Билет в Зазеркалье - Антон Леонтьев

Сам же Тимофей настоял на том, чтобы присутствовать при разговоре с Генычем.

От Инны не ускользнуло, как вытянулось и потемнело лицо супруга, когда она представила соседа и сказала, что Тимофей — ее доверенное лицо и финансовый эксперт, который будет принимать участие в переводе ее активов в зарубежный траст.

Мужу присутствие соседа Тимофея было явно неприятно. И это отчего-то наполняло сердце Инны радостью.

— Ты что, с ним спишь? — спросил Геннадий отрывисто, и Инна, ожидавшая, в сущности, подобного вопроса, столь же лаконично ответила:

— Сплю.

Она не намеревалась ни извиняться, ни оправдываться, ни пытаться что-то объяснить. В конце концов, Геныч, когда заводил своих многочисленных любовниц, а потом основывал параллельную семью и обзаводился параллельными детьми, тоже не извинялся, не оправдывался и не пытался что-то объяснить.

Так отчего она должна объяснять? Вот именно — не должна.

Замерев в центре гостиной, супруг посмотрел на кухню, где за столом шло совещание финансовых экспертов, в котором принимал участие и Тимофей.

— А что, если твой хахаль работает на наших врагов? — подозрительно спросил Геннадий.

— А что, если твои люди работают на наших врагов? — парировала Инна.

Судя по всему, мужу было крайне неприятно, что у нее появился, как он выразился, хахаль. Крайне неприятно.

И от этого настроение Инны только улучшилось.

— Хорошо, все равно его уже пробивают по моим каналам. И если он работает, то, Нинка, я его урою!

— Урывай. — Она переложила ногу на ногу в другую сторону. — Но он не работает.

Геныч снова прошелся по гостиной, затем опустился на диван и произнес:

— Хорошо, что ты согласилась, Нинка. Но все же тебе надо смотреть, с кем ты связываешься…

И это он давал ей такие советы! Человек, который завел первую любовницу сразу после рождения их второй дочери? То есть двадцать пять лет назад.

А потом менял своих пассий в среднем раз в два года, пока наконец не оказался в руках цепкой второй Инны, с которой завел параллельную семью.

И он что-то квакал ей сейчас про то, что она с кем-то там связалась?

— Спасибо за мудрый совет. Я смотрю. А ты, Геныч, смотрел?

Он встрепенулся и огрызнулся:

— Ну, я-то мужчина, я за себя отвечаю…

Он, видите ли, мужчина! А она, выходит, не отвечает, потому что всего лишь женщина?

— Да ты что? — изумилась Инна. — Ты — мужчина? Вот это новость, Геныч! А я-то и не знала…

Обычно невосприимчивый к сарказму, супруг заявил, снова вскакивая на ноги:

— Ну, не заводись! Просто я не хочу, чтобы тебя охмурил какой-то проходимец, который, к тому же, лет на двадцать моложе тебя. Тебе все же пятьдесят…

— Сорок девять, Геныч! — ответила как можно спокойнее Инна, хотя внутри нее все клокотало. — И очередное спасибо за очередной мудрый совет. Кстати, твоя Инна ведь тоже моложе, чем ты. Выходит, следуя твоему определению, она проходимка, охмурившая тебя?

Геннадий прошелся по гостиной, ничего не говоря, потом произнес:

— Это же все исключительно для твоего блага. Для твоего и моего сына…

О сыне супруг, прибыв к ней на квартиру, за все это время ни разу не спросил и даже не поинтересовался, где он.

Какой изумительный отец!

— Конечно же, исключительно. Как я могла подумать что-то иное, Геныч!

Появился один из мрачных неразговорчивых мужчин, подавших Геннадию какую-то папку. Тот, пролистав бумаги, проговорил не без сожаления:

— Это досье на твоего соседа. Выходит, чистый и на Шубертов не работает…

В его голосе сквозило такое разочарование, что Инна не удержалась от вопроса:

— А ты хотел, чтобы работал? Может, ему подать Адольфу и Генриху резюме? Тебя это устроит?

Муж ничего не ответил, сделал несколько кругов по гостиной, Инна молча наблюдала.

Господи, а ведь когда-то они любили друг друга. Прямо не верится.

— И все равно, он мне не нравится! — заявил Геннадий. — Если не на Шубертов работает, то на кого-то иного…

— На свой банк! — заявила Инна. — Кстати, а что мне делать, если мне не нравится твоя Инна. На кого она работает? Может, тоже на Шубертов?

— Ты же знаешь, что Инночка не работает и сидит с детьми дома. Тем более она сейчас…

Геннадий запнулся, потому что выболтал то, что не хотел официально признавать: вторая Инна была снова беременна.

— На сносях? — осведомилась Инна. — Но одно другому не мешает, поверь моему богатому жизненному опыту, Геныч. Может, все же, работает на Шубертов?

Ей нравилось подтрунивать над не понимающим иронии мужем, а заодно и «топить» соперницу, с которой она была даже не знакома.

Хотя соперницей была не вторая Инна, а она сама, Инна первая.

Интересно, а появится ли когда-то еще и третья Инна?

— Не говори о ней так! — возмутился супруг. — Инночка — очень хороший человек!

— А разве я высказала в этом сомнения? — изумилась Инна. — Конечно, хороший. Но может работать на кого угодно…

Она ни секунды, естественно, не верила, что вторая Инна работала на Шубертов, однако не могла отказать себе в дьявольском удовольствии внушать мужу эту мысль.

Потому что не надо было ему твердить о том, что на Шубертов работает Тимофей.

Появился другой мрачный неразговорчивый мужчина, передавший Геннадию еще одну папку. Тот, бегло пролистав и эти документы, сказал:

— Первое: «жучков» и камер в квартире нет. Это хорошо. Второе — теперь стало понятно, как вышло, что няня получила сообщение якобы от тебя и якобы с твоего телефона. Тут потрудились хакеры. И это плохо. Причем след ведет к одной сомнительной интернет-фирмочке, которая через массу подставных лиц принадлежит, как ты думаешь, кому?

Он сделал драматическую паузу, а так как Инна и не думала отвечать на его вопрос, сам дал на него ответ:

— Братьям Шуберт. Что же, это они!

— Ну, я и не думала, что за нами ведет охоту ватиканская курия, — произнесла спокойно Инна и поднялась. — Мне сменить телефон?

— Конечно! — заявил супруг. — Все надо сменить! И квартиру, кстати, тоже. Тут небезопасно. Они же дежурят прямо у самого дома. Но мои люди с ними разберутся!

— Мне это известно, Геныч. Однако не надо разбираться с ними. Ни к чему хорошему это не приведет. Или ты хочешь спровоцировать их на новые жесткие действия? Например, в отношении твоей Инны и твоих детей?