Добро пожаловать в реальный мир - Кэрол Мэттьюс

Мама всегда для всех являлась своего рода ангелом-спасителем – эдакой Флоренс Найтингель[21] с многоэтажки на Фродшем-Корт! Когда только в нее успела вселиться эта новая безжалостная личность?

– У отца явно какое-то психическое расстройство.

Но мама лишь мотает головой, нисколечки не тронутая моими словами.

– Весь этот вздор, что он якобы болен, – всего лишь его очередная дурацкая уловка. За столько лет я предостаточно дала ему шансов, и он их все профукал.

– Я просто хотела бы, чтобы ты с ним повидалась.

– Нет, – отрезает мама не терпящим возражений тоном. – Послушай, детка. Мне очень жаль, что тебе пришлось поселить его под своей крышей, но между мной и твоим отцом все кончено. И что бы он там теперь ни делал, домой он больше не вернется.

В этот момент из заднего помещения выходит азиатского типа мужчина и с видом собственника останавливается рядом с матерью. В нем есть что-то от Омара Шарифа[22] – такие же влажно-карие ясные глаза, кожа цвета латте, густые волнистые волосы, подернутые сединой, – и даже я, на добрый тридцатник моложе его, нахожу этого мужчину привлекательным.

– Это моя дочь, мистер Патель, – с неожиданным придыханием произносит мама.

– А-а, Ферн, – кивает он. – Премного о вас наслышан.

Жаль, не могу сказать того же самого о нем! До сей поры матушка как воды в рот набрала насчет того, что представляет собой ее новый босс. Сегодня я вообще впервые о нем услышала – это при том, что обычно маме не терпится поделиться со мной любыми магазинными сплетнями.

Между тем он берет меня за руку и легко касается ее губами, причем без малейшего заискивания. Хм-м… Само очарование! Мама взволнованно хихикает. Случись моему папочке это видеть, он испустил бы поистине чудовищный поток брани – и прикидываться бы туреттиком не пришлось!

Когда Руперт сморкнулся уже в третий раз, Эван прищурился на него с подозрением:

– Ты, часом, не заболеваешь, Руп?

– Нет, что ты, – энергично замотал головой агент. – Всего лишь насморк. Может, что-то вроде поллиноза.

– В Лондоне? Зимой?

Руперт даже сжался под его взглядом.

Эван натянул повыше ворот черного кашемирового свитера и машинально помассировал пальцами горло. Когда он утром, как заведено, мерил температуру, показания были отличными. Осторожность никогда не помешает. Если вовремя перехватить инфекцию, то при разумном лечении можно быстро задавить ее на корню. В горле у него першить не начинает? Эван для пробы сглотнул и не ощутил ни малейших признаков отека гланд. Так что нет – все вроде бы в полном порядке.

Эти газетчики так и норовят все время оттоптаться по его параноидальной заботе о горле. А кто бы так не пекся о своем голосе, будь это его главное достояние? Лишь благодаря этому дару Эван сумел подняться из низов и не кануть в безвестности и потому никак не мог относиться к нему с пренебрежением. А раз так, то Эван старательно избегал молочных продуктов, задымленного воздуха, а также носителей разных микробов и тех, кто находился в контакте с такими носителями. Еще он не употреблял спиртных напитков – а во всем прочем, собственно, жил вполне нормальной человеческой жизнью. Так ему по крайней мере казалось.

Первый вопрос, который задавал ему Руперт каждое утро: «Ну как нынче с голосом?» Не как он сам – в смысле личности. Только голос! Все прочее могло катиться в преисподнюю. А вот голос его был всё.

– Держись-ка от меня подальше, – посоветовал агенту Эван. – Попринимай витамин С – возьми у Дьярмуида. И попроси, чтобы тебе тоже померил температуру.

Руперт кинул на него усталый взгляд, означавший молчаливое согласие.

Шеф-повар Эвана пока что находился при нем постоянно, и вообще все у них было отлично организовано. Дьярмуид не только готовил потрясающую высококалорийную еду, но и следил за общим самочувствием Эвана, всегда имея под рукой нужные витамины и пищевые добавки. Он и Руперта пытался приобщить к здоровому питанию, однако без особого успеха. На Дьярмуида полностью можно было положиться, а значит, единственное, на чем следовало сосредоточиться Эвану, так это на своих выступлениях. И вообще, он остро нуждался в таком окружении, которому можно всецело доверять. Эван очень не любил в этом признаваться, но он ощущал себя в безопасности с постоянным штатом помощников, схватывавших его потребности на лету. Кстати, о штате…

– Слышно что-нибудь от Ферн? – спросил он Руперта, стараясь напустить небрежный тон.

– От кого?

– От Ферн, – повторил Эван, тщетно пытаясь подавить раздражение в голосе. – От временного моего помощника. Вчера она внезапно сбежала и так до сих пор не вернулась.

Руперт поднял бровь:

– Может, она наивно полагает, что ты распускаешь своих работников на выходные?

– С чего бы ей так считать?

– У меня до сих пор не было времени обсудить с ней все детали и условия договора, – заметил Руперт. – Как раз собирался сделать это сегодня. Тогда она была бы в курсе, что тебе нужен не просто личный помощник, а постоянная нянька.

– Руперт, – предупреждающе рыкнул Эван. Его агент был единственным человеком, который мог его подзуживать, и ему это сходило с рук. Но иногда и Руперт все же заходил чересчур далеко.

– Ладно, ладно! – поднял тот ладони. – Если она так и не вернется, я позвоню следующему претенденту в списке.

– А ты не можешь сам позвонить этой женщине?

– Могу, – озадаченно глянул на него Руперт. – У меня где-то есть ее номер. Но…

– Кажется, она вполне хороший работник.

– Она забыла напомнить тебе о важной встрече, а вчера еще и удрала без предупреждения, – возразил агент. – Что в твоем представлении означает «хороший»?

Эван все же умел делать хорошую мину при плохой игре.

– Она занятная, с ней не соскучишься.

– О, я тебя умоляю! – Руперт шумно вздохнул. – Бог ты мой, ну и дела!

Эван недовольно нахмурился:

– Ты о чем?

– Нам что, нужен человек, у которого единственное профессиональное качество – это быть занятным? Да и не уверен, что тебе оно поможет в твоем положении, если ты решил за нею приударить.

– Ничего я не решил за нею приударить, – с усмешкой отмахнулся Эван, хотя, пожалуй, был бы и не прочь. Как объяснить Руперту, что она вновь разожгла в нем нечто такое, что, оказывается, давным-давно погасло, а сам он этого даже не замечал? Что каким-то образом эта женщина оказалась единственным за многие годы человеком, который не только не истощал его творческую энергию, но и придавал ей какой-то новый импульс. Ферн была и забавной, и удивительной – совершенно необычной. Этого-то как раз так долго и не хватало в его жизни. – А что конкретно за «положение» ты имел в виду?