Восток солнца. Запад луны - Татьяна Николаевна Позднякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда они вернулись в монастырь, Степан сказал, что у него разболелась голова, и попросился лечь пораньше. Савва отпустил его, а сам поспешил к настоятелю отцу Фёдору, что бы рассказать ему, что случилось у замёрзшего водопада.
Голова не болела, просто Степан хотел побыть один. Одетый, он лег на не расправленую постель. Закрыл глаза и представил водопад. Перед его мысленным взором возникла эта великолепная картина. Да, всё идеально. Только если рисовать водопад — он нарисовал бы лёд и снег ослепительно белыми, а небо ярко голубым. Наверно елей бы добавил — их зелёные лапы под снего выглядели хорошо. Снег искрился бы, а лёд нет. "Да, это будет очень красиво! — размечтался Степан и тут же встревоженно спохватился — а смогу ли я смешивать краски? Ведь мечтаю я красиво, а на деле?" Степан послушался к себе. Нет, голова его была пуста и камешки — воспоминания по — прежнему были безцветные. Но по своим ощущениям Степан был уверен, что он умеет рисовать…
На следующий день его позвал старец Никодим. Они вместе сели на скамью в храме Никодим взял в руки ладонь Степана и внимательно, как только это могут делать слепые, ощупывал её. При этом приговаривая:
— Да, Степа, у тебя руки художника. Я много видел, когда видел, таких рук художников, которые расписывали храмы. Савва вчера нам рассказал, что ты захотел нарисовать водопад. Мы всё очень этому рады. Так может через рисунки и рисование, ты всё вспомнишь? — он помолчал-
— Слушай, Степ, а давай сходим в не достроеную часовню. Хочу посмотреть.
Степан удивился словам Никодима, что он там собрался смотреть, ведь он практически не видит. Но ничего об этом не сказал, а согласился:
— Конечно, отец Никодим, давайте сходим в часовню.
Они вдвоём прошли через двор, Никодим опирался на руку Степана. Часовня почти была готова: стены отштукатурены, вставлены окна. Только не было ни одной иконы и службы здесь не проходили. Когда открыли дверь, Никодим сказал:
— Давай станем посреди часовни, под куполом.
Они прошли и стали под куполом. Никодим опять обратился к Степану:
— Посмотри на купол, что ты видишь?
Степан посмотре вверх — идеально ровный, хорошо отштукатуреный купол, как впрочем, и все стены. Он сказал:
— Отец Никодим, я вижу купол часовни.
— Так, не то ты видишь — Никодим слегка сжал руку Степана — посмотри ещё раз. И помолись. Степан ещё раз посмотрел на купол и про себя прочитал "Отче наш". И вдруг вместо серой штукатурки появились ангелы, нарисованные на стенах. Они были так прекрасны, что Степан вздрогнул. Это не укрылось от Никодима:
— Что теперь видишь ты?
— Я наверное вижу — неуверено ответил Степан — как может быть расписана эта часовня.
дима:
— Как? Расскажи мне, не стесняйся!
— Я вижу, что она должна быть расписана в трёх тонах: от темно- зеленого до голубого. Темно — зеленый это трава на нашей земле, дальше светло — зеленый это деревья, наш лес, который окружает нас и светло- зеленый переходит плавно в голубой — это небо, наполненное ангелами. Я вижу под куполом этих ангелов.
— Как же хорошо! Я это и хотел от тебя услышать — воскликнул Никодим — сохрани это видение и ощущение картины внутри себя. Подумай об этом, а я расскажу настоятелю. Степа, а ты никогда не думал стать иконописцем? — он тут же спохватился — ой, что я говорю! Тебе для начала нужно вспомнить себя, а потом подумать, что делать дальше.
Они ещё немного постоял и ушли, но слова Никодима запали в душу Степана. Следующие два дня он постоянно думал об этом. И когда находился во дворе, взгляд его притягивала часовня, как будто звала его. Он один раз сам сходил туда. Встал под куполом и долго смотрел вверх. Он очень боялся, что забудет, как выглядят ангелы, что они исчезнут. Но ангелы не исчезли, а наоборот он видел их всё отчётливей: изгиб крыльев, поворот головы. Они были рядом. Степан очень хотел сделать наброски, чтобы не забыть. Но Александра, как сказал Савва, приедет только в субботу и привезёт всё принадлежности для рисования. И первый раз за всё время Степан с нетерпением ждал её приезда.
И вот наступила суббота. Савва и Степан были во дворе, когда увидели Александру, входящую в ворота. Она шла быстрым шагом. Она почти подбежала к ним, схватила Степана за руку:
— Здравствуйте, мои дорогие! Степушка, я все эти дни почти не спала после звонка Саввы! Я так рада, что ты захотел рисовать! Ты чтонибудь ещё вспомнил? — и она с надеждой посмотрела в лицо сына. За него ответил Савва:
— Тише, Саша, тише, не кричи, мы же в монастыре. Да, наш Степан хочет рисовать, чему мы все здесь не сказано рады, но память не вернулась.
— Да — Александра оторвала взгляд от сына и посмотрела на Савву — а я так надеялась…
— Ничего, что ж теперь делать. Мы всё горячо надеемся, что память скоро вернётся. Давай присядем — Савва показал на скамью — ты привезла чтонибудь для Стёпы?
Они присели на скамью. Александра отдала Степану сумку. Он молча открыл её и стал доставать из неё альбом, кисти, карандаши. С интересом рассматривал каждую вещь. В молчании Савва и Александра наблюдали за ним. Вдруг Александра сказала:
— Ой, я совсем забыла! Когда собирала сумку для тебя, Степушка, и что- то искала на твоей полке — упала на пол шахматная доска. Та, что Карпыч тебе подарил. Шахматы рассыпались и, когда я собирала их, увидела, что чёрный ферзь раскололся на две половины. Я подумала, что он от удара раскололся, но когда взяла в руки, то увидела, что ферзь состоит из двух половинок, когда- то аккуратно склеенных. А внутри лежал этот листок с непонятными рисунками. Я его несколько дней изучала, но ничего не поняла. Кстати, всё написано и нарисовано тобой, Стёпа. На, посмотри — с этими словами она достала из своей сумки маленький листик бумаги, который когда- то был скручен трубочкой. Степан оторвался от изучения сумки и недоуменно посмотрел на Александру, взял в руки листок, развернул его и бегло посмотрел. Савва и Александра с интересом наблюдали
