Дариен - Конн Иггульден

– Дженни, милая. Иди к малютке Алисе, хорошо? Мы с твоим отцом играем в игру. Он должен угадать, чего я от него хочу, и я не могу отпустить его, пока он не угадает. Вот так, дорогая. Иди, постой рядом с сестренкой. До чего же вы обе очаровательные девочки.

– А где моя… – начал было Элиас. Он умолк, как только генерал Джастан резко помотал головой, почти с заговорщицким видом. К изумлению Элиаса, генерал приложил к губам палец.

– Она дома, минейр Пост. Мой доктор посчитал возможным отвезти этих милых девочек в наш лагерный госпиталь и вылечить их по дороге. А ваша жена осталась дома, она спит. Я… дам вам знать, когда она проснется.

По мрачному выражению лица генерала Элиас понял, что его жена была уже мертва, когда приехал доктор. Пальцы его сжались на прутьях решетки, ему хотелось завыть, заплакать, ударить кого-нибудь. Дженни первая уловила ярость и горе, вслед за ней догадалась и Алиса, несмотря на все его попытки держать себя в руках и улыбку сквозь слезы. Дженни начала всхлипывать и хотела снова подбежать к отцу, но генерал удержал ее за руку. Тогда она начала яростно вырываться, как кошка, которой прищемили лапу. Генерал Джастан выругался, когда девочка оцарапала его. Младшая, Алиса, испугалась и принялась громко плакать, шум разносился на всю палатку.

Элиас почувствовал, как жар гнева выжигает горе внутри него. Ярость вышла на первый план, и он еле сдержался, чтобы не ударить по прутьям решетки. Он знал, что ничего не может сделать. Он стоит на расстоянии фута от дочерей, но не способен никак им помочь. Вот что хотел донести до него генерал.

Дидс оказался прав, подумал Элиас, сделке быть. Его служба в обмен на жизни его дочерей. Он понял, почему Дидс так стыдился своего поступка.

– Ну-ну, Дженни, Алиса. Угомонитесь, – голос Элиаса перекрыл плач девочек. – Вы ведь в гостях. В любом случае думаю, что я знаю правильный ответ.

Генерал Джастан хлопнул в ладоши, и обе девочки от неожиданности перестали плакать. Алиса уставилась на него красными глазами, все еще всхлипывая.

– Видите, ваш отец очень умен! – сказал генерал, глаза его при этом сверкнули. – Теперь мне, разумеется, следует отпереть клетку.

Девочки заулыбались, шмыгая носиками. Алиса протянула к отцу пухлые ручки. Она была еще совсем малышкой и хотела, чтобы папа взял ее на руки. От этой картины все внутри у Элиаса сжалось от боли.

– Ну же, папочка. Не молчи! – сказала ему Дженни. Генерал уже не держал ее за руку, и она озадаченно переводила взгляд с одного мужчины на другого, будто что-то подозревая и пытаясь понять, что происходит.

– Боюсь, девочки, это наш секрет, – сказал генерал Джастан. – Ну, теперь бегите. Минейр Дидс проводит вас на кухню и найдет вам что-нибудь поесть. Еще бы, ведь вы наверняка умираете от голода! А с отцом вы встретитесь чуть позже, когда мы закончим нашу игру.

– Нет! – Дженни подбежала к решетке. Алиса хотела последовать примеру сестры, но Дидс схватил ее в охапку. Она вопила что было мочи, изворачивалась, пыталась вывернуться и вся покраснела. Стрелок вздрогнул, когда она взвизгнула ему прямо в ухо.

– Девочки, все хорошо! – сказал Элиас. – Успокойтесь. Я скоро приду. В конце концов, подумайте, что сказала бы ваша мама, если бы слышала вас сейчас! Все, хватит. Больше никаких кошачьих концертов.

– А ты придешь? Обещаешь? – спросила Дженни.

Он кивнул, хотя чувствовал на себе взгляд Дидса.

– Конечно, милая. Обещаю. Я приду за вами.

Дидс откашлялся и увел ее за собой, пока Алиса продолжала цепляться за воздух через его плечо, и крик ее разрезал воздух, словно пила свежесрубленную древесину. Они ушли, и снова воцарилась тишина.

Генерал Джастан шагнул к клетке.

– Прошу прощения за это… и жаль, что так вышло с вашей женой, минейр. Знайте, я сделал все возможное, чтобы спасти ее – хотя бы для того, чтобы она могла присматривать за вашими дочерями. В любом случае одну из женщин в лагере назначат им няней.

– Что вам от меня нужно? – спросил Элиас Пост. – Есть ли на свете хоть одно оправдание тому, что вы угрожали моим девочкам?

– Я не собирался пугать их, минейр. Можете поверить мне на слово, они не будут чувствовать здесь себя в опасности. Им никто не станет угрожать. Я просто хотел, чтобы вы знали: ваши дочки у меня. Вы не знаете всех отданных мною приказов. Возможно, вы и не захотите знать. Так или иначе, когда я выпущу вас из этой клетки, вы должны понимать: вы не можете убить меня и не можете сбежать. Это вам ясно? Моей задачей было найти способ заставить вас сидеть смирно – вас, человека, который может уклониться от любой угрозы. Стальные решетки – хорошая штука, но, сидя в клетке, пользы вы мне не принесете, верно? Мне необходимо, чтобы вы могли свободно передвигаться, путешествовать. Куда бы я вас ни отправил, ваши дочери будут прутьями вашей железной решетки, моей гарантией.

– Я не так глуп, генерал. Я все понял, как только вы привели их сюда. Отоприте же меня теперь.

Генерал стоял, скрестив руки на груди, – удобная поза, при которой пальцы руки оказывались возле его рта. Размышляя, он теребил верхнюю губу большим и указательным пальцами так, словно это была не губа, а усы. Этот жест выдавал в нем нервозность, и запертый в клетке Элиас обнажил зубы.

– Я освобожу вас через минуту, но сначала я должен посмотреть, на что вы способны, Элиас Пост. Я очень хочу, чтобы вы правильно меня поняли. Возможно, вы захотите убить меня на месте и побежать за своими дочками через весь лагерь. Возможно, вы думаете, что вам удастся похитить их из рук Бессмертных. Мне и самому интересно, способны вы на это или нет. Когда против вас поднимется столько рук, целая армия пик и мечей – мне действительно любопытно. Но, как бы то ни было, вы не станете даже пытаться, потому что я отдал приказ убить вас, едва вас заметят. Прошу, поймите. Я тоже отец. И я не люблю отдавать такие приказы и тем более не люблю видеть, как они приводятся в исполнение. И все же я так поступил, потому что хочу, чтобы вы служили мне. Мы на войне, сэр, или она вот- вот начнется, со дня на день. Не пытайтесь проверять мое решение на прочность.

– Отоприте дверь, – мягко сказал Элиас.

Генерал все еще сомневался. Элиас понял, что опытный воин до глубины души потрясен увиденным в перестрелке. Черт бы побрал этого Дидса с его орлиным зрением. Черт бы побрал чуму, убившую жену, которая лежит в постели холодная и никогда больше не заключит его в объятия. Сухими, слегка затуманенными глазами Элиас наблюдал за тем, как генерал Джастан вставляет ключ в замок, проворачивает со щелчком и отходит назад.

Элиас вышел и потянулся, в изгибе его губ читалось презрение. Генерал испугался, и от страха он попытался удержать его силой, взяв в плен его дочерей.

Он из тех людей, кто отнимает волчат у волка. Генерал Джастан любил рисковать, играл он всегда по-крупному. Должно быть, поэтому он легко сходился с такими людьми, как Дидс. Элиас подумал: наверное, приятно будет убить генерала в его собственной палатке. Старик, судя по всему, понял, какие яркие сцены проносятся перед глазами у Элиаса, и, побледнев, отвернулся.