Воздушный фронт Первой мировой. Борьба за господство в воздухе на русско-германском фронте (1914—1918) - Алексей Юрьевич Лашков

буксире у нашего катера, он стал объектом нападения со стороны четырех неприятельских гидроаэропланов. На помощь товарищу с воздушной станции (Церель) вылетели лейтенанты П.А. Туржанский и П.П. Величковский. В ходе завязавшегося боя один неприятельский «Альбатрос» получил повреждения и сел на воду. Все попытки германской стороны спасти свой летательный аппарат оказались безуспешными. В результате действий русской морской авиации он был «забросан бомбами и расстрелян пулеметным огнем и утонул. Наши гидро-аэропланы благополучно вернулись на базу»[460].

3 июля огнем нашей сухопутной и корабельной артиллерии на южном приморском участке Рижского залива (Северный фронт) была отбита воздушная атака противника. В результате немецкий гидроаэроплан, сбросивший 20 авиабомб на русские морские суда, был вынужден ретироваться с поля боя[461]. Через день в Рижском заливе наши летчики (обеспечивавшие воздушное охранение судов) сбили неприятельский самолет, осуществлявший бомбардировку кораблей Балтийского флота, в том числе авианесущий корабль (АВК) «Орлица». Экипаж (летчик и механик) взят в плен. В результате «вторичного боя между [русскими] и немецкими самолетами был сбит второй германский самолет, упавший на берегу»[462].

Тем временем противник ударами с воздуха стремился парализовать транспортные перевозки в прифронтовой полосе действующей русской армии. 10 июля г. Молодечно вновь подвергся групповому налету со стороны германской авиации (15 самолетов). На город и железнодорожную станцию было сброшено 40 бомб. В результате налета уничтожен склад с фуражом[463].

В более тяжелом положении оказался наш санитарный обоз в районе д. Ивановка (севернее н/п Кашовка). Он попал под бомбардировку двух неприятельских воздушных эскадрилий. В результате на обоз, формально защищенный Российским обществом Красного Креста, было сброшено до 70 авиабомб, ранив двух сестер милосердия и уполномоченного чиновника[464]. Потери германской авиации составили один самолет (35-й авиаотряд), сбитый зенитным огнем в районе Шубинского канала (восточнее от слияния рек Березина и Нейман). При посадке его экипаж был пленен русскими войсками, летательный аппарат полностью сгорел[465].

11 июля воздушному налету немецких аэропланов подверглась ст. Замирье (на железнодорожной ветке Минск— Барановичи), на которую было сброшено 66 бомб[466].

На следующий день германская авиация вновь атаковала ст. Замирье, а также г. Несвиж, уничтожив при этом несколько деревянных строений[467]. На другой день в тылу наших войск отмечено появление сразу нескольких неприятельских эскадрилий, которые подвергли бомбоштурмовому удару отдельные военные объекты. Заметно активизировала свою деятельность на Кавказском фронте турецкая авиация. 1 июля противник провел воздушную разведку ранее захваченной нашими войсками стратегически важной турецкой крепости Эрзерум[468]. В полосе Западного фронта немецкие летчики осуществили бомбардировку м. Полонечки (северо-восточнее Барановичей), сбросив на выбранные цели до 70 бомб. Объектом нападения неприятельской авиации также стали г. Луцк и ст. Киверцы (северо-восточнее Луцка)[469].

Одновременно в приморских районах Северного фронта противник усилил воздушную группировку своих морских сил на Балтике. Вечером 25 июля появившийся в акватории Финского залива и на южной границе Або-Аландских шхер цеппелин атаковал стоявшие возле берега наши морские суда, сбросив на них (без причинения особого ущерба) 15 бомб. Обстрелянный русскими батареями неприятельский дирижабль удалился в южном направлении[470].

В этот же день восемь германских гидроаэропланов (воздушная база – оз. Ангерн, Курляндской губ.) с наступлением темноты совершили налет на Церельскую воздушную станцию (Моонзундские острова). В ходе бомбардировки на объект было сброшено 100 авиабомб. Поднявшиеся на перехват противника два наших гидросамолета незамедлительно вступили в бой и сумели поджечь один из немецких летательных аппаратов[471]. Через три дня противник повторил свой налет, причинив незначительные повреждения воздушной станции.

Утром 31 июля морская авиация противника (4 аппарата) предприняла очередной налет на главный порт Балтийского флота – г. Ревель. Его результат оказался незначительным – отдельные очаги пожаров и один человек убитым. Позднее выяснилось, что в день налета в 50 милях от о. Даго была замечена большая германская эскадра, включавшая в себя авиаматку. Зенитные батареи успели лишь вдогонку открыть огонь по вражеским гидроаэропланам. Попытался обстрелять непрошеных гостей из пулеметов и один из наших кораблей, но безуспешно.

Тем временем в ходе кампании 1916 г. основные события развернулись в полосе Юго-Западного фронта. Еще весной Ставка ВГК, в соответствии с решением конференции держав Антанты в Шантийи (март 1916 г.), наметила масштабное летнее наступление на всем русско-германском фронте. Однако в связи с тяжелым поражением итальянских войск в районе Трентино и обращением союзных держав к России об изменении сроков начала общего наступления Ставка вынуждена была скорректировать первоначальный план наступательной операции, определив направление главного удара в полосе Юго-Западного фронта.

С целью организации разведки будущего театра операции с русской стороны было задействовано до 100 разнотипных самолетов фронта, что позволило провести практически полную рекогносцировку вражеских позиций[472]. До 26 июня авиация фронта совершила 798 самолето-вылетов, решая различные задачи, в том числе перехват самолетов противника.

Несмотря на численное превосходство австро-германских войск (в том числе в воздухе), 4 июня армии Юго-Западного фронта начали так называемый Луцкий (Брусиловский) прорыв. Продвижение русских войск в западном направлении в определенной степени ограничивалось действиями неприятельской авиации. Например, в полосе фронта русской 9-й армии соотношение воздушных сил составляло примерно 1:1,1–1,4 в пользу противника[473], сосредоточившего основные свои силы на южном участке нашего фронта.

Воздушное противостояние в ходе Луцкого прорыва требовало массированного применения авиации на основных операционных направлениях. Германское командование, в срочном порядке перебросившее с Западноевропейского театра войны (из-под Вердена) в Восточную Галицию дополнительные авиационные подразделения, сумело сосредоточить в районе г. Ковель до 100 летательных аппаратов бомбардировочного типа. Прибывшие на Восточный фронт немецкие летчики были обучены совместным действиям в едином строю и предназначались для массированных бомбовых атак наземных объектов. Для русского командования появление такого «ударного воздушного кулака» оказалось полной неожиданностью. За считаные дни противник добился полного превосходства в воздухе, подавив противостоявшую ему на этом участке фронта малочисленную русскую авиацию. В течение нескольких недель, оказавшись на острие германского удара, погибло или было ранено несколько наших летчиков (в том числе Э.В. Пульпе и Шарапов, 8-й ИАО)[474].

Лейтенант французской армии Пульпе в районе д. Рожице вступил в неравный бой с тремя неприятельскими самолетами, был сбит и скончался при падении. За свой подвиг отважный летчик удостоен ордена Святого Георгия IV степени (посмертно)[475].

Германские авиаторы буквально терроризировали тылы 8-й, Особой и 3-й армий ЮЗФ, в связи с чем их штабы обратились в Ставку ВГК с просьбой – «создать средства борьбы против активного наступления немцев с воздуха»[476].

Заметно увеличилась численность зенитной артиллерии противника. В отдельные дни по каждому нашему самолету, действовавшему в неприятельском тылу, выпускалось до 200 снарядов[477].

Например, при проведении