Дариен - Конн Иггульден

Артур медленно кивнул, а затем похлопал его по руке. После этого Теллиус догадался, почему голема сделали в виде мальчика, который, возможно, умер сотни лет назад.

– У тебя когда-то была мама? – спросил Теллиус.

Артур посмотрел на него своими огромными глазами. Спустя целую минуту он снова кивнул.

– Ах, парень. Мне жаль. – Убитая горем мать из старой империи, возможно, одна из тех, кто не привык считать деньги. Теллиус знал только одно: Артура Квика создали, чтобы заменить какой-то знатной даме ее потерянное дитя. Но големы не взрослеют и не меняются. Сила, вселившаяся в них жизнь, не может расти вместе с ними. Создать ребенка! О таком Теллиус никогда даже не слышал.

Что бы за всем этим ни стояло, все равно это великий грех, подумал он. При мысли о том, как мальчику приходилось наблюдать за тем, как стареют и увядают все, кого он знал, Теллиус только закрыл глаза.

Наверное, первое время о нем заботились, возможно, даже всю жизнь, души в нем не чаяли, как в любимом сыне. Но прошла сотня лет, а может, две, и он остался совершенно один, забытый собственными создателями, обреченный скитаться по свету.

Капитан Королевской стражи поначалу не обратил внимания на старика и мальчишку, которые сидели на низкой стене, одетые в залатанные одежды. Теллиус наблюдал за тем, как двоих звероподобных громил отправили охранять его, пока капитан, уважительно сняв шляпу, разговаривал с учениками Аврелиуса. Вне всяких сомнений, перед ним стояли сыновья и дочери знатных семей, за обучение которых выкладывали огромные деньги. Стражи явно из шкуры вон лезли, чтобы угодить им. Капитан даже поклонился в знак благодарности за ответ.

Теллиус почувствовал, как взгляд капитана метнулся в его направлении, пока ученики рассказывали о том, что произошло у них на глазах, сопровождая свой рассказ резкими колющими жестами в воздухе и показывая на Артура. Старик опустил взгляд себе под ноги, когда капитан наконец зашагал через весь двор к ним с таким видом, будто вот-вот лопнет от важности.

– Мальчик защищал меня, – сказал Теллиус, прежде чем капитан успел открыть рот. – Это трагический несчастный случай, а не преступление.

– Нет, вы хотите, чтобы я в это поверил, – презрительно процедил мужчина. – Итак. Мое имя – капитан д’Эстейн, я из Королевской стражи. У меня есть трое свидетелей, и все они утверждают, что вы с Мастером Аврелиусом были знакомы, что вы довели его до припадка ярости, а затем приказали мальчику зарезать его.

Сердце Теллиуса заколотилось быстрее. Неужели из-за шума и криков во время потасовки они не слышали слов Артура? Если так, то он мог бы найти выход.

– Я не мальчик, – твердо сказал Артур. – А голем.

– Ох, Артур, прекрати, – отрезал Теллиус. – Ты не мог найти менее подходящий момент?

– Кем бы – или чем бы – вы ни были, вы оба арестованы за противозаконное убийство, – сказал капитан д’Эстейн. – Вас обыщут, а затем отправят за решетку. Если у вас нет денег, чтобы нанять законного защитника, мы вам его предоставим. Суд над вами состоится не позднее чем через неделю с момента помещения под арест.

Капитан протараторил это быстро и равнодушно, словно эти слова ему приходилось повторять уже тысячу раз прежде. И все же по его глазам было видно, что голем в форме маленького мальчика заинтересовал его.

– Вы не имеете права арестовывать ребенка, которому нет еще двенадцати лет, – сказал Теллиус. – Его еще нельзя привлекать к ответственности за преступления.

– Да, если это действительно ребенок, – возразил д’Эстейн, разглядывая мальчика.

Теллиус махнул рукой.

– Это всего лишь игра, сэр. Артур – мой сын. Я ручаюсь за него. – Он почувствовал на себе взгляд мальчика, но не сводил глаз с капитана, больше всего желая, чтобы тот согласился.

Капитан д’Эстейн покачал головой.

– Не важно, что он такое. Трое уважаемых людей утверждают, что он заколол Мастера Аврелиуса насмерть. Нет, я не думаю, что могу его отпустить. Мой господин наверняка захочет взглянуть на ребенка. – Теперь из взгляда капитана улетучились остатки изумления, и он внезапно оживился. – Вперед, минейр. Не усложняйте жизнь нам всем. Мастер Аврелиус мертв, храни Богиня его душу. Город погрузится в траур, и я подозреваю, что мне придется выставить для вас охрану, чтобы уберечь от самосуда. Не усложняйте мою работу, особенно на глазах у вашего… сына.

Теллиус слегка склонил голову и в окружении стражей вышел на улицу. Новости разносились стремительно, и сотни глаз обратились на него. Теллиус почувствовал, как Артур протянул к нему руку, едва удержался, чтобы не отдернуть ладонь, но затем взял мальчика за руку. Они с Артуром оставили Двор Мастера позади, не оглядываясь на убитого ими человека.

Элиас снова поставил ноги на землю, когда клетку опустили, и выпрямился, чувствуя под ступнями покрытый толстым ковром пол. Он узнал генеральскую штабную палатку и вспомнил те несколько минут, что ему уже довелось в ней провести. Солдаты вышли наружу, и остался один Дидс, он посмотрел на него сквозь прутья решетки.

– Я обещал тебе один день, – сказал Элиас. – И вот я все еще здесь, все еще пленник.

Он удивился, когда Дидс отвернулся, слегка покраснев.

– Мне самому от этого не по себе, минейр. Я предпочитаю держать свое слово. Но ты должен понимать, временами это просто невозможно. Как я уже сказал, мне жаль.

– Есть новости о моей жене и дочерях? Хоть это ты можешь мне сказать? Доктору удалось их найти? Ну же, минейр Дидс. Ты ведь дал мне слово.

Кулаки Дидса сжались в коротком спазме, хотя Элиас не понял, от злости или от стыда. По лицу стрелка было сложно определить его эмоции. Дидс сделал шаг к нему, и Элиас подумал, что он хотел сказать что-то еще, но с дальнего конца палатки послышался стук шагов – кто-то направлялся к ним через пропитанную сыростью палатку, и это помешало Дидсу. Он отошел в сторону с непроницаемым лицом.

Элиас забыл обо всем на свете, когда узнал голос своей младшей дочки, шестилетней Алисы, которая увлеченно рассказывала что-то генералу, идя бок о бок с ним. Маленькая группа людей остановилась в какой- то дюжине шагов от клетки. Две дочери Элиаса что-то рассказывали генералу Джастану, глядя на него снизу вверх, а он внимательно слушал, прекрасно понимая, что Элиас все видит.

Элиас беспомощно просунул руку сквозь прутья решетки. Рев в его ушах заглушил все прочие звуки. Старшая дочь посмотрела в его сторону, и глаза ее расширились.

– Папочка! – удивленно воскликнула Дженни. Забыв о генерале, она бросилась к клетке. Элиас сжал ее ручонку, которая полностью утонула в его ладонях. Ручка оказалась такая маленькая, что его сердце сжалось.

– А что ты тут делаешь, пап? Тебя посадили в тюрьму?

– Ну, возможно, генерал Джастан объяснит, в чем дело, – сказал Элиас.

Он изо всех сил пытался говорить как можно спокойнее. Он даже выдавил улыбку, чтобы девочки не волновались, хотя выражение лица при этом вышло вовсе не добрым. Всю жизнь он был охотником, и во взгляде, обращенном к генералу, читалось предостережение: прольется кровь. Генерал посмотрел на него и кивнул, словно наконец утвердился в решении, в котором до сих пор сомневался.