Каникулы в Лимстоке. Объявлено убийство. Зернышки в кармане - Агата Кристи

— Это значит, — медленно сказал я, — что кто-то принес его собственноручно, опустил в почтовый ящик перед тем, как разносили дневную почту, чтобы оно очутилось среди других писем…

— Вот именно. В тот день почта пришла почти без четверти четыре. Моя мысль такова: девушка находилась в кладовке и смотрела в окно (оно снаружи закрыто кустами, но через него достаточно хорошо видно), ожидая, когда ее молодой человек вернется и попросит прощения.

Я сказал:

— И она видела, кто принес это письмо?

— Это мое предположение, мистер Бартон. Конечно, я могу ошибаться.

— Не думаю, что вы ошибаетесь. Это же ясно — и убедительно… и это значит, что Агнес знала, кто автор анонимных писем.

— Да, — сказал Нэш, — Агнес знала, кто писал эти письма.

— Но тогда почему она?.. — Я замолчал, нахмурясь.

Нэш быстро сказал:

— Я себе это представляю так: девушка не поняла, что именно она увидела. Не сразу поняла. Кто-то принес письмо в дом, да, но этот «кто-то» был не таким человеком, которого она могла бы в мыслях связать с анонимными письмами. Это был некто, с подобной точки совершенно вне подозрений. Но чем больше она об этом думала, тем больше тревожилась. Возможно, она должна кому-нибудь рассказать об этом? В замешательстве она подумала о прислуге мисс Бэртон, Патридж, которая, как я понимаю, для Агнес весьма значительная особа, на чье суждение она положилась бы без колебаний. Она решила спросить у Патридж, что должна делать.

— Да, — сказал я задумчиво, — это подходит. И, так или иначе, Ядовитое Перо об этом узнала. Как она узнала, лейтенант?

— Вы никогда не жили в деревне, мистер Бартон. Это нечто вроде чуда — как здесь обо всем узнают. Но прежде всего вспомним о телефонном звонке. Кто слышал разговор у вас?

Я сосредоточился.

— Я сам взял трубку. И позвал Патридж.

— Вы упомянули имя девушки?

— Да… да.

— Кто-нибудь слышал вас?

— Моя сестра или мисс Гриффитс вполне могли услышать.

— Ах, мисс Гриффитс! Что она там делала?

Я объяснил.

— Она потом вернулась в деревню?

— Сначала она собиралась зайти к мистеру Паю.

Лейтенант Нэш вздохнул.

— Тут два варианта, каким образом все это стало всем известно.

Я недоверчиво спросил:

— Вы полагаете, что мисс Гриффитс или мистер Пай стали бы беспокоиться о том, чтобы повторять столь незначащую новость?

— В местечке вроде этого все что угодно является новостью. Вас это может удивить. Если матушка портнихи купила плохую солонину — об этом знают все! И в этом доме тоже многие слышали. Мисс Холланд, Роза вполне могли слышать то, что говорила Агнес. Да еще Фред Рэнделл. Он мог рассказать, что Агнес вернулась домой в тот день.

Я слегка вздрогнул. Посмотрел в окно. Прямо передо мной были чистенькая зеленая лужайка, и тропинка, и низкая аккуратная калитка…

Кто-то открыл калитку, тихо подошел к дому и опустил письмо в почтовый ящик. Я смутно видел в воображении неясную женскую фигуру. Вместо лица была пустота — но это должно было быть лицо, которое я знал…

Лейтенант Нэш продолжал говорить:

— Все-таки круг поисков довольно узок. Обычно таким путем мы и добираемся до конца. Неторопливый, настойчивый отбор. Не так уж много людей могло здесь оказаться в нужный момент.

— Вы хотите сказать…

— Нужно отсечь тех служащих женщин, которые были на работе в тот день. Отсечь школьную учительницу. Она вела уроки. И окружную медсестру. Я знаю, где она была вчера. Не то чтобы я думал, будто это кто-то из них, но в данном случае мы уверены. Видите ли, мистер Бартон, у нас имеются две определяющие точки во времени, на которых мы сосредоточены, — вчерашний день и день на прошлой неделе. Что касается дня смерти миссис Симмингтон, мы говорим о времени между четвертью четвертого (раньше Агнес не могла вернуться домой после ссоры) и четырьмя часами, когда могли доставить почту (но это я намерен еще уточнить у почтальона). А вчера — начинаем без десяти минут три (когда мисс Меган Хантер вышла из дома) и до половины четвертого или, возможно, до четверти четвертого, поскольку Агнес еще не начала переодеваться.

— Как вы думаете, что случилось вчера?

Нэш поморщился.

— Я думаю, что некая леди подошла к парадной двери и позвонила, очень спокойная и улыбающаяся, обычный дневной визит… Может быть, она спросила мисс Холланд или мисс Меган, или, возможно, она принесла какой-то пакет. В любом случае Агнес повернулась к ней спиной, чтобы взять поднос для карточек или чтобы положить принесенный пакет, и леди, явившаяся с визитом, ударила ее сзади по доверчивой головке.

— Чем?

Нэш сказал:

— Дамы в этих местах имеют привычку носить в сумках разные тяжелые вещи. Никогда нельзя сказать, что там у них найдется.

— А потом она проткнула Агнес насквозь вертелом и затолкала в чулан? Не слишком ли тяжелая работа для женщины?

Лейтенант Нэш взглянул на меня с несколько странным выражением.

— Женщина, которую мы ищем, ненормальна; не так чтобы уж слишком заметно, но такой тип расстройства психики отличается внезапными приливами силы. Агнес не была крупной девушкой! — Он помолчал и спросил: — Как мисс Меган Хантер объясняет то, что она заглянула в чулан?

— Просто инстинктивно, — сказал я.

Потом я спросил:

— Почему убийца спрятала тело? Из каких соображений?

— Чем дольше тело не найдено, тем труднее точно установить время смерти. Если бы, например, мисс Холланд обнаружила труп сразу, как только вернулась, врач смог бы установить время смерти с точностью до десяти минут или около того, а это поставило бы нашу подружку в затруднительное положение.

Я сказал, хмурясь:

— Но если у Агнес были подозрения относительно этой особы…

Нэш перебил меня:

— Она не подозревала. Точнее, не до такой степени. Она просто думала, что это «странно», скажем так. Я предполагаю, что она была тугодумкой и она лишь смутно ощущала что-то «неправильное». Она, конечно же, не могла заподозрить, что стоит напротив женщины, способной на убийство.

— У вас есть конкретные подозрения? — спросил я.

Нэш покачал головой и сказал с чувством:

— Я должен узнать. Этот случай с самоубийством, видите ли, напугал Ядовитое Перо. Она взвинчена. Страх, мистер Бартон, приводит к непредсказуемым последствиям.

Да, страх. Это было как раз то, что мы обязаны были предвидеть. Страх — в безумном мозгу…

— Понимаете, — сказал лейтенант Нэш, и от его слов все стало вдруг невыносимо ужасным, — мы ведь подозреваем человека высокоуважаемого, о котором очень хорошо думают, человека, который занимает высокое социальное положение!