Ворота Лешего - Иван Калина

На чем же собирается проводник отвозить поляка? Или так же скинут в болоте в ближайшую лужу, как кинули того, с пробитой грудью? От этой мысли Макса бросило в дрожь. Все здесь было жутко, он готов был хоть сейчас бежать отсюда, задрав башку и закидывая ляжки, куда подальше. Но он не мог этого сделать. Потому что просто не знал дороги. И еще… придется попрощаться с собакой. А уехать отсюда он должен. Во что бы то ни стало. Макс залез в палатку, чтобы собрать свои вещи. Взял рюкзак в руки и остановился. У него появилось нехорошее подозрение, что рюкзак был завязан как-то по-другому. Неужели, кто-то осматривал его скарб, пока он бегал по болотам, разыскивая пса? Что могло заинтересовать людей в его стареньком, местами рваном, рюкзачке? Кроме одежды и бумажной путевки там нечем было поживиться. И вдруг он понял: нож. Искали его. Макс вспомнил, каким заинтересованным взглядом посмотрел тогда проводник на выпавший из рюкзака клинок. Макс сунул руку в карман и нащупал чехол с лежащим в нем стальным оружием. Успокоился. Но все же нужно быть осторожным. Никому нельзя доверять. Здесь людей убивают и сводят с ума.

Прошел час. Иностранцы уже почти все разошлись по палаткам, только еще немец вопрошал – где помощь? Макар успокаивал – помощь едет. Так скоро, как может: здесь же непроходимые болота. Немец ворчал – нужен вертолет. Но и сам уже не верил, что его хлопоты чем-то ускорят процесс. Славик сидел у костра, даже не собираясь переводить немца – не для кого, и клевал носом, следя за огнем. Только Макар сидел на пороге палатки затихшего поляка и бессознательно строгал какую-то палку. В умелых руках проводника палка получалась все острее и острее, становясь опасным оружием. За всем этим наблюдал Макс, затихший в палатке Славика. Он решил до поры до времени не отсвечивать и притворился спящим. Раз уж искали его нож и не нашли в рюкзаке, значит, могут попытаться обшарить его самого. А уж живого или мертвого его будут обыскивать – им какая разница. Макар пару раз бросал взгляд в его сторону, но в темноте Макса было сложно рассмотреть. Казалось, что никогда ничего больше не произойдет. Так и будет эта тишина, и ночь будет длиться бесконечно. Полгода, как на Крайнем Севере. Но вскоре все изменилось.

Макс заметил, как проводник напрягся, будто услышал что-то. Приподнялся на локте и прислушался. И в самом деле, где-то вдалеке намечался звук, напоминающий пчелиное жужжание. Но это явно было что-то не из мира животных. Гул был искусственным, делом рук человеческих. Макс вслушивался, а Макар уже все понял, что ему нужно было, и пошел к костру, расталкивать задремавшего Славика. Славик очнулся от толчка в плечо, тоже прислушался. Мужчины между собой начали тихо переговариваться. Макс был слишком далеко от них, чтобы стараться что-то понять. Он сосредоточился на гуле. А тот все нарастал. И несколько минут спустя Макс мог различить тарахтенье мотора. Вот именно, это было похоже на небольшой трактор. «Вездеход!» – прозрел Макс. Он резко сел в палатке. Осталось дождаться, когда вездеход подъедет и попроситься довезти. Очень не хотелось сейчас объясняться с Макаром и Славиком. Лучше поставить их перед фактом и укатить. По нарастающему грохоту становилось ясно, что машина не маленькая, а значит, и ему хватит в ней места.

Проснулись один за другим иностранцы, повылезали из палаток. Следом вышел и Макс. Славик увидел у него за спиной рюкзак, указал на это проводнику. Этот жест не ускользнул от Макса – он решил наблюдать во все глаза и никому и ничему не доверять. Наконец, гул перерос в рокот, по деревьям запрыгали лучи фар, замелькали тени, и вездеход въехал на поляну. Мотор заглох. К машине кинулся Макар, распахнул дверь и словно из танка появился водитель. Это была девушка.

Девушка спрыгнула на землю, легко, почти невесомо. Стройная, в обтягивающих джинсах, кожаная короткая курточка, кокетливый платок на шее… Держалась она уверенно, голову держала высоко. Ей только не хватало черного кожаного мотоциклетного шлема с ретро-очками чоппериста для создания законченного образа: девушка и мотоциклетка 20-х. Она откинула русые волосы, упавшие на лоб, и первый на кого упал ее взгляд был Макс. Девушка на мгновение остановилась. Кажется, она пыталась вспомнить его лицо. Странно, но у него было то же чувство – они уже виделись. Хотя, он отлично осознавал, что кого-кого, а ее бы точно запомнил. Тогда откуда же ему знаком ее взгляд?

Девушка не задержалась на Максе больше двух секунд, прошла вперед, заговорила с Макаром. Вот эти двое были точно знакомы, причем давно и хорошо. Но отношения их скорее деловые. Девушка спрашивала, он отвечал, фразы короткие, без лишних эмоций. Все четко, как в армии, черт побери. Зато Славик оказался поклонником прекрасной амазонки. Похоже, он был не прочь за ней приударить, только девушка снисходительно улыбалась. Иностранцы тоже не остались равнодушными. Полезли знакомиться, комплименты отсыпать – в такой небывалой дыре и – цветок. Все будто забыли про причину ее приезда. Не забыл только проводник. Он подхватил Славика, тот перевел иностранцам, находившимся к нему ближе, и те вспомнили, устыдились, полезли вслед за Макаром в палатку доставать поляка. Тот уже почти не шевелился, о том, что он жив можно было судить только по хрипам, доносившимся из груди. Девушка неодобрительно покачала головой, посмотрев на больного.

– Раньше не мог позвонить? Боюсь, шансов мало. – Это было обращено к Макару, довольно резко. Тот не смутился, не начал оправдываться, но и не вскипел. Ответил сдержанно:

– Как заметил, так и сообщил.

Девушка присела рядом с поляком, взяла его за руку. Макс думал, что она будет щупать его пульс, но та просто подержала руку, что-то для себя прикинула, встала, достала из машины аптечку, приготовила укол. Вот это Максу показалось более чем правильным. Он тоже присел рядом.

– Противоядие? – зачем-то спросил он.

Девушка ничего не ответила, только одарила его тяжелым взглядом. Макар закатал рукав поляку, девушка перетянула вену жгутом из той же аптечки и ввела раствор. А у них тут все на потоке, – отметил про себя Макс. Видать, не в первый раз. И вспомнив записи Козлова, сам с собой согласился: не в первый.

Она пошла открывать заднюю дверь, чтобы поляка смогли положить на сиденья. Макс шагнул к вездеходу и, встав напротив девушки, потянул дверцу пассажира, рядом с водителем.

– Эй, ты куда? – удивилась девушка.

– Я хочу отсюда выбраться, – Макс уселся на сиденье, рюкзак положил к ногам, и приготовился ехать, будто его пригласили. Именно с таким недоумением смотрела на него девушка.

– Я не поняла – ты такси заказывал?

– Нет. Но я заплатил за этот тур и сейчас я хочу домой. Мне надоело, я устал. И ты меня увезешь.

– А ну, выметайся! – взвилась девушка от наглости незнакомца. – Это мой вездеход.

Макс продолжал упрямо сидеть. Он бы покинул место, если б его начали снимать силой, сразу человека три, но не иначе. Он просто не видел другой возможности выбраться отсюда. Что-то ему подсказывало – сейчас или никогда. Девушку надо смягчить, надавить на жалость. Хотя, вряд ли ее удастся разжалобить. С волками жить по волчьи выть. Но как-то же можно ее уговорить. Или подкупить.