватное совещание в один из свободных кабинетов. Бегство не решало ни одной из моих проблем в долгосрочной перспективе. Мы не могли выйти из игры и надеяться, что протекторат, шайны или загадочный Совет Маркуса изобличат и устранят заговорщиков. Выход напрашивался один. О нашем присутствии на острове во внешнем мире никто не знал. Шериф по-прежнему возглавлял следственную группу, получившую значительные полномочия от АСР, а я по-прежнему числился привилегированным пациентом в местном госпитале. Если лучшая защита – это нападение, для продолжения борьбы придется вернуться под опеку разведки.

Только вот явиться в Спейстаун на гвардейском боте мы никак не могли. Узнай руководство агентства о визите на Мальту и нашей роли в произошедшем, группу Маркуса расформировали бы и мы оба лишились доступа к ресурсам, необходимым для расследования. Шериф признался, что выбил бот под поездку на Мадагаскар, а значит, нам нужно было оказаться в мятежном анклаве и запросить эвакуацию оттуда по каналам АСР. Старый лис уже придумал объяснение гибели бота и наших телохранителей – на мадагаскарские нравы можно было списать что угодно.

Дистанцируя нас от смерти протектора, с точки зрения личной безопасности план представлялся ужасным. На острове охотиться на нас мог кто угодно, а убийство не повлекло бы даже имитации расследования. С другой стороны, по заключенному договору Мадагаскар находился вне зоны наблюдения спутников Всемирного правительства и выследить нас могли лишь весьма старомодными методами. А еще там мы могли рассчитывать на поддержку корпуса шерифов.

Маркус огласил пункт назначения гвардейцам, и, судя по реакции генерала и его подчиненных, нас определенно сочли парой сумасшедших. Но вояки любят смелых, поэтому наш авторитет заметно поднялся. И вот, менее чем через два часа после погружения под землю, мы уже шли к площадке штурмовых ботов, окруженные плотным кольцом из полицейских спецназовцев и офицеров гвардии. Кортеж снова состоял из трех машин, на сей раз летающих. Официальным предлогом для полета стала передислокация ботов на Реюньон – базу корпуса Черной гвардии «Гигантская черепаха».

Пролетая параллельно побережью Мадагаскара, боты должны были совершить нырок в глубину океана, в подводном положении преодолеть системы безопасности острова и высадить нас на одном из безлюдных пляжей. О точке назначения знали лишь генерал, трое наиболее доверенных офицеров да шесть пилотов, по два на каждый из аппаратов доставки. Передислокация не стала просто предлогом – ботам надлежало прибыть на Реюньон и поступить в распоряжение местного командующего сроком на месяц.

Отец исчезнувшего в неизвестном направлении Кита важно кивнул нам на прощанье, спецназовцы отдали честь, как коллегам по цеху в сложном положении, гвардейцы проводили сочувственными взглядами. Большинство из них понятия не имело, куда мы направляемся, а так, возможно, и всплакнуло бы. С сентиментальным настроением, впрочем, быстро разобрался наш пилот, сквозь зубы порекомендовавший пристегнуть ремни. Наверное, перспектива провести месяц на Реюньоне не представлялась ему столь уж радужной. Крыша над нами разъехалась в стороны, и боты рванули в небо.

Штурмовой бот Черной гвардии оказался штукой быстрой, а совет пристегнуться покрепче – нелишним. Пронесясь над севером Африки и обогнув Новую Столицу, машины вышли в заданную точку Индийского океана и рухнули вниз. Удар о воду чуть не вышиб из меня дух, а судя по малоцензурному бормотанию пилотов, хотя их аппарат и был рассчитан на подобные развлечения, превращение из летчиков в подводников не вызывало у них никакого энтузиазма. Нам предстояло погрузиться на глубину в несколько сотен метров, почти предельную для машин такого класса.

Остров изолировали системой безопасности, включающей виртуальную стену в тридцати километрах от берега, патрулируемую кучей надводных, подводных и летающих дронов. Предполагалось, что запертые в анклаве злодеи никуда не денутся, а к ним никто не проникнет без согласия властей. О чем умалчивалось, так это о том, что дроны действуют на глубине до трехсот метров. Власти полагали, что этого вполне достаточно, поскольку любые плавсредства, кроме рыбацких лодок, на острове были запрещены, а материалы и технологии для изготовления подлодки отсутствовали. Для военной же техники заграждение большой проблемой не являлось.