Страна Беловодье - Марик Лернер

Кроме того, приволокли отличный лук из лиственницы, усиленный китовым усом и для большей прочности оплетенный по спинке сухожилиями. С небольшого расстояния наверняка насквозь пробьет оленя. Был к нему колчан со стрелами, копье и парочка запасных тетив для лука, веревка, рыболовные крючки, острога, огниво с кремнем и масса других полезных предметов.

Это в некотором роде было даже обидно. Баюн не мог не знать про скорое посещение поселка и возможность в нем разжиться необходимым. Выходит, не с одним медведем веселился в душе, глядя на старания обеспечить сносное существование и мучения с изготовлением каменных наконечников. Это когда ему запросто отдали три десятка очень прилично изготовленных стрел с железными. Чувствовать себя предметом шуток и неуклюжим дурнем оказалось не особо приятно.

Еще доставили с поклонами еду. Помимо тушенного в горшке мяса, вдобавок вкусные пряные лепешки. С этим он был знаком и раньше. Желуди вымачивали и вываривали, удаляя горечь. Полученная кашица до появления словен с рожью и пшеницей неплохо заменяла в питании зерно. Значит, полей они не возделывают и настоящая мука редкость. Дополнительный факт в копилку наблюдений. Данила не очень представлял, к чему эти данные, но просто сидеть было скучно. Натура требовала действий, а теперь уже не нужно самому добывать пищу или чинить одежду. Искупался в озере в голом виде, благо и мыла здешнего удостоили, а сами удалились. Переоделся в новые вещи и двинулся в поселок.

* * *

— Я — Кий, здешний кузнец, — сказал практически чисто на словенском человек с внешностью сеземца, без малейших признаков крови пришельцев и без приличествующей его возрасту бороды.

— Слава богу, — вздохнул с облегчением Данила. — Я думал, никто не говорит на нашем языке.

— Ну почему? Есть. Немногие, но имеются.

— Отчего так? Ведь хотя бы часть ваших пришла с запада.

— Ой, давно это было… — Он подумал и закончил: — За полтораста зим, и мы не родичи словенам. Мы — потомки сарматов.

Вопреки прозвучавшей в голосе гордости, Данила впервые слышал такое название. И странно звучало из уст натурального самоеда по виду уверенность в происхождении от пришельцев.

— Люди Высокого неба.

А вот это уже знакомо. Княжество Тенгри в северных долинах междууралья довольно долго воевало со словенами при поддержке местных племен после требования о крещении иноверцев, оглашенного князем Константином под давлением церкви. Отец был уверен в попытке переложить вину за немалую кровь на священников задним числом. Вроде князь сам искал предлога для вторжения на богатые железной рудой и серебром земли. Заставлять его не особо требовалось.

Документ был достаточно жестким. Всем, кто «погряз в поклонении камням, деревьям, небу и ложным демонам», предлагалось немедленно креститься. За отказ старшинам племен полагалось лишение прав, привилегий и владений, а простолюдинам превращение в государевых холопов. Любая агитация против христиан считалась преступлением. Естественно, последовал взрыв, вылившийся в многолетнюю войну, уход части тамошнего населения на восток. Крови тогда пролилось много, но это была последняя серьезная война с чужими. По слухам, до сего дня во многих якобы замиренных местах могли пристукнуть священника, излишне нажимающего на паству. Внешне тамошние люди с крестами, а в душе по-прежнему язычники. И не сильно прячутся. Такое занятное двоеверие.

— Кто встречается с вашими, тому бывает важно знать язык.

Отсюда следует аж два интересных следствия. Первое — иногда такие встречи происходят, а быть может, и достаточно часто. И сразу башки словенам не отчекрыживают. Для этого язык учить не требуется.

Второе — несколько неприятнее. Не зря показалось, что при всем спокойном отношении здешние твердо отделяют себя от пришельца. Даже едят из другой посуды и отправили в специальный дом для дальних гостей, а не как принято у лесных племен — принять с почетом и даже прислать девку или бабу. Отец говорил, не от развратности, как нудил отец Федор, а чтобы получить новую кровь в детях. У них семьи небольшие и живут друг от друга далеко. Близкородственные связи до добра не доводят, и чужаки в этом смысле полезны.

Если эти продолжают передавать предания о преследованиях за веру, ничего удивительного. Ему приносили пищу девки третий день, всегда не одна и под надзором рябой, и молча уходили, даже не пытаясь поговорить, хотя интерес и перешептывания он определенно вызывал.

— Если чего надо, узнай у меня.

— Почему в поселке два таких разных типа жилища? — сразу спросил Данила.

Пока есть возможность нечто понять, нужно пользоваться. Никто не делал секрета из происходящего и позволяли совать нос куда угодно. При этом некоторые вещи вызывали недоумение. Он хорошо знал жилища полукочевых племен, но слышал и про дома у оседлых. Основу помещения составляла вырытая в земле круглая яма метра полтора глубиной, так было жить теплее. В ее стенах могли располагаться ниши-полочки для разных вещей. Сверху ставился купол из бревен, конопатили мхом и травой, потом накрывался шкурами, в конце строительства все это покрывалось саманом, глиной и дерном. Дополнительно оставляли дымовое отверстие, под которым располагался очаг. Землянка могла быть многокомнатной. Когда семья разрасталась, сбоку просто пристраивали еще один купол.

Здесь такие тоже имелись, но всего несколько и использовались скорее под склады, чем для жилья. Зато стояли в немалом количестве практически не отличающиеся от привычных избы с огородами. Срубы смотрелись шедеврами плотницкого дела, деревянной архитектуры и украшений. На досках были искусно выполнены желобки и язычки, прочно входившие в стыковые пазы. Внутри тоже все покрыто резьбой и рисунками, но каждый дом украшали по-особенному.

А были еще и другие здания. Длинные, не менее пятнадцати, и в ширину около двенадцати сажен. Попадались и больше. И внутри они выглядели по-разному. Иногда одно общее помещение, а изредка разделены на секции-комнаты. Причем народу в таких домах было очень много, и спали они на полатях разного уровня. На производственные или хозяйственные помещения совсем не похоже.

Сначала заподозрил, что люди разного происхождения живут в привычных условиях, но достаточно скоро сообразил, что мысль неудачная. По лицам точно ничего не разобрать. И сеземцы по виду жили в избах, и похожие на словен в длинных домах. А одеты они практически одинаково.

— Это что? — спросил добровольный переводчик, показывая на врытое у ближайшего дома бревно с узорами и изображениями.

— Столб.

— Это тотем. На верхушке знак Союза, — прозвучало именно с большой буквы, и там уже знакомая картинка медведя с Баюном. — Ниже знак племени, рода, семьи. Вот внутри и проживает семья. Чаще большая — и тогда достраивают, но случается всякое. А длинные дома для молодежи, которая уже отроки и отроковицы, но еще не мужчины и не женщины. Они должны пройти подготовку, узнать правила и обязанности, пройти инициацию или убить врага.

Хм. А ведь поселок не огорожен забором или валом. Я думал, здесь спокойно, внимательно слушая, сделал очередной вывод Данила. Или все дело именно в «или». Убить или заслужить иным способом.