Формула влияния - Надежда и Николай Зорины

— Успеем. Они короткие.

Мне вдруг стало легко-легко, и голова совершенно прошла. Мы выехали в знакомую часть города. И тут у меня зазвонил телефон — пришло сообщение. Я нажала на «ОК», чтобы его получить…

Головная боль моментально вернулась, в висках застучало. Сообщение было от погибшего бизнесмена Кирюхина. «Не стоит впутывать посторонних, — прочитала я — твердая почва окончательно уходила из-под ног. — Встретимся через час в…»

Машину тряхнуло, телефон вылетел из руки, упал на пол и завертелся волчком. Яркие огни супермаркета, мимо которого мы проезжали, напоследок осветили салон машины, и все погрузилось в полную темноту.

— Да очнись же ты! — услышала Полина искаженный отчаянием голос Виктора.

Она открыла глаза — полная темнота, никакого просвета — видение кончилось. Виктор рядом озабоченно сопел.

— Ну, слава богу! Как ты меня испугала!

От того, что ситуация полностью повторялась, ей стало не по себе и возникло предчувствие, что теперь, с этой минуты повторения будут возникать вновь и вновь. Привычным для Анны жестом Полина поправила челку, вспомнила, что постриглась и никакой больше челки нет, вспомнила, что жест этот чужой. И опять все было в точности, как в прошлый раз. Тогда она избавилась от Анниных привычек и жестов, перебив их своими. Сейчас, назло повторениям, ничего такого она делать не будет.

— Со мной все в порядке, — сердито пробормотала она. — Ты опять перебил меня на самом интересном месте. Представляешь, Кирюхин послал ей сообщение.

— Кирюхин? — рассеянно переспросил Виктор, думая о чем-то своем и слегка позванивая чем-то — цепочкой браслета, догадалась Полина.

— Дай мне, — она протянула руку, но Виктор вдруг вскрикнул и отскочил.

— Нет!

— Почему? — не поняла Полина. Голова все еще была как в тумане, звуки доносились до нее, словно сквозь ватное одеяло.

— Я понял, в чем дело! Все дело в нем, в этом браслете! Ты впадаешь в эти ужасные обмороки, когда соприкасаешься с ним. Но больше этого не будет!

Полина услышала, как Виктор открывает сейф, швыряет браслет и захлопывает железную дверцу.

— Все! — удовлетворенно проговорил он.

— Глупо! — возмутилась Полина. — С чего ты взял, что браслет — проводник моих видений?

— С того, что и в прошлый раз, и сейчас ты держала его в руке, а когда я его у тебя забирал, сразу же приходила в себя.

— Ну… не знаю, — неуверенно сказала Полина, — раньше такого не было. Видения никогда не приходили через предмет. Хотя… Может, ты и прав. Все происходит не так, как обычно.

— Вот именно! Не так! Раньше никаких обмороков с тобой не случалось. И теперь больше не будет!

— Но как же мы станем вести наше расследование? — обиженно спросила Полина.

— Как все нормальные детективы. Опираясь на реальные факты, а не на видения…

— Раньше ты совсем по-другому относился к моим видениям, раньше ты им верил. Раньше…

— Раньше никаких обмороков не было. Ты просто не видишь, как это выглядит со стороны…

— Ты, наверное, забыл, — сдерживая гнев, спокойно проговорила Полина, — что ни со стороны, никак я видеть ничего не могу!

— Ну, Полина…

— И только, когда приходят видения, — перебила она его, — я становлюсь нормальным человеком.

— Прости, я не хотел тебя обидеть! Но так нельзя! — Он попытался ее обнять, но она его оттолкнула. Некоторое время они молчали, обиженные друг на друга. Полина услышала, как Виктор прошел к окну, резким движением распахнул раму, чиркнул зажигалкой, почувствовала запах дыма и почему-то рассердилась на него еще больше. В сущности, он никогда ее не понимал, да и не мог понять, этот, до мозга костей реалист, прагматик. Да, наверное, никогда и не любил, только думал, что любит, придумал себе эту любовь. Они совершенно разные люди… Да, он о ней заботился, старался сделать ее ущербную жизнь по возможности комфортной. Но заботиться и любить — вещи разные. Вот если бы с ней не случилось этого несчастья, если бы она не попала тогда в аварию, оставалась бы той, прежней, здоровой, нормальной, без всяких видений, тогда, возможно, он и смог бы ее полюбить по-настоящему, а в таком состоянии для него она непосильная обуза. И этот его чертов дым ужасно раздражает. И сам Виктор ее просто бесит. И никогда у них ничего не получится. И…

— Ну, что, выпьем чаю? — весело спросил Виктор — этот раздражающий ее сигаретный дым смог его успокоить. А она и забыла, что накрыла на стол. Это было так давно…

— Чаю? — переспросила Полина, машинально придвинула к себе чашку и сделала глоток. Чай был очень горячим. Как странно! Она успела прожить целые сутки жизнью Анны, а чай так и не остыл.

— Не зря же ты все так красиво приготовила? — ласковым тоном сказал Виктор и придвинулся ближе к столу — Полина услышала, как скрипнули ножки стула, проехав по полу. Он разговаривает с ней, как с ребенком, как Анна разговаривала с Федором. Ужасно неприятно! Ладно, Федор, тот действительно вечный ребенок, но она-то вполне взрослый человек! — Ну хватит дуться, Полинка!

Полина ничего не ответила, взяла бутерброд с тарелки и молча начала его жевать. Обида на мужа никак не желала проходить. А он, поняв, что растормошить ее не сможет, сделал вид, что все в порядке, — заговорил о деле.

— Представляешь, я так ничего и не смог узнать. Обзвонил все, что возможно, ни один факт не подтвердился. Получается, что никакая рок-группа у нас ни в прошлом месяце, ни в этом на центральном стадионе не выступала, об интервью с бизнесменом Кирюхиным в газетах слыхом не слыхивали, сотрудницы их не пропадали, все Анны, а также Жанны, Марианны и прочие журналистки на месте или в отпуске, реабилитационного центра «Солнышко» в городе не существует, так же, как сети магазинов «Купи». О гибели бизнесмена Кирюхина ГИБДД ничего не известно.

— Да! — встрепенулась Полина. — Судя по всему, Кирюхин не погиб. Он послал Анне сообщение. Я же тебе говорила. Но, — она в задумчивости отложила бутерброд, передвинула опустевшую тарелку на середину стола, — по ГИБДД проходить должен был. То есть точно проходил. Анна звонила одному своему знакомому из пресс-службы, чтобы узнать подробности аварии.

— Ну, не знаю. У меня тоже есть в этой системе кое-какие связи. Так вот, связи мои об этой аварии не слышали. Значит, ее не было.

— Была. Связи твои ошибаются. Анна…

— Но может быть, это Анна твоя ошибается?

— Анна, — проигнорировав его замечание, с нажимом продолжала Полина, — узнала об этой аварии из двух совершенно различных источников: от начальника охраны Бориса Сергеевича и от своего знакомого из пресс-службы. Кроме того, она сама ездила на место аварии.

— И что?

— Ну… — Полина на секунду растерялась: в воспоминаниях Анны этот эпизод был как-то неясен, она не ездила с Анной, а вернее, в качестве Анны, на место аварии, не видела следов трагедии. — Если есть место аварии, значит, была и сама авария, — сердито сказала она. — Но суть не в этом. Кирюхин, которого считают погибшим, послал Анне эсэмэс-сообщение. Он жив, понимаешь? Анна думала, что его убили, подстроив аварию, но получается, что это он что-то подстроил.