Кровавая работа - Майкл Коннелли

— Это дело ты ведешь одна? — поинтересовался Маккалеб.

— Пока да. Я нашла зацепку, моим напарником был Дэн Систранк. Ты его знаешь?

— Один из парней, который тогда сидел с нами в усыпальнице?

— Точно. В деле Хэтча. Он там был. Короче, мы работали с ними вместе по этому делу, а потом много всего навалилось. И теперь все висит на мне. Круто повезло.

Маккалеб понимающе улыбнулся. Эта практика была ему известна. Если группа не раскрывает дело быстро, то его «вешают» на кого-то одного, и в данном случае это была Джей.

— А тебе не грозит взбучка за то, что ты передала материалы мне?

— Нет. Наш капитан в курсе, как ты нам помог с Лизой Мондриан.

Лиза Мондриан было имя женщины, которую нашли в Васкез Рокс. Маккалеба удивило, что Уинстон назвала жертву по имени. Это было странно — как правило, следователи старались «деперсонализировать» жертвы. Так было легче.

— Наш капитан был тогда лейтенантом, — продолжила Уинстон. — Он знает, что мы твои должники. Я рассказала ему о твоем звонке, и он разрешил отдать тебе материалы. Правда, мне бы хотелось, чтобы это было что-то более достойное. Ума не приложу, что ты тут накопаешь, Терри. Мы сами просто выжидаем.

Говоря о том, что они «ждут» следующего нападения стрелка, Джей, разумеется, имела в виду, что они рассчитывают на какую-нибудь ошибку с его стороны. К несчастью, часто получалось так, что старые убийства были раскрыты, когда проливалась новая кровь.

— Посмотрим, что у меня получится. По крайней мере, это займет меня на какое-то время. Да, ты говорила по телефону о каких-то трех преступлениях?

Уинстон нахмурилась.

— С тех пор как в Сакраменто приняли закон о совершении любых трех уголовных преступлений, на нас сваливается все больше дел вроде этих ограблений. Не знаю, ты по-прежнему следишь за такими вещами? В общем, закон гласит, что если человек совершил три любых уголовных преступления, то ему конец. Пожизненное заключение без права условного освобождения, — объяснила Джей.

— Да, я знаю о новом законе.

— Ужас в том, что некоторые из преступников стали осторожничать на свой лад. Если раньше они просто грабили, то теперь убирают свидетелей. Предполагалось, что новый закон поможет сдержать рост преступлений. А что получилось? Спроси меня, и я тебе скажу: стали убивать людей вроде Джеймса Корделла или той женщины в магазине.

— Значит, ты убеждена, что этот тип действует по схеме?

— Мне кажется, да. Ты же видел одну из кассет. Никаких колебаний со стороны убийцы. Этот подонок знал, что сделает, прежде чем подошел к банкомату, а во втором — прежде чем вошел в магазин. Ему не нужны свидетели. Лично у меня такое предчувствие. В свободное время я просматривала файлы на персонажей, у которых за душой два и более нарушения. Я уверена, что мужчина в маске — один из них. То он был просто грабителем, а теперь он грабитель-убийца. Естественная эволюция, — грустно усмехнулась Джей.

— И пока глухо?

— С файлами? Глухо. Тут уж либо пан, либо пропал: или я найду его, или он — меня. Он не из тех, кто вдруг решает «завязать». А если судить по одному тому факту, что он расстреливает людей ради нескольких сотен долларов, то совершенно ясно одно: он твердо решил ни при каких обстоятельствах не попадать снова за решетку. Это так. То есть он будет продолжать грабить и убивать. Удивительно, что он до сих пор еще бездействует, — прошло ведь уже два месяца с момента второго убийства. Но когда он высунется снова, то, как это часто бывает, сделает маленькую промашку, и вот тут-то мы и вступим в игру. Рано или поздно, это произойдет. Я гарантирую. У моей жертвы была жена и двое маленьких дочерей. И у меня руки чешутся схватить ту паршивую скотину, что лишила их отца.

Маккалеб просто улыбнулся. Ему нравились в Джей такие вспышки неудержимого гнева. В этом смысле она была полной противоположностью Арранго и его отношению к делу. Терри стал сгребать со стола бумаги и видеокассеты, сказав Уинстон, что позвонит ей, когда просмотрит все материалы. Возможно, на это уйдет несколько дней.

— Не торопись, — улыбнулась Джей. — Нам пригодится все, что бы ты ни раскопал.

Когда Маккалеб подошел к «форду» Бадди, то обнаружил, что тот устроился, прислонившись спиной к дверце со стороны водителя и вытянув ноги на пассажирском сиденье. Бад лениво наигрывал на гармошке подобие блюза, читая при этом книгу, лежавшую у него на коленях. Открыв дверцу, Маккалеб подождал, пока его друг уберет ноги. Когда он забрался в машину, то заметил, что книга, которую увлеченно читал Бад, называется «Дело ведет инспектор Иманиши».

— А ты вернулся довольно быстро, — сказал Бад.

— Да, говорить было особенно не о чем, — ответил Терри, ставя пакет с бумагами и кассетами на пол между ног.

— Что это такое? — спросил Бадди.

— Так, материалы, которые надо просмотреть.

Локридж наклонился над пакетом и посмотрел на первую страницу. Это был отчет о происшествии.

— Джеймс Корделл, — прочел он. — Это кто такой?

— Бадди, я опять начинаю думать, что…

— Понял, понял.

Приняв намек к сведению, он уселся прямо и завел машину. Больше о бумагах он не спрашивал.

— Ну, куда двинемся теперь? — обернулся он к Терри.

— Теперь мы двинемся обратно. В Сан-Педро.

— Ты же сказал, что я понадоблюсь тебе в течение нескольких дней. Обещаю, я больше не буду задавать вопросов. — В голосе Бада звучал протест.

— Дело не в этом. Ты мне еще понадобишься, и очень скоро. Но пока что мне необходимо вернуться домой и посмотреть все это, — пояснил Терри.

Бадди не глядя бросил книгу на приборную доску, засунул гармошку в углубление дверцы, и машина двинулась в путь.

В салоне наверху было светлее, чем в его рабочей каюте, и Маккалеб решил приняться за дело здесь. Кроме того, здесь были и телевизор, и видео, укрепленные наверху одной из боковых стенок салона. Терри расчистил обеденный стол, вытер его влажной губкой и бумажным полотенцем, а затем разложил бумаги, которыми снабдила его Уинстон. Он достал из ящика стола хорошо заточенный карандаш и линованый блокнот и положил их тут же.

Подумав, Терри пришел к выводу, что лучше всего будет изучать материал в хронологическом порядке. Это означало, что придется начать с дела Корделла. Он рассортировал бумаги: теперь все, что касалось Корделла, лежало в одной стопке, а Глории Торрес — в другой. Затем он разделил папки первого дела на меньшие части, так что в одной лежали документы, касающиеся первых шагов расследования вместе с уликами, в другой — бесед со свидетелями, в третьей — отчеты о безуспешных действиях, далее — разные донесения и еженедельные выводы о проделанной работе.

Маккалеб был человеком привычек: работая в Бюро, он имел обыкновение, приступая к очередному расследованию, сначала убирать со своего письменного стола все лишнее, а затем раскладывать на нем папки по новому делу. Кипы документов поступали к ним из полицейских участков со всего Запада. Одни присылали пухлые пакеты, другие лишь тоненькие папочки. И Маккалеб всегда запрашивал видеокассету с записью сцены преступления. Но маленькие или большие посылки — все они были примерно одинаковые. Новое дело всегда захватывало и одновременно отталкивало Терри. Он то бесился, то жаждал отомстить кому-то за сотворенный им кошмар. Эти чувства разом обуревали его, когда он сидел в своем маленьком кабинете, его пальто висело на вешалке, а пистолет лежал в ящике стола. Да, он мог раскрыть преступление, но это было впереди. Дело в том, что лучше всего Маккалеб работал сидя за своим столом и копаясь в бумагах и прочих свидетельствах преступления. Как оперативник он был в лучшем случае неплох. А вот в кабинете ему не было равных. Потому каждый раз, усаживаясь за стол и открывая первую папку, Терри испытывал чувство волнения сродни тому, что испытывает охотник, который идет по следу опасного зверя. Именно это волнение он ощущал, подойдя к столу в салоне своего катера.