Время дракона - Светлана Сергеевна Лыжина

class="p">- Да, я не торопился, - вторил отец, понимая, что снова его очередь рассказывать. - Приезжаю и говорю, что батюшка, государь Мирча, прислал меня с добрыми пожеланиями и с подарками. Про сватовство я ни словом не упоминал, а будущий мой тесть, государь Александру, успел и стол накрыть, и меня на почётное место посадить, и вашу маму, всю нарядную, велел к столу привести. Она мне понравилась, но семейное счастье строится не на красоте.

- А почему ты решил сразу не свататься? - спрашивал Мирча Малый, опять подгоняя течение повествования.

- Я сперва решил удостовериться, что невеста мне подходит, поэтому и не сватался, - отвечал отец. - Сижу, вежливые разговоры веду, мои слуги вынимают из сундуков подарки один за одним: и для молдавского государя, и для его супруги, а как дошло до вашей мамы, я опять увильнул в сторону. Произнёс: "Вот для дочери государевой, Василики, тоже подарок".

- Ты не сказал, почему подарок даришь, - улыбался Мирча Малый.

- Нет, не сказал, - отзывался отец, - А подарки ведь дарят по многим случаям. Вот и понимай, как хочешь. Тут Александру заволновался, склонился к моему уху и спрашивает: "Ты свататься-то будешь или нет? У меня от твоего отца письмо. В письме сказано, что ты приедешь как жених, а не как простой гость. Раз подарок подарил, то пора". Тогда я во всеуслышание говорю: "Хотел бы посвататься, но сомневаюсь. Ведь я средний сын, а не старший. У среднего сына может быть любая судьба - он может государем сделаться, а может не сделаться. А если наступят трудные времена, и окажусь я бедным изгнанником, которого даже слуги покинули? Готова ли Василика к таким временам, или проклянёт меня и тот день, когда вышла замуж? Умеет ли она, к примеру, шить и готовить? Не побрезгует ли сама сорочку постирать?"

Здесь снова наступала очередь матери рассказывать:

- Слушала я эти странные речи и ушам не верила. Думала: "Как же это? Ведь меня ни готовить, ни стирать не учили. На пяльцах вышивать умею, а больше ничего". Когда жених только на крыльцо взошёл, я была уверена, что последнее слово за мной, а он так повёл дело, что теперь мог сам решать. Мне поначалу стало страшно: "Вот сейчас я признаюсь, как меня воспитывали, а жених возьмёт да и уедет обратно. А может и не уедет. Может, простит и скажет, что возьмёт в жёны, если обещаю учиться". А затем я рассердилась, подумала: "Ишь, нашёлся жених умный! Ишь, как дело повернул! Но я тоже не глупа! Я тоже могу дело повернуть так, что не отвертишься!"

Меж тем "жених", довольный, кивал:

- А я совсем не ждал подвоха. Я думал, сейчас моя наречённая закраснеется и признается, что белоручка. Я думал, спрошу её - готова ли учиться хозяйствовать. Если ответит "да", то посватаюсь... Но она закраснелась не от смущения, а от гнева...

- Да, - улыбалась мать, - я встала из-за стола и сказала твоему отцу: "Хочешь меня испытать? Тогда перед отъездом оставь мне рубашку, которая сейчас на тебе. Я её выстираю, а с выстиранной рубашки сниму мерку и сошью тебе новую, такую же. Затем я на правах сосватанной невесты приеду в твой дом и отдам тебе обе рубашки, а утром следующего дня тебе подадут хлеб, который я испеку спозаранку. Если тебе что-нибудь не понравится, ты сможешь сказать, чтобы мои провожатые везли невесту обратно, потому что она плохая хозяйка. А если тебе всё понравится, тогда мы обвенчаемся. Ну что? Согласен?" Вот так я сказала, а мои родичи только посмеивалась. Они-то знали, что я не умею ни стирать, ни шить, ни готовить.

- Зато я ничего этого не знал, - говорил отец, - и был очень удивлён. Так удивлён, что тут же захотел назначить день, когда невеста приедет ко мне. Я хотел жениться через месяц, но государь Александру, который только что торопил меня со сватовством, вдруг стал уверять, что со свадьбой спешить незачем. Он сказал: "Через полгода, в середине зимы, это в самый раз".

- А мне пришлось спешно всему учиться, - продолжала мать. - Ведь хлеб я обещала печь в доме жениха под приглядом чужих людей. Тут никто не поможет. А стирать и шить пришлось самой, потому что меня могли спросить, как я сделала то или это. Если б вместо меня делали служанки, я не смогла бы рассказывать уверенно, я бы запиналась и путалась. Это было бы заметно.

- А я так ни о чём и не догадался, - заканчивал историю отец. - Лишь через год после свадьбы ваша мама рассказала мне всю правду, и я с трудом поверил. А когда поверил, то обрадовался. Такую ловкую жену ведь поискать.

Рассказчик и рассказчица переглядывались, а малолетний Влад смотрел на них и думал: "Скоро опять всё закончится. Отец уедет, и застолья больше не будут похожими на праздники, потому что никто не захочет болтать попусту - поели и пошли. О весёлых временах напомнит только картина".

Картина, которую нарисовали в доме прямо на стене одной из комнат второго этажа, появилась по воле отца, когда тот устал слышать жалобы от домочадцев - дескать, вот ты скоро уедешь. Вечный странник сказал:

- Да, уеду, но я знаю, как сделать, чтобы вы скучали по мне меньше.

В тот же день, как прозвучали эти слова, в ворота постучался некий человек, несший подмышкой большую деревянную коробку. Он несколько раз повторил по-венгерски:

- Мне велели прийти.

В коробке лежали баночки, кисточки, грязная тряпка, два грифелька, странные ножички, стаканчики. Отец, взглянув на гостя, прошёлся по дому туда-сюда и, наконец, сказал что-то вроде:

- Вот эта стена подойдёт. Она большая, и полок тут нет.

Гость плохо понимал своего нынешнего заказчика, говорившего по-латыни, но всё-таки догадался, о чём речь - перенёс весь свой скарб поближе к тому месту, где предстояло работать, обмахнул стену тряпкой и принялся рисовать грифельком прямо по побелке. Сначала появилось овальное лицо, затем - большие глаза, затем - усы, лихо подкрученные кверху... "Это рисуют отца, - сразу сообразил младший сын, неотступно следя за происходящим. - Если заскучаешь, можно будет прийти сюда и представить, что отец не уехал".

Надо ли говорить, что в комнату сразу набились любопытные, и даже отец Антим пришёл. Картины, нарисованные на стенах - не редкость, но