Безумие на двоих - Алекса Гранд

Окружающая нас темнота завораживает и пугает одновременно. Запускает необъяснимые химические процессы в организме. Сидящие по разные стороны люди воспринимаются картонными фантомами, а происходящее на экране и вовсе перестает существовать.

Здесь и сейчас остаемся только мы с Мотом. Искрящее между нами напряжение. И запах его сексуального древесного парфюма.

– Ты же не думала, что я оставлю тебя с Латыповым одну?

И что ему на это сказать?

Что рядом с ним я вообще не думаю? Что от его появления мозги в желе, извилины в кашу? Что сама понять не могу, чего мне больше хочется? Придушить его? Вскрыть черепную коробку и попробовать разобраться, какие порывы им движут? Обхватить ладонями лицо и поинтересоваться, почему он так озлоблен на весь белый свет?

Не знаю.

Отбросив внезапный приступ самокопания, я с тихим свистом выпускаю воздух из легких и пробую сосредоточиться на чем угодно, кроме безбожно ускорившегося пульса. Выходит далеко не сразу.

– А почему, собственно нет? Илья, по меньшей мере, не пытается по поводу и без него отправить меня в Елец.

– И под юбку к тебе не пытается залезть?

– Нет. Не заметил, я в брюках?

Бросаю с вызовом и каменею. Не могу шелохнуться. Матвей слишком близко: повернись я сейчас – обязательно прочешу носом по его небритой щеке.

Я молчу. И Зимин ничего не говорит, только крепче стискивает челюсти. Боковым зрением вижу. Оба дышим рвано и тяжело, как будто бежали стометровку наперегонки или КамАЗ с кирпичами вместе разгружали.

Электричество в атмосфере шкалит. Пробки воображаемые вылетают одна за другой. И наш пока еще не-контакт грозит обернуться мощнейшим по силе взрывом, если кто-то из нас дернется и первым сорвет чеку.

– Матвей…

– Какого хрена?!

И, именно в тот момент, когда я хочу спросить, почему сводный брат примчался за мной в торговый центр, возвращается нахохлившийся Латыпов. Пробирается в темноте, задевая шикающих на него людей, неуклюже извиняется и зависает, обнаруживая, что его кресло занято.

– Действительно. Какого хрена, Илья? – расслабленно произносит Мот и, зачем-то накрыв мою ладонь своей, продолжает: – в киноху намылился, а друзей не позвал. Ну, кто так делает, а?

Несколько секунд терпящий фиаско в словесной перепалке баскетболист попросту задыхается от охватившего его возмущения, а потом выпаливает громким шепотом.

– Мот, да ты оборзел!

– Нет, – упорно испытывает чужое терпение Зимин, рассеянно поглаживая мое запястье. – Это. Ты. Всем. Мешаешь. Займи уже свое место.

Выдав двусмысленное, кривовато ухмыляется Матвей и кивком подбородка указывает на нижние ряды, откуда Латыпову руками размахивает счастливый Крестовский.

– Ты пожалеешь, урод.

– Обязательно.

Напоследок парни обмениваются весьма банальными репликами, и Илья все-таки удаляется, гордо расправив плечи. И я, в общем-то, поддерживаю его решение не развязывать драку в переполненном посетителями кинозале.

Остаток фильма мы со сводным братом досматриваем в гробовой тишине, не нарушаемой ни единым звуком. Правда, в сюжет я все равно не могу вникнуть, на репите кручу засевшие в голове фразы и с радостью встречаю ползущие по экрану титры.

Оставляю попкорн с колой нетронутыми, прячу руки в карманы и мучительно медленно продвигаюсь наравне с Мотом, мечтая об одном. Попасть домой, закинуть одежду в стирку, забраться в ванну и долго-долго смывать с себя этот день.

С такими мыслями спустя какое-то время я выплываю в холл вместе с бурлящим людским потоком, щурюсь от ослепляющего света и торопливо направляюсь на улицу. Рассчитываю отделиться от сводного брата и вызвать такси, только у провидения на меня явно иные планы.

– Поехали, Саша?

Неожиданный вопрос прилетает прямо мне в лоб, и я с трудом скрываю удивление, примеряя беспечную маску. Надо же, Латыпов не психанул, не укатил никуда и теперь терпеливо ждет в паре метров от вращающихся стеклянных дверей, выпускающих нас с Матвеем наружу. И все бы ничего, но у меня складывается стойкое ощущение, что причина вовсе не во мне, а в их с Зиминым негласной борьбе за лидерство.

А я вряд ли хочу играть роль чьего-то трофея…

– Мы сами ее отвезем. Да, Крест? – роняет Мот через плечо и собственническим жестом задвигает меня за спину, лишая права голоса, как какую-то вещь.

Мот

Не знаю, почему так ведет. До ломоты в суставах скручивает.

Зачем сиганул в тачку и погнал сюда за Бариновой? Черт его… Кретин, наверное.

Чувства обострены до предела. Слышу, как Сашка между лопаток мне дышит. Сопит, как маленький рассерженный ежик, но сохраняет молчание.

Правильно. Если и она сейчас подольет керосина в мое пожарище, ни хрена хорошего из этого всего не получится. Кто-то точно отсюда целым не уйдет. Отправится в больничку в карете скорой помощи.

– Мы. Сами. Ее. Отвезем.

Чеканю слетающие гранатами с языка слова и ощущаю немую поддержку Крестовского. Этот не предаст, глотку за меня перегрызет. Как и я за него.

Игнат только с виду мирный и безобидный. А я-то не раз наблюдал, как он на боях без правил с одной вертушки соперников вырубал. Эффектно так, с оттяжкой, с кайфом. Уверен, он бы и меня вынес, если б мы с ним по разные стороны баррикад были.

– А если Александра с вами не хочет?

Не отступает Латыпов, скрещивая руки на груди, а я начинаю по новой закипать. Смакую привкус железа во рту, но все-таки умудряюсь выцедить сквозь зубы.

– Саш, хочешь с нами?

– Хочу.

Баринова шелестит тише стука моего сердца, бухающего в горле, но ее согласие звучит для нас грохотом. Не глупая девочка. Поняла, скорее всего, что любой другой ответ вылился бы лужей крови на влажный после прошедшего дождя асфальт.

Мы все молчим минуты две. А превратившиеся в резину секунды отбойным молотком долбят по вискам. Каждый гоняет по кругу разрозненные мысли, рассматривает варианты, просчитывает последствия. Как ни странно, Саня первой ломает гнетущую тишину, снижая градус накалившейся обстановки.

– До встречи в универе, Илья.

На этом наш спор скоротечно затухает, и я не трачу время на то, чтобы дождаться какой-нибудь реплики от баскетболиста. Приобнимаю сводную сестру за плечи и уверенно веду к припаркованной неподалеку бэхе, чтобы затолкать девчонку на заднее сидение и самому прыгнуть за руль.

– Латыпов – не лучшая для тебя компания, Саша.

– А кто лучшая? Ты?

Прицельным выстрелом бьет мне в затылок Александра и мгновенно осекается, потому что в салон ныряет взъерошенный Крестовский и проводит пятерней по зачесанной набок густой шевелюре.