Огонь в твоем сердце - Барбара Доусон Смит

— Называй меня Майкл, — продолжал он. — Нет никакой причины устраивать формальности между… друзьями. — Конец фразы он произнес тоном, явно таящим какой-то подвох, у Вивьен не было времени понять, какой именно.

Он приблизился, и в ужасе Вивьен поняла, что он пытался поцеловать ее. Пульс забился с неимоверной скоростью, она не могла ни шевельнуться, ни слова произнести. Никогда раньше у нее не было ни малейшего желания и интереса по-. чувствовать мужские губы на своих губах. Но не сейчас. Она почувствовала непреодолимое любопытство попробовать вкус его манящих губ, испытать поцелуй опытного соблазнителя…

Внезапно это незнакомое томительное чувство холодом отдалось внутри Вивьен. Она отступила назад, призывая себя к самообладанию. Будет не так-то просто очаровать его, не подав ему какую-то ложную надежду. Она хотела, чтобы этот самодовольный лорд без памяти влюбился в нее, а не возжелал ее физически. Она хотела видеть, как он преклоняется перед ней.

Несмотря на то что она разрушала все его намерения, Майкл умудрялся выглядеть довольным собой. Он стоял, прислонившись к позолоченной стене, как султан, выжидающий подходящего случая завоевать то, что ему причитается. Вид Майкла окончательно утвердил Вивьен в намерении одержать верх в этом противостоянии.

Маскируя свою злость, Вивьен улыбнулась самой женственной улыбкой.

— Как мило с вашей стороны интересоваться мной…

Майкл, — выдавила она из себя. В таборе все обращались друг к другу по именам, поэтому ей не стоило большого труда назвать его так. Все же в аристократическом обществе такое обращение казалось неестественным. — А мне интересно узнать больше о… твоих приключениях в городе. Так мы продолжим?

— Мне будет очень приятно.

Его слова прозвучали несколько непристойно; затем он снова взял ее за руку и повел в оранжерею. Вивьен тут же поняла, что было огромной ошибкой прийти с ним сюда. Полукруглая комната с высокими стенами и стеклянной крышей была огромна. Это создавало ощущение, что ты находишься вне помещения, но все же вдали От всего мира. В зале благоухал пьянящий аромат земли и растений. Бархатистая темнота окутала их. Единственным источником света был отблеск луны, серебром льющийся из окон.

Вивьен намеренно уселась посередине каменной скамьи, слишком маленькой, чтобы на ней разместились двое.

К удивлению, маркиз поставил ногу на скамью так, что его ботинок оказался рядом со складками ее платья. Нет, не маркиз, поправилась она. Майкл. Раз уж ей нужно было завладеть им и манипулировать, как марионеткой, она должна даже в мыслях называть его только по имени.

— Расскажите мне еще о Лондоне, — попросила Вивьен. — Мне показалось, люди там ужасно элегантны.

— Наоборот, до элегантности ужасны. Они крайне самолюбивы, поглощены лишь модой, азартными играми и всякого рода развлечениями.

— Тогда почему же ты там живешь? — спросила она, удивляясь его цинизму. — Почему же ты предпочел жить среди неприятных людей?

Опершись локтем о колено, Майкл наклонился над ней в непринужденной позе. Его запах донесся до Вивьен, что-то терпкое и мужское. Как бы ей хотелось разглядеть во мраке выражение его лица.

— Кажется, я не совсем правильно выразился, — ровным голосом сказал Майкл. — Кроме разгильдяев, там, конечно, встречаются умные и веселые, интеллигентные и начитанные люди. За городом не посетить ни оперу, ни литературные чтения.

— Можно, если найти человека, который прочитал ту же книгу, что и ты.

Майкл засмеялся, будто отвергая и мысль о том, что можно найти такого человека.

— В Лондоне у меня много друзей, — произнес он тоном, закрывающим тему. — Но хватит обо мне. Расскажи мне, нравится ли тебе жить в этом чудесном доме. Это, должно быть, сильно отличается от кочевой жизни.

Как аккуратно он сменил тему разговора. Вежливая леди всегда позволяет мужчине вести беседу. Пряча легкое раздражение, Вивьен сладко пропела:

— Мне действительно нравится этот огромный дом, хотя вначале я была в полной растерянности. Слишком уж здесь много комнат.

— Не больше двадцати.

— Двадцать четыре. Я посчитала. — Первую неделю Вивьен бродила по дому, заглядывая в комнаты и удивляясь размерам и количеству спален. Вся ее прежняя компания могла поселиться здесь. — И все для одного человека, — добавила она, качая головой со смешанным чувством отвращения и восхищения.

— Сейчас, кажется, для двоих. — Прежде чем Вивьен успела решить, были ли слова Майкла обидными, он продолжал:

— Дауэр-Хаус всего лишь небольшой коттедж по сравнению с Эбби-Стокфорд, где более ста двадцати комнат.

В то утро, когда Вивьен ходила в библиотеку, она бросила мимолетный взгляд на дом. Но все же она не представляла, насколько он был большим. Разумеется, Майкл был лордом-аристократом, расточительным и экстравагантным.

— Как у тебя получается пользоваться всеми комнатами?

— Я ими не пользуюсь. Большинство комнат заперты, а мебель, чтобы не пылилась, закрыта покрывалами.

— Но зачем же их тогда так много?

— Мне кажется, мой предок, который построил этот дом, очень любил развлечения. — На мгновение Майкл замолчал, и она услышала шелест упавшего где-то листа. — Кстати, скоро комнаты вновь пригодятся. Видишь ли, бабушка планирует большой прием. Нисколько не удивлюсь, если Розочки в этот момент пишут приглашения.

— Прием? Они не говорили мне об этом.

— Уверен, еще скажут. К тому же, Вивьен, они собираются представить тебя обществу.

Сначала сердце Вивьен упало, затем начало бешено колотиться. Она надеялась, что леди Стокфорд отказалась от этого плана, после того как Вивьен высказала свое неодобрение. Она совсем не хотела знакомиться с толпой высокомерных чужаков. Она просто хотела выждать, пока не закончатся эти два месяца.

Но если она не будет вести себя так, как пожелает вдова, то та может просто выгнать ее. И она может потерять двести гиней, которые обеспечили бы ее родителям хорошую жизнь до конца дней.

— Когда? — прошептала Вивьен.

— Через две недели или около того.

— И сколько будет людей?

— Все, кого знает моя бабушка, и, возможно, несколько человек, кого она не знает. — Майкл засмеялся странным смехом. — В свое время она была гостеприимной хозяйкой. А за последние годы она не так много развлекалась.

Все хуже и хуже. У Вивьен было только две недели, чтобы подготовиться. Две недели, чтобы выучить все манеры и правила с леди Стокфорд не должно быть за нее стыдно, — и затем отправиться паковать вещи. Две недели свободы, прежде чем она встретит еще более ненавистных аристократов. Она даже не рассчитывала, что кто-нибудь из них окажется таким же добрым и гостеприимным, как Розочки;

Сорвав веточку растущего рядом папоротника, Майкл нежно провел ею по щеке Вивьен.