Семена прошлого - Вирджиния Клео Эндрюс

— Да, ты так и говорил.

— А можно нам всем что-нибудь поесть сейчас? — спросил он, вставая и подавая руку Мелоди.

Но она сделала вид, что не заметила протянутой руки и встала с кресла без его помощи.

— Я очень проголодался, — продолжал Барт, слегка обескураженный ее отказом. — Эти легкие европейские завтраки не для меня.

Веселой компанией мы уселись за стол, все, кроме Джоэла, который сел за свой маленький столик на террасе, отдельно от остальных. По его словам, мы слишком шумно себя ведем за столом и много едим, что не соответствует его монашеским привычкам: за трапезой надо быть серьезным и долго молиться до еды и после. Даже Барта иногда сердили эти благочестивые привычки, сегодня же был особый день, и Барт не выдержал:

— Дядюшка Джоэл, вы что, собираетесь все время сидеть наедине с самим собой? Идите сюда, сядьте с нами и пожелайте мне счастья в день рождения.

— Бог осуждает выставление напоказ богатства и презирает всяческую суету. Я неодобрительно отношусь к сегодняшнему балу. Ты мог бы возблагодарить Господа за то, что он даровал тебе жизнь другим, более достойным способом, например, каким-нибудь пожертвованием или благотворительностью.

— А что мне даст эта благотворительность? Это мой праздник, дядюшка. И если даже мой дорогой прадед Малькольм перевернется в гробу, сегодня ночью я развлекаюсь, как хочу.

В восторге от такого ответа, я наклонилась и поцеловала его.

— Я рада видеть тебя таким, Барт. Это, действительно, твой день… А какие мы приготовили тебе подарки — ты прямо глаза вытаращишь!

— Наверно, — сказал он со смехом. — Я вижу, какой грудой они нагромождены там на столе. Мы их откроем, когда прибудут гости, перед тем, как начнется представление.

Сидящий напротив меня Джори озабоченно посмотрел в глаза Мелоди:

— Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?

— Да, — прошептала она. — Только мне очень бы хотелось самой исполнить роль Далилы. Так странно видеть, что ты танцуешь с другой.

— Когда родится ребенок, мы снова будем танцевать вместе, — сказал он и поцеловал ее.

Она с обожанием смотрела ему вслед, когда он снова пошел репетировать с Синди.

А счастливое выражение лица у Барта разом пропало.

Без конца приходили доставщики с подарками для Барта. Прибыло много однокашников Барта из Гарварда с женами или подружками. Те, кто не смог приехать, прислали подарки. Барт входил и выходил, иногда даже пробегал, стараясь встретиться со всеми и оказаться в разных местах. Дюжинами подносились букеты цветов. Доставщики продуктов заполнили кухню, так что я почувствовала там себя нежелательным гостем, когда зашла, чтобы приготовить себе какую-нибудь закуску на полдник. Потом Барт подхватил меня под руку и провел по всем комнатам, которые были буквально наводнены цветами.

— Как ты думаешь, на моих друзей все это произведет впечатление? — с беспокойством спросил он. — Знаешь, я честно говоря, здорово хвалился этим домом перед своими однокашниками. Они ожидают увидеть нечто из ряда вон выходящее.

Я еще раз огляделась вокруг. В доме, готовом к празднику, всегда красиво, есть на что полюбоваться. А ожидающий бала Фоксворт Холл был просто потрясающ, масса свежих цветов оживляла его, привносила в обстановку тепло и очарование. Хрусталь сверкал, серебро мерцало, медь сияла… О, да, этот дом мог поспорить с лучшими дворцами.

— Дорогой, перестань волноваться. Лучше и быть не может. Дом просто великолепен, твои декораторы все сделали изумительно. Не сомневайся ни на секунду, друзья твои будут потрясены. Смотрители хорошо следили за домом все эти годы, и то, что здесь никто не жил, только пошло на пользу парку, всем газонам и лужайкам — все кустарники и цветы хорошо укоренились, трава загустела.

Но он уже не слушал меня и смотрел куда-то поверх моей головы, слегка нахмурясь.

— Знаешь, мама, — тихо сказал он. — Я еще некоторое время пошумлю здесь, когда уедешь ты с твоим братом, а также Мелоди и Джори. Очень хорошо, что объявился дядюшка Джоэл, он и останется здесь жить до самой смерти.

Я слушала его со стесненным сердцем. Имя Синди не было упомянуто, он ее отбросил как всегда.

— Неужели ты действительно так любишь Джоэла? Сегодня утром мне показалось, что он раздражает тебя своими монашескими привычками.

Его темные глаза посуровели, лицо помрачнело.

— Мой дядюшка помог мне найти себя, мама, и если иногда я раздраженно разговариваю с ним, то только потому, что у меня нет четкого представления о своем будущем. Он не может изменить свои привычки, приобретенные им за годы жизни в монастыре, где монахам не разрешалось громко разговаривать, а можно было только читать молитвы вслух и петь на богослужениях. Он немного рассказывал мне об этой жизни, мне кажется, там очень тоскливо и мрачно… Но он говорит, что нашел там мир для души, поверил в Бога и вечную жизнь.

Моя рука, обнимавшая его за талию, бессильно упала. Ему стоило обратиться к Крису, и он нашел бы то, что искал: душевный покой, надежду и веру — эти добродетели Крис пронес через всю свою жизнь. Но Барт, как слепой, не желал видеть доброту человека, который изо всех сил старался сделать Барта своим сыном. Как проклятие висело над Крисом наше с ним родство, и Барт не желал ничего видеть, кроме этого.

Расстроенная, я ушла от Барта, поднялась по лестнице и увидела на балконе Криса, который смотрел, как рабочие во дворе наводят последний лоск. Я подошла к нему, чувствуя, что солнцем мне напекло голову. Молча мы наблюдали за торопливой суматохой внизу, и я мысленно поблагодарила этот дом за то, что хотя бы напоследок он подарил нам радостные веселые мгновения, раньше с ним были связаны одни страдания.

Мы вздремнули пару часов, потом немного поели и снова разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться для бала. Я снова устроилась на балконе, который доставлял нам с Крисом большое удовольствие. Внизу подо мной простиралась волшебная праздничная страна. Уходящий день раскрасил небеса в темно-розовый и фиолетовый цвет с прослойками ярко-красного и оранжевого, и на фоне этих красок полусонные птицы пролетали, как черные слезы, стремясь к своим гнездам. Кардиналы издавали короткие звонкие крики, похожие не на щебет или свист, а скорее на металлический звон. Когда Крис встал рядом со мной, влажный и свежий после душа, мы ни о чем не говорили, разговоры нам были не нужны, просто мы обнялись и молча смотрели вниз, потом вернулись в комнату.

Барт, дитя моей мести, становится самостоятельным человеком. Сбывались мои надежды — вот и пришел так давно ожидаемый нами праздник. Этот вечер добавит ему уверенности в себе, он убедится, что у него много друзей, и что он им нужен. Я гнала прочь свои страхи и убеждала себя вновь и вновь, что все у Барта будет хорошо, да и у нас всех тоже.

Может быть, завещание, которое зачитают завтра, полностью удовлетворит Барта. Может быть… может быть… Я желала ему всегда самого наилучшего, молила судьбу возместить нам хоть отчасти все наши обиды и потери.