Владыки Мегамира - Юрий Никитин

Она даже во тьме ощутила как покачал головой Семен. Нопромолчал, спорить не стал — женщина права всегда. А если не права, то передней надо немедленно извиниться и продолжать заниматься делом.

Семен так и поступил: свернулся и заснул. Кася фыркнула,мужчины все-таки одинаковы, присела на корточки — в Мегамире спят в любомположении — не проснешься, даже если упадешь. Хоть с мегадерева.

Холод постепенно взял верх, мертвое оцепенение прониклововнутрь. Она ожидала леденящего страха, анабиоз подобен смерти, он и естьвременная смерть, однако странное чувство покоя разлилось по телу. Онапопыталась насладиться им, прочувствовать глубже...

...но мешал возникший шум. Она недовольно подвигалаплечиком, сердито открыла один глаз. В расщелине было светло, небо блисталосинью, уже не расчерченное защитной сетью, сверху доносились голоса.Сконфуженная, она поспешно покарабкалась по стене. Если это был анабиоз, то всеравно обычный сон лучше: ей всегда снились яркие сны!

Семен с варваром скатывали широкий тент. Гигантского ксерксане видно, но Хоша торчал столбиком на громадном камне, чистил перышки и звонковерещал, часто вскидывая к небу уродливую страшноватенькую морду. «Господи, этоеще и канарейка!» подумала Кася с отвращением.

— Как спалось? — спросил Семен жизнерадостно.

— Никак, — огрызнулась Кася.

Луч солнца опустился на деревья, быстро соскользнул постволам. Все озарилось нестерпимо ярким сказочным светом. Кася невольноотшатнулась, прикрыла глаза ладонью, щурясь, остолбенела: всюду — на широких мясистыхлистьях, что лежат прямо на земле на ветвях, развилках стволов, вскинутыхлистьях наверху — сверкают, переливаясь всеми цветами радуги, искристые шары.Самые мелкие с ее кулачок, самые крупные — приплюснутые весом — с нее ростом:прикоснешься, влипнешь как в жидкий клей.

Семен посматривал искоса, не мешал зачарованно любоваться:считанные секунды длится сказочная красота. Затем блестящая пленка пойдетрябью, капля росы прогреется, пойдет бурное испарение... Солнечный лучпрожигает насквозь, через считанные мгновения от сверкающего шара останетсямокрое место, да и оно тут же высохнет бесследно.

До слуха Каси донесся голос Варвара:

— Малец спрашивает у взрослого воина, летают личервяки? Тот в крик, дурак, ты же видел червей, как же могут летать, у тебявместо мозгов одни ганглии, чем ты думаешь... А малец вякает, мол, ВерховныйВождь сказал, что летают! Тут воин снова орет: дурень, не понимаешь, поганыечервяки все-таки летают, но низко, понимаешь, дурень, низко!

Семен ржал, топал ногами. Кася ощущала вибрацию почвы, какчувствовала и более далекие толчки, стуки, колебания. Подумала с удивлением,что наверное почувствовала бы задолго приближение землетрясения: изнутриобязательно шел бы особый треск, как от переспелого арбуза.

— Кася! — ворвался в уши резкий оклик. —Катерина!.. Не спи. Отправляемся.

Ксеркс уже был на поляне, ракетная установка плотновцепилась в спину, прижалась как перед прыжком, чтобы не мешать охотиться взарослях. С камня с визгом сиганул Хоша, в прыжке страшно вздыбил гребень и растопырилкогтистые лапы — управлял полетом, как запоздало поняла Кася, что от ужаса едване пустила под себя лужу: страшненький дракончик летел почти на нее.

Хоша брякнулся Головастику на лоб. Семен и Влад уже сиделирядом, скалили зубы, явно нашли общую тему для разговоров. Кася понимала, чтоэто за тема. Когда такие разные мужчины находят общую тему, ясно, о чем чешутязыки.

Она запрыгнула, ракетная установка разгораживала их, потомуСемен тщательно проследил, чтобы девушка прикрепилась липучками и к спине дима,и к установке. Ксеркс почти прыгнул с места, Кася сожалеюще оглянулась наполяну, рассеченную расщелиной: блестящие драгоценные шары уже словно покрылисьтрещинами...

Ксеркс с утра бежал осторожно, лавируя между блестящимишарами. Попадались такие монстры, что даже он не рисковал задеть: пришлось быждать, пока солнце высушит каплю, освободит. Воздух был чист, плавали толькобакты не крупнее ногтя, всегда голодные, ненасытные, покрупнее — поднимутсяпозже, когда раскроются цветы, выпустят в потеплевший воздух крохотные частицысладкой пыльцы.

Кася постепенно оживилась, начала переговариваться смужчинами поверх ракетницы. Варвар, как заметила вскоре ревниво, внимал ейкраем уха, больше вслушивался в неумолчный треск, звон, шорохи, писки, чтонеслись как раз из далей, до которых ехать еще полдня. Ноздри начинали жаднораздуваться именно тогда, когда запахи вроде бы истончались или пропадаливовсе.

Головастик иногда круто сворачивал без всякой причины. Касяпоинтересовалась ядовито:

— Кто у нас выбирает дорогу?

— Впереди богомол, — ответил Влад, не поворачиваяголовы. — Слева — стадо тенетников. Всего за полверсты.

Сосредоточившись, он даже на ходу составлял картину,полученную из запахов, звуков, вибрации почвы. По пению, треску, писку ясно ктогде сидит или висит на стебле, но даже по отсутствию свадебных трелей — тожеясно, ибо запах рисует пейзаж с роскошным конюшиной, богатой нектаром, но ревкииз мелких джампов молчат, хотя без них и конюшина не конюшина. Значит, средизеленых листьев и сиреневых, одуряюще пахнущих шаров затаился огромный хищныйбогомол, дорогу пересекает огромный как богомол и тяжелый как камень неуязвимыйхищник, покрытый толстой броней. Влад однажды видел как он стоял, широкорасставив железные когтистые колонны, по тропе бежали ксерксы, несли добычу, ажунць хватал сверху, в мгновение ока выпивал сладкий сок из раздутого абмомена,небрежным рывком отбрасывал искалеченного муравья. Сердце Влада облилоськровью, с того момента люто возненавидел жунцей, богомолов и всех зверей, что обижаютдобрых и верных муравьев.

Впереди вырастал исполинский лес, раздутый соком настолько,что Влад сперва не поверил глазам. Сплошная стена сочной зелени, земли невидно, как не видно и просветов, деревья разных видов, все плотно притерты другк другу страшной борьбой за выживание: миллиарды лет тому — противники, асейчас — братья, отражающие вторжение других деревьев. Одни деревья с раздутымистволами и крохотными листьями, другие — тонкостволые, вьются вокруг толстяков,нежно удушая, спешат вскарабкаться к солнцу.

Головастик временами протискивался, даже подползал подстволами. Сочные листья чиркали по металлу ракетной установки, тяжелые каплипадали Касе на спину, расползались, приклеивая к бугристой кутикуле. Медленнопробрались мимо двух толстых могучих деревьев, по стволам стекал густымиволнами сок, застывал кольцами, там копошились клещи — любители сладкого,мекки, ревки, а гибкие деревья спиралями взбирались к небу, уже усыпанные повсей длине листьями и цветами — хозяев душили за отпавшей ненадобностью в них,ибо наверх уже взобрались, можно опереться на других гигантов, а своего надоизничтожить непременно: подходит время ронять семена!

Кася все посматривала на варвара, на его блестящий обруч,что плотно прижимал к затылку светлые волосы, тихонько прошептала Семену: