Тысячный этаж - Катарина Макги

– Да, выглядела она нелепо.

Эйвери пожала плечами и притихла. Внезапно ей стало неловко: ведь она стащила ту толстовку, пробравшись в комнату Атласа. Спустя несколько месяцев та все еще хранила его запах.

Ховер вывернул из вертикального коридора на девятьсот шестьдесят втором этаже, направляясь в Тредвелл – обнесенный забором частный сектор, где жили Коулы.

– Эйвери, – подала голос Леда. Ховер подлетел к воротам, и девушка высунулась наружу, чтобы сканер проверил ее сетчатку и подтвердил, что она здесь живет. – Завтра тоже идешь на антигравитационную йогу? Хочешь, пойдем вместе?

– Посмотрим. – Эйвери уклончиво пожала плечами. – После сегодняшнего занятия у меня все болит.

Ховер свернул на широкий, обрамленный деревьями бульвар Тредвелла, который казался еще больше из-за высокого потолка – в целых пять этажей. Тредвелл спроектировали по подобию Верхнего Ист-Сайда с его особняками. Некоторые дома даже сохранили в исконном виде, а потом, камушек за камушком, реконструировали внутри Башни.

Эйвери здесь нравилось. Каждое здание имело свою изюминку: кованые узоры ворот, неповторимые фасады. В дневном свете все строения выглядели по-разному. Это напомнило Эйвери о Стамбуле и Флоренции, где люди до сих пор придавали индивидуальность своим домам – в отличие от большинства районов верхних этажей. Там вдоль улиц тянулись вереницы ярко-белых дверей, похожих на жирные, покрытые глазурью куски свадебного торта.

Наконец они подъехали к жилищу Коулов. Леда нажала на кнопку над головой, отключая магнетрон безопасности, который удерживал ее на месте.

– Что ж, скоро увидимся. – Подруга перевела взгляд на Атласа и еле заметно просияла. – Спасибо, что подвезли, ребята.

Ховер начал подъем на оставшиеся тридцать восемь этажей до дома Фуллеров.

– Хорошо провели время с Ледой? – спросила Эйвери, не желая задавать вопросов, но не в силах сдержаться.

– Просто отлично. По правде сказать, – проговорил Атлас, – Леда предложила мне как-нибудь встретиться.

Эйвери уставилась в окно. Она знала, что потеряет самообладание, если будет смотреть на Атласа.

– Что-то не так? – спросил он.

Эйвери стало ужасно неловко: нужно что-нибудь ответить или она себя выдаст.

– Нет, конечно нет! – выдавила она. – В смысле, обязательно сходи с ней куда-нибудь.

– Хорошо.

Атлас с любопытством посмотрел на Эйвери. Без Леды пространства в ховере стало больше, но по ощущениям было наоборот.

– Отличная идея, – добавила Эйвери, думая при этом: «Идея ужасная! Прошу, не делай этого».

– Ага.

Эйвери ущипнула себя за руку, чтобы не взорваться. Ее лучшая подруга и парень, которому она никогда не признается в любви, вместе. Вселенная играла с ней злую шутку.

В ховере воцарилась тишина. Эйвери хотела нарушить молчание, но не могла найти слов. В течение прошлого года при каждом импульс-вызове Атласа она столько всего хотела рассказать, истории сыпались из нее безостановочно и беспорядочно, пока Атлас не отключался.

Теперь он был здесь, собственной персоной, а Эйвери не знала, что сказать.

– Эй… – Атлас повернулся к ней, будто о чем-то вспомнил. – Ты по-прежнему встречаешься с тем парнем, Зэем? Может, вы двое тоже придете?

– Мы с ним никогда не встречались, – машинально ответила Эйвери.

Зэй не разговаривал с ней с той самой вечеринки в «Аквариуме», а прошлой ночью она видела его с Даниэлой. В любом случае у Эйвери не было желания устраивать двойное свидание.

Хотя, может, эта идея не такая уж и плохая.

– Но я могу позвать кого-нибудь другого, – быстро проговорила она.

– Кого же?

– Эрис, конечно. А еще Ришу, Минь и Джесс. Тая, Макстона, Эндрю и даже Корда.

– Думаю, не лучшая мысль собирать целую компанию, – возразил Атлас, но Эйвери уже кивала, проговаривая имена и составляя фликер.

– Леда будет не против, уж поверь мне, – сказала Эйвери. – Да ладно тебе, это же весело! Мы вместе поужинаем или сходим в кино – что захочешь!

– Звучит заманчиво, – признался Атлас. – Наверное, ты знаешь Леду лучше других. Если говоришь, что все в порядке, значит так и есть.

Эйвери подавила угрызения совести, возникшие при этом замечании. Серьезно, она лишь делала подруге одолжение, помогая увидеть, что они с Атласом не подходят друг другу. Иначе Леда может увлечься, а в итоге останется с разбитым сердцем. Жаль, что нельзя просто поговорить с ней об этом. Леда сама виновата, что в их отношениях завелись секреты: о лете и о том, что ей нравится Атлас. Эйвери не знала, как и начать такой разговор.

– Конечно, так и есть, – беззаботно произнесла она. – Я ведь всегда права, да?

Эрис лежала на животе, повернув голову набок и крепко закрыв глаза, а на внутренней стороне век шел мультик. Конечно, самый ленивый способ смотреть фильмы, но сейчас ее это мало заботило. Она даже не знала, который сейчас час. Девушка давно уже лежала здесь, с тех пор как утром постучалась мама и спросила, в порядке ли она. Эрис ничего не ответила.

– Эрис? – И снова мама.

Девушка глубже зарылась в одеяло, будто животное в нору, и прибавила громкости в ушных антеннах. Она не хотела видеться с матерью. Лучше остаться здесь, в кровати, где прошедший вечер казался всего лишь дурным сном.

– Эрис, прошу тебя. Нам нужно поговорить.

Стук повторился. Что-то в голосе матери заставило Эрис податься вперед и, стиснув зубы, набрать код на сенсорном экране возле кровати, чтобы открыть дверь в спальню.

– Чего ты хочешь? – резко сказала девушка, не вставая с постели.

Со странным удовольствием Эрис отметила: Каролина выглядит ужасно, под глазами черные круги.

– Как себя чувствуешь?

Каролина хотела сесть на изогнутый край кровати, но Эрис сердито глянула на мать, заставляя отступить.

– А ты как думаешь?

Эрис знала, что ведет себя отвратительно, но ей было все равно.

Каролина ничего не ответила.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала она, следя за реакцией дочери. Ломая руки, Каролина судорожно вздохнула. – Знаю, сейчас тебе совсем не до этого, но мы не можем здесь оставаться.

– Что? – Эрис разом села, прижимая к груди подушку с ручной вышивкой.

– Будет лучше, если мы уедем. Твой отец должен иметь возможность вернуться сюда, не сталкиваясь с… со всем, что происходит.

Эрис вспыхнула от злости из-за такой формулировки. Ей показалось, что Каролина струсила, притворяясь, будто ни в чем не виновата.

– Сейчас отцу нужно личное пространство, свободное от нас, – договорила мама.