Последний реанорец. Том I - Вел Павлов

— Вот чего нет, того нет, — недовольно цокнул он. — Ведуны и ведуньи есть. Воители с силой духа есть. А вот полноценных магов, увы, нет. Но если требуется помощь чародея или чародейки, то их можно нанять в Плеяде. За солидную сумму многие могут согласиться, даже дворяне. Несколько раз мы так и делали. Поэтому я и говорю, барский стол у аристократов. Нам достаются крохи от их трапезы.

— Что тогда с обычными людьми?

— А чего с ними будет? — удивился Звеньев. — Живут себе спокойно, работают, женятся, детишек рожают. Под пристальным взглядом государя. Храни его Господь! — тут мой собеседник даже перекрестился. — Нормальный мужик как-никак!

— У Бережановых есть маги?

— По неподтверждённым слухам имеются, но слабенькие, — сообщил мне Борислав. — Там не всё так страшно…

Весь наш разговор мог затянуться ещё на долгое время, но уже через секунду я ощутил лёгкую вибрацию, и хотел было испугаться, что со мной что-то происходит неестественное, но вовремя опомнился и потянулся в карман за телефоном.

Трепещи Ракуима! Никак не привыкну.

— Слушаю… — бесстрастно произнес я, ведь мой номер был всего у нескольких людей.

Пару мгновений ответом была только тишина, но уже через мгновение до меня донесся грубый мужской голос и женские крики, а следом раздался знакомый болезненный детский голосок, причем говорили еле разборчивым шепотом:

— Дядя Зеантар… это Лиза… я надеюсь… вы не забыли про меня?

Лиза?

Во имя Угорских Бесчинств! Лиза! Рита!

Стыдно было признаться, но из-за хаотичной круговерти нового мира я совсем позабыл о спасительнице и её дочери. Надеюсь, пока я был занят делами своего «воскрешения», Борислав и Лена не учинили им проблем.

— Привет, малышка, нет, не забыл, — со всей реанорской теплотой произнес я. — Как раз собирался на днях заскочить к вам в гости и проведать. А кто это там шумит у вас? — потому как крики и голоса на заднем фоне мне совсем не нравились и внутри отчего-то что-то зашевелилось.

По неизвестной пока причине, сама девочка, а ещё больше Рита мне весьма импонировали. Очень сильно. Может, потому что они были первыми в этом мире, кто мне помог? Причем, сделали это просто так. По душевной доброте.

— Дядя Зеантар, а вы… вы… — голос малютки вдруг задрожал и стал неузнаваем, и в любой момент мог перейти на плач, — … вы… вы если сейчас… совсем чуть-чуть не заняты… вы не могли бы спасти… маму и… меня.

— Дядя Зеантар, а вы… вы… — голос девочки вдруг задрожал и стал неузнаваем, — … вы… вы если сейчас… совсем чуть-чуть не заняты… вы не могли бы спасти… маму и… меня… — не сдержавшись та вдруг тихо шмыгнула носом, горько сглотнула и тихо завыла маленьким волчонком.

Но плач почти сразу прекратился, раздался очередной шум борьбы и истощенные вопли, а после до моего уха донесся истеричный невменяемый мужской голос, который перешел на лютый рёв:

— … мелкая тварь, ты кому посмела звонить?! Кому я спрашиваю?! У твоей шлюхи матери завелся ухажер?! Не хочешь отвечать, поганая тварь?! Получай!

Сейчас я мог поклясться даже самой Бездной, реанорским слухом я отчетливо услышал несколько пощечин, и звонок сразу прервался.

Я убивал мужчин, я убивал женщин, я убивал детей и стариков. Я проливал кровь целых городов. Ведь Мерраввин прогнил насквозь, да и моя раса во многом была виновата. Но в былые времена не было тех, кто не пробовал мясо сына или дочери Реанора на вкус, так они оправдывали геноцид моего народа. Нас считали за скот и живительную пищу, что давала им силу и долголетие. Поэтому там были повинны все. Там я не сдерживал себя… Но здесь… Здесь не Мерраввин! Это новый мир. Я дал себе слово, что не посрамлю Бездну-мать, начну жить по-новому, и не буду убивать просто так.

Но прямо в этот момент я и сам не знал, что со мной происходит. Потому как впервые после попадания в новый мир, я ощутил нарастающий гнев в груди, и сердце странно ухнуло вниз, а точнее… в кромешную тьму Бездны.

И за многие годы, Зеантар Ар-Ир Ор'Рэанон, он же линчеватель миллиона разумных существ, он же Жнец Бездны, и ныне Лазарев Захар Александрович ощутил тревогу за чужую жизнь. Впервые после гибели своих родных в Мерраввине.

— Кстати, тебя Георгий хотел видеть сегодня вечером… — решил продолжить Звеньев, но видя моё непроницаемое лицо, резко нахмурился. — Что… случилось?

— Ты не против, если я позаимствую Леню и Вадима? — безэмоционально спросил я, не узнавая собственного голоса.

От моего странного вида Борислава мгновенно перекосило, и тот медленно сделал пару шагов назад.

— Ты это… успокойся. Он ведь просто… познакомиться хотел.

— Причём тут ваш глава?

— А? Ну тогда б… бери… — сглотнул испуганно Звеньев, отступая еще на два шага. — Только… без крови… Зеантар. Сделай всё… тихо. Не вляпайся никуда раньше… времени.

— О чем ты? — не понял я аналитика.

— В зеркало глянь, — короткий растерянный и дёрганный кивок. — Ты сам на себя не похож. Всегда улыбаешься, а сейчас…

— Надо же, всё интереснее и интереснее… — тихо прошептал я, глядя на собственное отражение в стеклянном столике.

На отстранённом образе Захара Лазарева стали проступать черты лица… реанорца. Пустой и ничего не выражающий взгляд, хищный вид и бледный тон кожи. Но не это было самым странным, странным было то, что вокруг глаз проступила самая важная часть сына Реанора. Тонкие кровеносные сосуды на лице были видны невооруженным взглядом и явно выделялись на общем фоне.

А такое происходит лишь в моменты сильного гнева, ярости, либо… эйфории. И не сказать, что именно сейчас я был до безумия счастлив.

* * *

По стеклянным ступеням вдруг зацокали неторопливо две пары каблуков и на цокольный этаж вновь спустились обе танцовщицы.

— Борислав Николаевич? Вы один? — располагающе улыбнулась Ника, продолжая спускаться вниз, и держа на подносе два коктейля.

— А где Захар? — вторила ей со счастливым лицом Дарья.

Но почти сразу обе вмиг замолчали и замерли, стоило им увидеть мрачного как грозовая туча и напуганного начальника клуба, который не сводил сосредоточенного взгляда с зеркала и совсем не шевелился.

— Борислав Нико…

— Хватит… нет его, — невнятно пробормотал здоровяк. — А передо мной можете не притворятся. Удалось узнать, что-нибудь?

Преображение двух фривольных девиц произошло быстрым и неуловимым образом, как по щелчку пальцев. Из улыбчивых и довольных жизнью танцовщиц те превратились в матёрых волчиц и воительниц клана Гамбит. Даже взгляды их стали совсем не женскими.

Воителями здесь были не только мужчины.

— Нет, совсем ничего, — сухо отчиталась Ника, мягко ставя поднос на стол.