Святилище - Кейт Мосс

«Ее лицо — мое лицо».

Она перевела взгляд через стол на Лауру. Ей вдруг захотелось рассказать, что привело ее во Францию. Рассказать, что через несколько часов она окажется в Ренн-ле-Бен. Но Лаура продолжала говорить, и минутное побуждение прошло.

— В то же время колода Боске сохраняет традиционные ассоциации. Например, мечи — масть воздуха, представляющая разум и интеллект. Жезлы — масть огня, энергии и конфликта, Чаши ассоциируются с водой и эмоциями. И, наконец, пентакли — она постучала пальцем по карте, на которой восседал на троне король в окружении чего-то, напоминающего золотые монеты, — это масть земли, материальной реальности, сокровища.

Мередит просмотрела карты, останавливаясь на каждой, словно хотела запечатлеть их в памяти, и кивнула Лауре, показывая, что можно продолжать.

Та расчистила стол, оставив только Старшие арканы, и разложила их в три ряда по семь карт лицом к Мередит — по порядку номеров. Нулевая карта, лишенный номера Дурак, оказался над остальными.

— Мне нравится видеть в Старших арканах своего рода путешествие, — заговорила Лаура. — Они непредсказуемы — большие события жизни, которые невозможно изменить и которым невозможно противостоять. Разложенные вот так, в три ряда, они явственно знаменуют три уровня — сознание, подсознание и высшее сознание.

Мередит ощутила, как в ней встрепенулся врожденный скептицизм.

«Вот тут-то и кончаются факты».

— Каждый ряд начинается с могущественной фигуры: Le Pagad, Маг, — в начале первого ряда, La Force, Сила, — в начале второго. И наконец, во главе третьего ряда мы видим четырнадцатую карту, Le Diable, Дьявола.

Что-то шевельнулось в сознании Мередит при виде уродливого образа демона. Она всмотрелась в лица мужчины и женщины, прикованных у его ног. На мгновение лица показались знакомыми. Потом искра погасла.

— Преимущество такого расклада Старших арканов не только в том, что он показывает путь Дурака — Le Mat — от неведения к мудрости, но и выявляет связь между картами по вертикали. Как вы видите, Сила на октаву отстоит от Мага, а Дьявол — на октаву от Силы. Проступают и другие закономерности: и Маг, и Сила отмечены знаком бесконечности. Дьявол же простирает вверх руки жестом, напоминающим позу Мага.

— Будто две стороны одной личности.

— Возможно, — кивнула Лаура. — В Таро главное — связи, отношения между картами.

Мередит слушала и не слушала. Что-то задело ее в словах Лауры. Через минуту она поняла: октавы.

— Вы всегда даете объяснения в музыкальных терминах? — спросила она.

— Иногда, — отозвалась Лаура. — Это зависит от кверента. Есть много способов изъяснить толкование Таро. Музыка — один из них. Почему вы спросили?

Мередит пожала плечами.

— Потому что я занимаюсь музыкой. Подумалось, может быть, вы как-то об этом узнали. — Она замялась. — Просто я ведь об этом не упоминала…

Лаура чуть заметно улыбнулась.

— Вас это беспокоит?

— Нет, то, что вы попали в точку, не беспокоит.

Мередит солгала. У нее возникло неприятное чувство. Сердце подсказывало, что она может сейчас узнать что-то о себе — о том, кто она на самом деле. И ей хотелось, чтобы Лаура не ошиблась. В то же время разум твердил, что все это — чушь.

Мередит ткнула пальцем в карту Справедливость.

— У нее на подоле платья музыкальные ноты. Странновато, да?

Лаура улыбалась:

— Как говорит моя дочь, совпадений не бывает.

Мередит рассмеялась, но смешно ей не было.

— Все системы предсказания будущего, как и сама музыка, основаны на сочетаниях, — продолжала Лаура. — Если вы заинтересуетесь, то был такой американский картомант, Пол Фостер Кейз, создавший целую теорию связи между картами Старших арканов и отдельными нотами музыкальной гаммы.

— Может, когда-нибудь почитаю, — сказала Мередит.

Лаура собрала карты и подравняла колоду. Она не отпускала взгляда Мередит, и на одно яркое острое мгновение Мередит поверила, что гадалка смотрит прямо ей в душу — видит все тревоги, сомнения и надежды, отраженные в ее глазах.

— Начнем? — предложила Лаура.

Ничего неожиданного в этом не было, но у Мередит екнуло сердце.

— Конечно, — сказала она. — Почему бы и нет.

— Оставим колоду Боске? — спросила Лаура. — Вы явно ощущаете с ней связь.

Мередит опустила взгляд. Рубашки карт приводили на память леса, окружавшие дом Мэри в Чапел-Хилл. Цвета лета и осени смешивались между собой. Так не похоже на тихий пригород Милуоки, где она выросла.

Она кивнула:

— Ладно.

Лаура убрала со стола три другие колоды и листок рекламы.

— Как мы договорились, я дам общий обзор, — сказала она. — Это мой собственный расклад, основанный на Кельтском кресте. Выбираются десять карт из целой колоды, с Младшими и Старшими арканами. Он даст вам отличный обзор вашего теперешнего положения, недавнего прошлого и возможного будущего.

«Вот мы и вернулись на территорию безумия».

Однако же Мередит поймала себя на том, что ей хочется знать.

— В конце девятнадцатого века, когда была напечатана колода Боске, гадание на Таро относилось еще к области каббалы, тайны для избранных. — Лаура улыбнулась. — Теперь все иначе. Современные толкователи стремятся расширить возможности человека, дать ему орудие и мужество, если можно так выразиться, чтобы изменить себя и свою жизнь. Толкование приобретает большую ценность, если кверент осознает свои тайные мотивы и подсознательные причины поступков.

Мередит кивнула.

— С другой стороны, существует почти бесконечное количество возможных толкований. Кое-кто, например, скажет вам, что преобладание карт Старших арканов, открывающихся в гадании, указывает на ситуации, которые вы не в состоянии контролировать, в то время как преобладание карт Младших арканов предполагает, что ваша судьба зависит только от вас. Прежде чем мы начнем, могу только посоветовать так же, как я, видеть в гадании указание на то, что может случиться, а не должно случиться.

— Хорошо.

Лаура положила колоду на стол между ними.

— Перетасуйте ее хорошенько, Мередит. Не спешите. И, пока тасуете, думайте о том, что вам больше всего хочется узнать, что привело вас сюда сегодня. Некоторым легче делать это с закрытыми глазами.

Легкий ветерок влетел в открытое окно — разогнал дневную жару. Мередит протянула руку к картам и принялась тасовать. Настоящее понемногу отступало из ее сознания, теряясь в однообразном движении.

Обрывки воспоминаний, виды и лица проплывали перед глазами, окрашиваясь в сепию и серые тона, и снова таяли. Ее красивая, хрупкая, ущербная мать. Бабушка Луиза, сидящая за пианино. Серьезный юноша в солдатской форме на ретушированном сепией снимке.