Гремучий Коктейль 2 - Харитон Байконурович Мамбурин

Проще говоря, я слегка потыкал девушку в то же, во что тыкал и Арию фон Аркендорф в своё время — в идеализм, поспешные выводы и подростковую категоричность. Только затем, чтобы она прекратила страдать фигней и начала себя вести как взрослый человек.

Наивный я.

Со стуком поставив чашку на стол, Кристина воздвиглась во весь свой невеликий рост, а затем, глядя на меня как врага народа, процедила:

— Я не желаю слышать ничего подобного от того, кто бросил свою семью, свой род и свою страну!

Слегка опешив от подобного выбрыка, я лишь хрюкнул:

— Ну и дура.

— Что?! — девушка явно не поверила своим ушам.

— Дура, — повторил я, — Истина, боярыня, это непререкаемая субстанция, неважно, излагает ли её сам император, либо вещает последний побирушка, вымазанный в говне и грязи. Из канавы.

Меня смерили уничтожительным взглядом и вышли вон, как следует хлопнув дверью. Вот так мы и перестали разговаривать с Кристиной Терновой, причем, почти на месяц.

Этот месяц я провел весьма насыщенно, занимаясь крайне удивительным делом — обучением. Нет, Азов и Аркендорф по-прежнему бегали, стреляли, проходили полосы препятствий и грызли гранит науки под моим недреманным оком, но оно, это самое око, было слегка мутным, потому как я был погружен в свои дела. То есть учился.

Из разговора с Парадиным мной было вынесено два полезных момента. Первый относился к возможной реакции императрицы на мой отказ и, как уверенно утверждал Матвей, реакция обязательно будет, но вовсе не из разряда «тебя арестуют и расстреляют». Увы, но нет. Закозлив Ренеева, я тем самым оказал государству большую политическую услугу (ибо за иностранцами весьма пристально наблюдают со стороны, а тут целая баронесса), но и подложил огромную вонючую свинью, отказавшись брать на себя роль мальчика для битья. Так что ни о каком расстреле речь идти не может, пока сам не подставлюсь. Слишком уж тут все шатко и невкусно. А вот вторая интересная деталь нашего разговора заключалась в том, что Парадин намекнул мне о том, как можно получить большую свободу маневра.

Программа подготовки ревнителя длилась пять лет, но, по сути, всё необходимое преподавалось чуть ли не в первый семестр. А именно — Резонанс и настройка волшебником на книгу, приподнимающая КПД пользователя. После этого человека можно было выпускать в поле, но подобным, разумеется, никто не страдал. Владельцы книг были, скажем так, элитными юнитами, которых под кустом не найдешь, а гримуары, даже государственные, четырехцепные, отнюдь не то, что можно напечатать тиражом в тысячу экземпляров.

Так что складывалась такая картина: первый год студентам дают базу, а все последующие года они учатся, тренируются, развивают резерв и, — работают подмастерьями с бывалыми ревнителями. Нехилую такую часть времени. Академия «выпускает» носителя чернокниги с почти четырехлетним опытом, закаленным резервом, опытом противодействия магам, и, что еще важнее — полностью готового к выполнению долга. По каждому студенту работает индивидуальный план, так как недоделки, которые могут сгинуть не за чих собачий, никому не нужны. И так сгинут, но доделанные.

А это значит, что, закрыв всё обязательное от академии, я останусь обременен лишь двумя вещами, тренировкой внутреннего резерва (чем мне дополнительно помогает Фелиция) и полевыми работами. Всё, что нужно сделать, так это получить одобрение директора Ратной Академии на сдачу экспресс-экзаменов, сдать их, собственно, а затем являться на медицинские осмотры, замеры резерва и проверки заданий по заклинаниям. Чем дальше — тем реже.

Курицын Аркадий Таврович, наш слегка лысоватый, слегка староватый и тяжело похотливый директор, имеющий аж двух секретарей разного назначения, мне навстречу не пошёл, а буквально прыгнул. Здесь было всё просто, так как для него я был персоной нон-грата и нежелательным элементом, лично предлагающим самоубраться. Преподаватели в виде Аркитела, Мендельсона, Медичи и Древлина особого восторга не высказали, но против тоже ничего явного не имели, так что учеба у меня началась интенсивная.

А еще был меч. Точнее, тренировочные мечи, про которые я забывать вовсе не думал, превратив свою личную спальню в свой не менее личный тренировочный зал. Кушетки вполне хватало на недолгий сон, а все остальное время дома я посвящал упражнениям на запястья, учебе и тренировкам.

Длинный меч. Сложно придумать в местных реалиях более неуместного оружия. Старомоден до безумия, бросается в глаза, крайне слабо подходит как универсальное оружие против пришельцев из порталов, им трудно уверенно вести бой с лошади, даже на дуэли фехтовать тяжело, как это показал тот похмельный бой с вооруженной рапирой Кристиной… но. Но.

Но!

Какой идио… человек, тем более мой современник, имея отличный навык и имея возможность заказать под этот навык оружие, удержится? Это же, черт возьми, длинный меч! Меч!!

Конечно, я тренировался до стертых рубах и кровавых мозолей! Ладно бы сам дурак был, так голоса в голове целиком одобряют подобное поведение!

С Терновой мы друг друга игнорировали, что было довольно несложно. Туалетных и ванных комнат хватало, покушать нам приносила в комнаты Анна Эбигейловна, а кот и пёс заняли общий зал, изредка нанося визиты то туда, то сюда. Такое положение дел меня устраивало, а на остальное было пофиг.

Наверное, если бы не приходилось постоянно жить в напряжении от подлянки, которая могла случиться где угодно, мне бы такое времяпрепровождение даже понравилось. Ну, как минимум, я теперь обзавелся рефлексом выставлять Щит, даже сидя на унитазе. Некоей Фелиции Краммер дель Фиорра Вердатантес подобное не нравилось категорически!

* * *

— Он невыносим! — крик души прозвучал под сводами никогда не существовавшей в реальности комнаты. Именно сейчас там несуществующий чай в несуществующей чашке расплескался по ни в чем не виноватой, но точно несуществующей стене.

— Глуп! Нагл! Дурак! Безумец! — продолжала вскрикивать хрупкая брюнетка, стоящая посреди своей половины комнаты со сжатыми кулачками, — Он нас всех погубит!

— Преувеличиваешь, демон… — глубокий низкий голос из другой половины комнаты легко перекрыл девичьи крики. И заставил их смолкнуть.

Ненадолго.

— Вы так считаете, лорд?! — Фелиция, во всем своем не очень приличном великолепии, развернулась к соседу так быстро, что её намек на пышную юбку обнажил ноги едва ли не до пупка, — Он. Просто. Глупый!

— На самом деле, глупа тут только ты, — размеренный голос курящего человека заставил ноги даймона подкоситься так, что та, не удержавшись, шлепнулась на свой любимый диван.

— Может, просветите меня, лорд?! — бурля негативными эмоциями, прошипела девушка, — Глупую.

— Ты глупа, ленива и эгоистична, — мерно проговорил сидящий в кресле с очень высокой спинкой человек, — Ты не видишь ничего