Богиня - Александра Плен

Я ни разу не встречала других Хранителей, ни на земле, ни здесь, в этом слое реальности. Никто не горел желаем встречаться или общаться. Только однажды, летя над Тихим океаном, я почувствовала чье-то присутствие. Совсем близкое. Не дальше пары километров. Я обычно не летала на Земле. Перемещалась мгновенно, но тогда зачем-то решила насладиться полетом рядом с альбатросом. Он так красиво парил в потоках воздуха, что я летела рядом и, рассматривая его огромные белоснежные крылья, подумывая, не завести ли у себя в мире парочку таких птиц. И вдруг почувствовала родственную душу совсем рядом. Как-будто вдалеке загорелся теплый огонек, такой родной, такой близкий. Он излучал свет, притяжение и силу. Я даже остановилась растерянно, так было хорошо и приятно. Альбатрос, что-то крикнув, улетел дальше, а я направилась к огоньку. Подлетая ближе я увидела ракетный крейсер. Огромный грозный военный корабль, ощетинившийся пушечными стволами и радарами. «Американские ВМС» — пронеслось в голове из информационного банка. И уже различая на палубе стоящие рядами вертолеты и другую технику, наконец, сумела идентифицировать Хранителя на борту. Ну конечно, как я могла так опростоволоситься, но было поздно — меня заметили. «Черт побери», — пробормотала я.

Хранитель Войны вдруг появился прямо передо мной, как вышеуказанный персонаж из табакерки. Я даже отшатнулась от неожиданности. Я видела Гранта как полупрозрачное тело с нечеткими контурами и лучистым ореолом. «Интересно, я тоже так выгляжу со стороны?». Наверное, тот осматривал корабль. «Конечно, он же жил в прошлом веке, такой техники и вооружений тогда не было, какое раздолье и простор для его воображения».

Война просто молча висел в пяти метрах от меня, и, казалось, рассматривал… Я смутно улавливала клубок разнообразных противоречивых эмоций, исходящий от Хранителя — заинтересованность, любопытство, восхищение, раздражение.

— Э… Прости, что отвлекаю от важного дела, — вежливо начала я, — пролетала мимо, вот решила поздороваться… — Хорошее воспитание дает о себе знать… Как мне не неприятен человек, и что он собой олицетворяет, поздороваться нужно обязательно… Все-таки нас всего двенадцать… Почти братья и сестры.

— Я помню тебя, — вдруг без всякого вступления сказал Грант. — Любовь Николаевна Воробьева. Ты жила здесь, в этом мире. В этом времени.

— А вот я совсем не помню тебя, — решила задеть его я, хотя это было неправдой. Гранта я помнила хорошо. Даже слишком. До меня донеслась вполне предсказуемая волна злости.

— У нас еще будет время познакомиться, много времени… — как то странно заявил он… Я озадаченно хмыкнула…

— Ну, я полетела… Пока… — быстро попрощалась я, резко развернулась и со всех ног/крыльев понеслась следом за альбатросом, еще долго ощущая задумчивый взгляд в спину.

* * *

Два года заняло у меня строительство своего мира и привыкание к способностям, путешествия по земле и осмотр всех достопримечательностей.

Я проработала горизонт вширь на сотни километров. Чтобы из самого верхнего балкончика замка не видеть белый туман небытия. С одной стороны у меня плескалось синее море, с другой — хвойный лес и пологие холмы. Когда надоедало лето — приходила зима и деревья укрывало снегом (Рыжик не любил снег и не высовывался в этот период из замка, ждал пока его хозяйка не наиграется). Когда надоедала зима — я меняла снег на яркую зелень и жаркое солнце. Порхали бабочки, во дворе били фонтаны (скопировала несколько наиболее красивых из Петергофа и Лувра), я наслаждалась этой красотой и ни о чем не думала. «Посланник же сам говорил — Любви нужно любить, и все! Вот я и люблю!» успокаивала себя. Люблю красоту, окружающую меня, мой чудесный дом, мой прекрасный мир, моего Рыжика, наконец! И больше мне ничего не нужно.

Когда Рыжик стал проявлять беспокойство в чисто «мужской сфере», я поняла, что пришла пора потренироваться и создать новое существо более высокого уровня. Нет, бабочек, мелких птичек и рыб я делала давно, они порхали у меня в саду и плавали в море, мне даже иногда казалось, что они сами размножаются, потому что такого количества бабочек, которые вьются вокруг меня, я точно не делала.

«Ну вот, — грустно подумала я, — и Рыжику понадобилась плотская любовь». Чтобы не напортачить в первый раз, я тщательно осмотрела земную кошку, найденную мной на улочках Праги. Она злобно шипела в мою сторону, пока я рассматривала ее со всех сторон. «Неужели животные меня чуют? Нужно будет проверить более подробно», — подумала я.

Сверила анатомические подробности кошки с базой данных и вуаля — изящная гибкая черная кошечка сидела у меня на кушетке. Рыжик в первое время даже опешил от неожиданности. А потом бросился за ней в погоню. Шум и гам стоял во дворце с утра до ночи. Так как кошку я сделала тоже с крыльями, они еще и носились по воздуху. Через пару дней возни и драк коты успокоились и подружились. Кошка была немного… странная… Возможно, потому что искусственная? Не знаю… Нет, у нее присутствовали все кошачьи наборы эмоций и повадок… Она умела шипеть и мяукать, урчала, когда ее гладили по спинке, даже пила молоко и гонялась за бабочками. Но некоторая «чужеродность» все-же была. Слишком спокойная, не энергичная, как только она оставалась одна в комнате — как будто внутри отключался моторчик и она замирала. В общем, не такая как Рыжик… Но его все устраивало в своей невесте, и я решила, что первый эксперимент удался.

* * *

Людей я пока не создавала. Наверное, боялась. Несколько лет мы жили во дворце только с Рыжиком, а теперь появилась Ночка.

А однажды, смотря фильм в своем кинотеатре, я почувствовала присутствие Бога рядом. Радостное ощущения родства, единения. Я так внимательно прислушивалась к своим чувствам, что даже не заметила, как меня обняли сзади горячие крепкие руки.

— Кто здесь? Что вы делает? — тут же закричала я, мгновенно переместившись на край комнаты и зажигая свет. Возле моего киношного диванчика стоял Бог охоты и улыбался.

— Саймон?.. Как ты здесь оказался? — ошарашенно произнесла я.

— Милая Любовь, ты разве не знаешь, что мы можем перемещаться в любую точку мира по своему желанию. Вот я и пожелал оказаться рядом с тобой. А ты оказалась так беспечна, что не наложила запрет на посещения.

«Вот это номер» — с ужасом подумала я… — «А если бы я была в спальне, или плавала обнаженная в море, или еще что? Нужно будет придумать, как защититься от таких непрошеных гостей».

— А как мне наложить этот самый запрет? — спросила я Саймона.

— Ты можешь просто захотеть и все… Твоя сила воли — вот единственный запор и преграда для непрошеных гостей. Твой дом — твое создание. Он понимает и чувствует тебя, ты же его создала, просто прикажи никого не пускать внутрь… — ответил Хранитель с улыбкой… — возможно, зря я это сказал, теперь просто так к тебе не попасть.

— Может и зря. Может и нет… Но спасибо, — вежливо кивнула я, и гостеприимно заявила, — хочешь посмотреть мой дом?

— С удовольствием, — улыбнулся Хранитель.

Мы ходили из комнаты с комнату, я рассказывала, как я копировала скульптуры и полотна великих мастеров. Мы смеялись над моим рассказом о том, как я делала пару своему коту. Обсуждали проблему с «искусственными людьми». Оказывается Саймон уже давно создавал для себя… как он сказал — лекарство от скуки… Я подозреваю, что это были девушки. Что-то мне подсказывало, что Хранители — мужчины сразу схватились за эту возможность, создавать особ женского пола, каких душа пожелает. Самых красивых, самых очаровательных и восхитительных. Я хмыкнула. Это ли не самое страстное желание каждого мужчины? Особенно, если он всемогущ и бессмертен.