Загогулина - Марина Москвина

— Здравствуйте, учащиеся пятого «Б»! — Сусанна Григорьевна улыбнулась и ласково посмотрела на представителя.

Представитель поправил галстук и заложил руки за спину.

— Здрав-ствуй-те!!! — мы так гаркнули, как будто перед нами стояли, по крайней мере, Кутузов и Барклай де Толли.

— Нале-во! — сказала Сусанна Григорьевна. — Шагом марш! Речевку начи-най!

— Лучше нашей школы… — взревел Тарабукин.

— …не было и нет! — ахнули мы хором.

— Готовы прожить в ней…

— …до старости лет!

— Любое задание… — вскричал Тарабукин.

— …выполнить рады!

— Сочтем порученье…

— …зачесть!

— Если школа скажет: «НАДО»…

— …мы ответим: «ЕСТЬ!»

Сусанна Григорьевна опять улыбнулась и шепнула что-то на ухо представителю. Тот кивнул и тоже заулыбался.

Из всех углов члены комиссии подняли оценки: сплошные десять баллов!

— Раз-два левой! — командовала Сусанна Григорьевна. — Левой! Левой! Песню запевай!

— О-ни сто-я-а-ли, — грянули мы все вместе, — на ко-ра-бле у бо-орта! Он пе-ред ней стоял с про-тя-ну-той ру-кой! На ней бо-га-тый шелк! На нем бушлат поте-ортый! Он на не-е смотрел с на-деждой и мольбой!

Сусанна Григорьевна улыбаться перестала. Почувствовала, наверное, что песня будет невеселой. На этот раз она даже не взглянула на представителя, зато он повел себя как-то странно. Сорвал с носа очки, сунул их в карман, потом опять надел и, стуча ногой в такт песни, воззрился на Сусанну Григорьевну.

Когда мы дошли до места, где матрос выбрасывает леди в бушующий простор, представитель кашлянул и сказал:

— Да-а! Вот так история!

Что он этим хотел сказать — не знаю. Но по тому как, «потупив взор», стояла Сусанна Григорьевна, как переглядывались, перешептывались и прыскали по углам члены комиссии, мы почуяли неладное и поддали жару!

— А поутру, — загорланили мы что есть мочи, — когда восходит солнце, в прибрежном кабаке в углу матрос рыдал!.. И пил он жгучий ром в кругу друзей матросов! И страшным голосом он леди призывал!!!

— Виноват, не расслышал… В каком кабаке? — спросил тут на весь зал представитель РОНО.

— В прибрежном, — ответила ему Сусанна Григорьевна. — А ну-ка, пятый «Б», спускайтесь и подождите меня у раздевалки!

Короче, мне велели привести родителей. Родители у меня в командировке, поэтому вести надо было бабушку.

Когда я пришла домой, бабушка накинулась на меня с расспросами. Она так переживала за наш смотр! Просто язык не поворачивался рассказать все, как есть.

— Бабуль, — говорю. — Понимаешь… Спели мы отлично!

— Поздравляю! — торжествующе сказала бабушка. — А кто тебе такую песню присоветовал?!

Я сказала:

— Ба, ты только не волнуйся! У нас завтра… собрание… И тебя на него… пригласили!

— Зачем? — бабушка сначала перепугалась, а потом подмигнула мне и погрозила пальцем: — Признавайся, — говорит. — Разболтала, что я у Шаляпина работала? Эх вы, следопыты! Ну, так и быть, приду!

Я решила утром выложить бабушке все начистоту. Но когда проснулась — бабушка уже выудила из своего зеркального шкафа нарядный шерстяной сарафан, белую кофту в горошек, круглую зеленую гребенку и давай все это примерять! Такая расхаживала по квартире веселая!

«Ладно, — думаю, — придет на собрание — само все выяснится».

И вот наступил классный час. Собрался весь пятый «Б», Сусанна Григорьевна, учитель пения Евгений Леопольдович и наша классная — Зоя Николаевна.

— Итак! — сказала Сусанна Григорьевна и все замолчали. — Произошло ЧП. В классе была распространена скверная песня, петь которую — стыд!

— И позор! — добавила Зоя Николаевна.

— А распространила ее… — Сусанна Григорьевна вытянула руку в мою сторону, как будто меня тут кто-нибудь не знал, — Лена Шишкина!

Я встала.

— Где родители? — грозно спросила Сусанна Григорьевна.

Я говорю:

— В командировке.

— А бабушка? — спрашивает Зоя Николаевна.

— Я тут, — послышалось из-за двери.

И явилась ОНА!

Во всем праздничном!.. На поясе — букет фиалок, а подмышкой — бархатная сумочка.

— Простите, ваше имя-отчество? — строго спросила Сусанна Григорьевна.

— Фаина Петровна, — ответила бабушка. — Фамилия Паскина. Только это по мужу. Тогда-то я Макарова была.

— Это когда же — ТОГДА? — хмуро произнесла Сусанна Григорьевна.

— Ну, тогда, когда я у Федора Ивановича работала!

— У какого еще Федора Ивановича? — спрашивает Зоя Николаевна.

— Как у какого? — говорит бабушка. — У Шаляпина.

— Вы?! Вы были знакомы с Шаляпиным??? — вскричал Евгений Леопольдович.

— Ну конечно, — сказала бабушка и повернулась к нам. — Как раз перед Октябрьской революцией я устроилась работать сестрой милосердия.

— Слушай, Шишкина, слушай! — сказала вдруг Зоя Николаевна. — Не затем твоя бабушка работала медсестрой перед Октябрьской революцией!

— В больнице Святого Павла! — добавила бабушка. — Это от общины Лилового Креста. Я лечила миллионершу Стахееву. Хотя она ничем не болела. Хандрила Стахеева, вот и все!

— Да, но какое это имеет отношение к делу? — Сусанна Григорьевна постучала карандашом по столу, потому что наши радостно завозились.

— А вот какое, — отвечает бабушка, — второй-то вызов был… к Шаляпину.

— Он что, заболел? — встревожился Евгений Леопольдович.

— Не он, а дети, — объяснила бабушка. — Ребят я вылечила. А Федор Иванович — «Останьтесь!» да «Останьтесь!»… Ну и я вижу — люди попались хорошие.

— Голубушка! Фаина Петровна! — Евгений Леопольдович вскочил и кинулся к бабушке. — Други мои! Вообразите! Фаина Петровна видела живого Шаляпина! Разговаривала с ним! Жила в его доме!.. Да вы знаете, какой это был бас??!

— Шаляпин, — сказала бабушка, — был моим учителем. Он учил меня кататься на велосипеде.

— Научились?! — выкрикнул с места Тарабукин.

— А ты думал! — бабушка положила на парту сумочку. Руки кверху и объявила: — Двадцать третий год! Фаина Паскина! Чемпионка велопробега Мелитополь — Москва!!!

— Вот, Шишкина, — Зоя Николаевна сделала последнюю попытку. — Вот какая у тебя бабушка. Чемпион! Ты же ее только позоришь.

— Ни боже мой! — воскликнула бабушка. — У меня Леночка с пеленок в велосипедном седле!

— Нет, я с ума сойду, — не выдержала Сусанна Григорьевна. — Речь идет не о седле! А о песне! Которую пятый класс «Б» исполнил на смотре.